Андрей Константинов - Гоблины: Жребий брошен. Сизифов труд. Пиррова победа (сборник)

Соблюдая предусмотренный для подобных встреч протокол, шумной ватагой они переместились в летнюю кафешку, где закрепили знакомство пирожными и лимонадами. И лишь когда дети, насытившись, отправились прыгать, их родители получили, наконец, возможность поговорить без свидетелей…

– …Безумно рад тебя видеть! – Андрей бережно взял Ольгину руку в свою и пощекотал кончиком большого пальца тыльную сторону ее ладони.

– Товарищ майор, вы забываетесь! – шутливо нахмурилась Прилепина. – Кругом дети! Причем наши с вами дети!

– Я думаю, товарищ капитан, что наши с вами дети по телику и не такое видали.

– Андрей, перестань! В самом деле увидеть могут. – Ольга настойчиво высвободила ладошку и демонстративно скрестила руки на груди. – Если я не ошибаюсь, у тебя ко мне было какое-то очень важное дело?

– Было. Но, увидев тебя, всю такую…

– Какую?

– Такую красивую и желанную, я как обычно потерял голову и сразу позабыл обо всем.

– Мешечко, если ты сейчас же не прекратишь глумиться, я уйду прыгать на батуте!

– С твоей юбкой это было бы в высшей степени как опрометчиво, так и эротично, – улыбнулся Андрей. – Всё-всё! Молчу! Хочешь говорить исключительно о делах, хорошо, давай о делах. Итак, через неделю, то бишь 14 числа, из отпуска выходит Наталья.

– А она в городе или уехала куда?

– Понятия не имею, вроде как кто-то из наших говорил, что в Крым укатила. Ну да не суть. Просто я хотел бы к возвращению Северовой попробовать получить не голословные, а конкретные факты, указывающие на ее причастность к сливу информации.

– Либо на ее НЕпричастность, – напомнила Ольга. – И как ты собираешься это сделать?

– Так же, как и поступал в последнее время: припахать тебя к неохватной рутинной работе, которой еще и придется заниматься во внеслужебное время. – Прилепина уже собралась произнести какую-нибудь ответную колкость, но вдруг поняла, что сейчас Андрей совершенно серьезен. – Извини, но мне действительно больше некому это поручить.

– И что за работа?

– Вот. – Мешок достал из кармана флешку и протянул ее Ольге. – По моей просьбе Геша Певзнер вчера закачал сюда списки всех телефонных соединений, прошедших через наш служебный номер начиная с 20 июня.

– А почему именно с двадцатого?

– Потому что именно в тот день мы приняли пассажира Айрапетяна, – пояснил Андрей, – после появления которого в нашу камеру хранения, собственно, и повалили замутки: одна за другой и одна другой хужее.

– Теперь поняла. И что ты предлагаешь сделать с этими списками?

– Просеять. Отделить зерна от плевел.

– А зерна в твоей интерпретации – это?..

– Это странные звонки и странные номера. Выбивающиеся, скажем так, из общего ряда. Причем в первую очередь меня интересуют звонки, проходившие незадолго «до» и недолго «после» трех, на мой взгляд, ключевых эпизодов.

Ольга задумалась:

– Первый – это убийство Айрапетяна. Так?

– Так точно.

– Второй – стрельба на Фонтанке?

– Обратно точно.

– А третий… Иван Демидович? Поезд?

– Умница, – расцвел Мешок. – Я всегда не устаю говорить, что ты у меня – большая умница.

– Опять «я у тебя»?

– Да. Опять и снова! – воспользовавшись тем, что сейчас Ольга нервно теребила в руке флешку, он попытался снова захватить ее ладонь. Но Прилепина на этот раз была на чеку. – Олька! Ты даже не представляешь, как я хочу тебя!

– Андрей, успокойся! Всё! – Ольга сердито тряхнула челкой, отводя взгляд куда-то в сторону.

– Что всё?

– Всё, наши дети напрыгались.

Мешечко рассеянно обернулся:

– Действительно. Похоже, даже чересчур. Жаль.

– Кого? Их или нас?

– Всех, – вздохнул Андрей. – Ну что ж, ничего не поделаешь. Предлагаю на этом рабочую часть нашего мимолетного свидания считать завершенной и плавно переходить к индивидуальным развлекательным программам. Вот только, Олька, ты ведь мне так и не ответила: берешься за халтуру?

– А куда деваться? Берусь.

– Спасибо.

– За такое не благодарят. Слушай, так, может, и вы с нами в зоопарк?

– Увы нам. У Алиски серьезная аллергия на животных – на запах и шерсть. Из-за этого всё наше общение с фауной сводится исключительно к просмотру Animal Planet. Так что мы сейчас на «Диво-Остров».

Родители поднялись навстречу ускорившимся, перешедшим на галоп чадам, и через пару секунд те, с разбегу, синхронно воткнулись: Алиса – в живот папе, Денис – в грудь маме. Ольга и Андрей молча переглянулись, и Мешок показал глазами, что сейчас был бы не прочь оказаться на месте Дениса.

В ответ Прилепина грозно погрозила ему кулаком…

…Поскольку панды в ленинградском зоопарке отродясь не водились («Полный отстой!» – отреагировал на это известие Прилепин-младший), осмотр зверюг начали с вольеров с хищниками («Хоть тигры-то есть?»).

По дороге к тиграм купили по мороженому. Некоторое время Денис молча и сосредоточенно кусал эскимо, а потом вдруг неожиданно притормозил, серьезно посмотрел на мать и задал, видимо, все это время мучивший его лобовой вопрос:

– Ма, а ты случайно не собираешься жениться на дяде Андрее?

– Нет, – ошарашенно уставилась на сына Ольга. – У него есть своя жена, мама Алисы. А почему ты спрашиваешь?

– Да так.

– И все-таки?

– Когда мы с Алисой стояли в очереди на батут, она сказала, что слышала, как ее мама говорила по телефону какой-то тете Анжеле, что собирается разводиться со своим. Как тогда вы с папой.

– Разводиться? Так и сказала? – растерянно переспросила Прилепина.

– Ага, – подтвердил сын и с важным видом, почти дословно процитировал слова новой подружки: – «Но это не потому, что она сама наставила своему благоверному рога».

– А почему? – автоматически вырвалось у Ольги.

– «А потому что если женщина до тридцати пяти лет не использует своего шанса начать новую жизнь, то всю оставшуюся жизнь она будет вынуждена довольствоваться старой…» Ма, а как их ставят?

– Кого?

– Рога.

– Не знаю.

– На присосках, наверное? – внес рационализаторское предложение сын.

– Да, скорее всего, именно так и ставят.

– Ма, а если они на самом деле разведутся, дядя Андрей ведь может захотеть жениться на тебе?

– Теоретически может, – помедлив с ответом, призналась Ольга.

– Он, вообще-то, нормальный. Но все равно папа мне нравится больше… Ма, а чтобы начать новую жизнь, сначала нужно умереть, да?

– Денис, не уподобляйся среднестатистическому четырехлетнему ребенку, – начала понемножечку заводиться Ольга. – Ты ведь сам говоришь, что уже взрослый.

– А почему четырехлетнему?

– Потому что, по статистике, четырехлетний ребенок в день задает до четырехсот вопросов. Ой! Смотри, кажется, тигрята повылезали!

«Как же они сейчас кстати повылезали!»