Андрей Константинов - Гоблины: Жребий брошен. Сизифов труд. Пиррова победа (сборник)

…Под коньячок дела пошли веселее. Так что Мешок даже и не заметил, как за окном на город постепенно снизошли сизые сумерки и в кабинете сделалось пасмурно настолько, что пришлось зажечь лампу. Впрочем, плохая видимость отчасти объяснялась и густым сигаретным дымом, плотно окутавшим комнату. Так же как и небезызвестная киногероиня – переводчица Варвара [34], Мешечко любил, когда работал: и хлопнуть, и пыхнуть. Чтобы чутка подразогнать смог, Андрей встал из-за стола, распахнул дверь, обеспечивая подобие тяги, и в этот момент услышал в темноте коридора чьи-то неспешные шаги.

– Эй, кто там шарится в потемках? Тарас, ты? Выйди из сумрака!

– Извините, Андрей Иванович, но это не Тарас. Это я, – послышался в ответ смущенный, немного скрипучий голос, и через пару секунд на пороге кабинета возник постоялец «гоблинов».

– А, Демидыч! Не спится? Заходи, чаю хочешь? Или кофе?

Мешок радушно указал в сторону подоконника, на котором светилась новизной и бережливой заботой импортная дорогая кофеварка – настоящий луч света в темном царстве замов.

– Нет, спасибо. Мне бы просто водички. Душновато сегодня.

– Возьми в холодильнике. Там, под столом у Олега Семеныча.

Филиппов достал бутылку минералки, с любезностью принял выданный Мешком чистый стакан и с наслаждением выпил.

– Уф-ф, хорошо… А вы что ж домой-то? Одиннадцатый час! Не дело это, совсем не дело! Запомните, Андрей Иванович: организм обязательно должен отдыхать, а мозг – расслабляться.

– Нервы, соответственно, разматываться, а печень – просушиваться? – насмешливо развил тему Андрей.

Иван Демидович посмотрел на него с легкой укоризной:

– А вы напрасно иронизируете. Между прочим, это очень большая проблема – русские люди исторически не умеют нормально распределять свои силы, не умеют отдыхать. А когда со временем усталость и стрессы накапливаются, не умеют правильно их снимать. Отсюда у наших более низкий, по сравнению с другими народностями, КПД.

– Я не знаю как там в других отраслях народного хозяйства – увы, не довелось. Но вот у нас, в милиции, относительно невысокий КПД связан исключительно с тотальным непрофессионализмом.

– Вы так считаете?

– Хуже! Я так думаю. Суеты и лишних движений у нас много, а вот с движениями полезными – вечно напряг. Потому и времени, и оперсостава постоянно не хватает. Потому и засиживаемся на работе до полуночи. Вот обрати внимание, Демидыч! – сам того не замечая, увлекшись темой, разгорячился Андрей. – У нас сейчас такое количество сотрудников милиции, что просто диву даешься, каким образом наши предшественники умудрялись качественно лучше справляться с преступностью до революции? В царское время, когда количество полицейских сил было существенно ниже?

– Да, но ведь, если взять хотя вас, «гоблинов»… Ой, ради бога, извините!

– Перестань, чего тут извиняться? – отмахнулся Мешок. – «Гоблины» мы и есть. Так вот это как раз то самое исключение, лишний раз подтверждающее правило. Посуди сам: мы, своим, мягко говоря, гомеопатическим составом, умудряемся худо-бедно удерживать под контролем около трех десятков отписанных нам клиентов – потенциальных потерпевших. Получается практически по два с половиной человека на душу.

– Так я именно об этом и хотел сказать! – попытался перехватить инициативу Иван Демидович. – На мой, пускай и сугубо дилетантский, взгляд ваше подразделение, оно действительно уникально!

– Эт-точно. Уникумов у нас – хоть жопой ешь.

– Да нет же! – загорячился теперь уже и Филиппов. – Поверьте, Андрей Иванович, мне… мне… – взволнованно и сбивчиво заговорил он, – мне на самом деле безумно приятно, что на закате дней мне все-таки довелось снова повстречать такое количество хороших, по-настоящему душевных людей.

Мешечко вытянул из пачки очередную сигарету и покачал головой:

– Демидыч, а ты не рановато ли про закаты заговорил?

– Знаете, у меня в последнее время появилось какое-то очень нехорошее предчувствие…

– Да насрать на него и розами засыпать! Выше нос, старик: должна же когда-то закончиться твоя черная полоса?

Филлипов печально улыбнулся:

– Боюсь, всё белое в своей жизни я уже выбрал. И сам того не заметил, когда это случилось… Но я не о том хотел сказать. Я хочу поблагодарить лично вас, Андрей Иванович. Поскольку именно вы, как мне кажется, в этой службе, в этом помещении являетесь своего рода цементирующей основой. Да-да! Позвольте мне закончить!.. Так вот: мало того что вы – хороший человек! Вы еще и, сами того не осознавая, притягиваете к себе – себе подобных. А это большая редкость в наши дни. Тем более в такой, извините, субстанции, как милиция. Поверьте, у меня есть возможность сравнивать. За годы скитания-бомжевания на моем пути встречалось огромное количество представителей вашей профессии. И большинство из них, поверьте, не вызывали никаких иных чувств, кроме, еще раз извините, омерзения.

– Ну, Демидыч! Ты меня почти в краску вогнал, ей-богу. – Андрей в данном случае не лукавил. Он и в самом деле смутился от неожиданной, а главное – от по-настоящему искренней похвалы. – Всё, кончай свои амбы-дифирамбы! Хорош!.. А насчет омерзения я тебе так скажу: негоже всех под одну гребенку равнять: ни в хорошую, ни в плохую сторону. Все люди разные. В том числе и те, что носят погоны. Поэтому кто-то непременно приобидится и возьмется мстить всем и вся, кто-то будет пить, кто-то, наоборот, бросать пить. Все будут поступать по-разному: в силу своего интеллекта, своей совести. Вероисповедания, если угодно. Национальных каких-нибудь традиций. Но! И это очень важно! Среди них есть милиционеры, которые – представь себе! – читают книги, адекватно реагируют на критику, не чужды самоиронии. Условно назовем их «порядочные». Но есть и такие, кому всё равно. Эти не читают ничего: ни газет, ни Интернета. И вообще – Земля им представляется плоской. А почему?

– И почему?

– Объяснение тут, пусть и столь же плоское, но, на мой взгляд, асболютно исчерпывающее, – неожиданно рассмеявшись, докончил Мешок. – Как говорил мой бывший наставник Василий Александрович Золотов: «Хороший мент отличается от плохого только тем, что хороший: на работе – мент, а на пьянке – человек. А вот плохой – он и на работе, и на пьянке – мент».

Иван Демидович шутку оценил, но смеяться за компанию не стал. Напротив, сделался еще более серьезен:

– Это вы, Андрей Иванович, сейчас очень правильное прилагательное употребили. Да-да, именно «порядочные», а не «честные». Потому что в России честность и порядочность – действительно два разных понятия. К сожалению.

– На самом деле, Демидыч, всё это именно что прилагательные, не более того. И в нашей системе координат они не имеют практического применения. Ибо в этой системе даже реальная работа, в большинстве случаев, на хрен никому не нужна. Главное, грамотный доклад и столь же грамотное умасливание зажравшихся товарищей из Центра.