Андрей Константинов - Гоблины: Жребий брошен. Сизифов труд. Пиррова победа (сборник)

Сглотнув подступивший к горлу ком, Анечка поискала в толпе людей, преимущественно состоящих из праздношатающихся, охочих до подобного зрелища зевак, отца Михаила. Он стоял, окруженный небольшой стайкой навзрыд причитающих старушек, и, казалось, сам едва сдерживает слезы. Девушка бросилась туда.

– Отец Михаил!

Не узнавший Анечку диакон Алексий решительно выдвинулся наперерез, пытаясь перекрыть «доступ к телу» батюшки.

– Девушка, никаких интервью! – заблажил он. – Неужели вы не понимаете, что у нас страшная беда?! Имейте же хоть каплю сострадания! Отец Михаил не будет отвечать на ваши дурацкие вопросы!

Судя по реакции диакона, нынешним утром здесь пришлось пережить целое паломничество представителей пишущей и снимающей братии.

Анечка притормозила и произнесла растерянно:

– Извините, но я вовсе не журналистка. Я напротив, я хотела… Отец Михаил, вы меня помните?

Батюшка обернулся на зов, с печальной улыбкой кивнул и, благословив прихожанок, подошел к по-прежнему ревностно сдерживаемой диаконом девушке:

– Здравствуйте, Анна… Видите, как оно всё вышло? Разве могли мы помыслить, что во вторник у нас с вами пройдет последний обряд крещения в этих стенах?

– Не надо так говорить! – отчаянно замотала головой Анечка. – Конечно, то что случилось – это ужасно. Но я уверена, что всё можно восстановить. И всё будет восстановлено. Вот увидите! Самое главное, что никто из служителей храма не пострадал.

– Вы правы, Анна, – чуть помедлив, потухшим голосом сказал батюшка. – Это действительно самое главное. Равно как то, что сейчас и в самом деле нельзя предаваться унынию. С Божьей помощью справимся и с этой бедой. Хотя, если честно, глядя на всё это, – отец Михаил с болью обвел взглядом то, что осталось от храма, – просто руки опускаются. Сколько труда вложено.

– С Божьей помощью! А люди помогут, – убежденно заявил диакон. – Люди приходят в храм, чтобы попросить Всевышнего о заступничестве и поддержке. А теперь сама церковь просит помощи. Думаю, что неравнодушных окажется достаточно.

– Дай-то Бог.

– По телевизору сообщили, что к пожару якобы причастны сатанисты. Скажите, это может быть правдой? – осторожно поинтересовалась Анечка.

– Истинно так, – мрачно отозвался диакон. – Эти богомерзкие твари сначала терроризировали нас богохульственными писаниями, а теперь вот от слов перешли к делу.

На эти его слова отец Михаил лишь тихонько покачал головой:

– Не торопитесь обличать, Алексей Андреевич. «Всякий человек да будет скор на слышание, медлен на слова, медлен на гнев, ибо гнев человека не творит правды Божией».

– Да они это, отец Михаил! Сатанисты! Больше некому. И время выбрано не случайно: ночь на субботу.

– А что, в этом есть какой-то символ? – насторожилась Анечка.

– Видите ли, Анна, – помедлив немного, взялся разъяснить священник. – В некоторых верованиях древности суббота была посвящена именно Черному богу. К примеру, в Вавилоне день sabattu считался особенно несчастливым. В глазах же христиан языческие празднования субботы и почитание Черного бога есть не что иное, как сборище нечистой силы. Собственно, отсюда и пошло средневековое представление о «шабаше ведьм».

– Вот и я о чем толкую! – продолжил гнуть свою линию диакон. – Не случайно это, ох не случайно! Вот и милиция обмолвилась, что, судя по всему, имел место умышленный поджог.

– А что они еще говорили? Есть какие-то улики?

– Да разве нам что-то скажут? Приехали, пофотографировали, опросили каких-то свидетелей… А какие свидетели ночью?.. Забрали у отца Михаила последнюю сатанинскую записку, что на прошлой неделе подкинули, и укатили себе. Даже собаку служебную не привозили.

Недавнее оперское прошлое Анечки немедленно дало о себе знать:

– Вы сказали, что записок было несколько?

Диакон, не понимая столь неуместного, по его мнению, интереса, посмотрел на девушку сурово.

– Вы уж извините меня за назойливость. Просто я сама некоторым образом имею отношение к милиции, – разгадав причину его тревоги, поспешно объяснила Анечка.

– Всего к алтарю было подброшено три записки с сатанинскими текстами, – сказал отец Михаил. – Последнюю, поскольку она хранилась у меня в сумке, я отдал милиции. Две других лежат у меня дома.

– А вы не могли бы сделать для меня копии? Я попробую показать их экспертам. Чем черт не… ой, извините! Вдруг какой след обнаружится?

– Хорошо, приходите сюда завтра, в это же время… А сейчас, простите великодушно, Анна, но я вынужден закончить нашу беседу. У нас с Алексеем Андреевичем слишком много дел. И не самых приятных.

– Я понимаю, – тихо сказала девушка и, склонив голову, попросила: – Благословите, батюшка…

После того как отец Михаил перекрестил Анечку и в сопровождении диакона направился в сторону осторожно разбирающих завалы добровольцев, девушка жестом подозвала к себе ранее запримеченную старушку, бродящую между зеваками с кружкой для пожертвований, достала из сумочки кошелек и, не глядя, выложила из него всю имеющуюся наличность…

Санкт-Петербург,

8 августа 2009 года,

суббота, 19:06 мск

Эту субботу, чувствуя за собой легкую вину за недавний конфликтный разговор, Андрей, в кои-то веки, целиком посвятил семье. И подвиг сей дался ему непросто, на поверку оказавшись весьма хлопотным и утомительным.

С самого утра Мешок был припахан к пылесосу и под конец уборки, с непривычки, вполне искренне счел ползание по полам с резиновым шлангом сродни труду рабов на галерах. Затем он отбыл обеденную повинность у тещи, с которой у них уже давно установилась прочная взаимная неприязнь. Потом был культпоход в кино на очередного «Шрека». То могла быть наиболее комфортная из сегодняшних повинностей, если бы не витающее в зале вонючее амбре попкорна, запах которого Андрей на дух не переносил. Так что и просмотр детского мультика превратился для него в самую настоящую пытку…

…После кинотеатра, к вящей радости родителя, они взяли было курс в сторону дома, но тут со стороны Алиски последовали недвусмысленные намеки на продолжение банкета:

– Пап, а мы сейчас в «Макдоналдс» едем? – невинно поинтересовалась дщерь, продолжая похрустывать («Господи, спаси!») всё тем же попкорном.

– А ты не лопнешь, деточка? – осторожно уточнил Андрей.

– А вот давай заедем и проверим. И вообще – ты обещал!

– Подруга, ты ведь сама прекрасно знаешь: обещанного сколько ждут?

– Если я не ошибаюсь, – проворчала с заднего сиденья Валерия, – последний раз в «Макдоналдсе» всей семьей мы были как раз три года назад.

– Ну, начинается! – досадливо скривился Андрей, и в этот момент у него запиликал мобильный.

– Не вздумай отвечать! – менторским тоном заявила дочь.