Андрей Константинов - Гоблины: Жребий брошен. Сизифов труд. Пиррова победа (сборник)

– Глубоко, – оценил Павел Андреевич.

– Но можно и помельче.

– Это как?

– Да так, что с небес – да об землю! – с болью произнес Мешок. – Решение о перевозке Гурцелая в Громово было согласовано только вчера, причем в середине дня.

– Ты хочешь сказать?..

– Я хочу сказать, что у нас снова протекло. Как тогда, в истории с убийством Айрапетяна. И потом. Позднее.

Лицо Жмыха сделалось каменным.

– Кто из наших знал?

– Все. Включая Афанасьева, который вчера днем заходил в контору посмотреть на Анечкиного отпрыска. Ну и саму Анечку, разумеется. Равно как очень вовремя появившуюся отпускницу Северову.

– Плохо. Это всё очень плохо.

– Да уж чего хорошего.

– Честно тебе скажу, Андрюха, я уже сто раз пожалел, что в свое время повелся на твои доводы и не стал подключать к этой истории УСБ, – угрюмо признался Павел Андреевич. – Хотя чего уж теперь, после драки-то! Как говорится: как получишь в жопу – морду не сберечь. Имеются какие соображения?

– Кое-что есть.

– Я сейчас в Главк, продолжать огребать за вчерашнее. А вечерком тогда плотно засядем в конторе и всё обмозгуем. Да, и обязательно высвистай Кульчицкого. Что-то в последнее время Олег Семенович совсем задембелевал – занимается чем угодно, но только не прямыми служебными обязанностями. Надеюсь, ты не на него грешишь?

– Нет. Не на него. К слову, его единственного вчера днем и не было.

– Хоть это радует. Тогда всё, до вечера.

Полковник Жмых загрузился в машину и убыл в направлении Суворовского, а Мешечко затушил сигарету и набрал номер Прилепиной, которая, судя по количеству непринятых, пробивалась к нему уже трижды.

– Привет, Олька! Звонила? Чего хотела?.. Как прошло? Лучше не спрашивай!.. Да… Уже переслал? Молодца… Понял. А когда ты сможешь?.. Отлично. Тогда ровно через час я тебя жду. Да хотя бы все в той же «Музыке крыш»… Принято…

Из динамиков монотонно бубнил агрессивный англоязычный рэп, никак не сочетающийся с камерным, почти домашним стилем заведения, в котором пересеклись Андрей и Ольга. Но в этот довольно ранний для любителей кафешантанных посиделок час они здесь были чуть ли не единственными посетителями, а потому, пользуясь случаем, скучающий молоденький бармен с удовольствием крутил «свою» музыку. Крутил и сам же, что называется, «перся». Причем делал это столь эмоционально и искренне, словно бы все свое детство провел в молодежных бандитских группировках негритянских кварталов Нью-Йорка, где, собственно, сей жанр и зародился…

– …Погоди, Олька, дай с духом собраться. – Мешечко отхлебнул обжигающе горячий кофе и достал сигарету. – Вижу-вижу: глаза горят, пальцы по столу нервно постукивают. Накопала?

– Накопали! – азартно кивнула Прилепина. – А все благодаря Певзнеру!

– Уфф! Боюсь, еще одного сенсационного сообщения за минувшие сутки я просто не переживу. Ладно, добивай. Сделай так, чтобы я угорел плотно.

– Андрей, ну что за жаргон?

– Виноват. Был неправ. Не достоин звания офицера и все такое прочее.

– Ведешь себя как шут гороховый, честное слово! – оскорбилась Ольга. – Я ему о серьезных вещах, а он… Нет, я, конечно, понимаю, что за сарказмом ты пытаешься скрыть свои переживания по поводу вчерашнего. Но, согласись, разве я тебя не предупреждала, что эта ваша операция «Детский сад» может обернуться отнюдь не детской бедой?

– Если бы не наш «Детский сад», вчера Гришка схватил бы пулю не броником, а собственными кишками! – сердито сказал Андрей. – И хватит об этом!

– Хорошо. Как скажешь. – Ольга и сама поняла, что сейчас нелучшее время бередить саднящие раны. – Короче, сегодня утром Гена пробил заинтересовавший меня номер, на который был сделан звонок в день гибели Ивана Демидовича. Номер зарегистрирован на человека по имени Бугаец Борис Петрович, 1974 года рождения.

– И кто он, сей деятель?

– Пока не знаю. Но! В жизни этого, как ты выразился, деятеля, имел место весьма любопытный эпизод. Я наткнулась на него в одной из информационных баз ГУВД. Так вот, в апреле 2006 года машина, которой управлял некий Бугаец Б. П., была остановлена для досмотра сотрудниками ОВО при Центральном РУВД. При досмотре в салоне обнаружен автомат Калашникова со спиленным номером и патроны к нему. Поскольку фамилия достаточно редкая, а инициалы совпадают, думается мне, речь идет об одном и том же человеке.

– Согласен. Шанс очень велик.

– А теперь – самое главное! Помимо Бугайца, в салоне в момент задержания находился еще один пассажир. Как ты думаешь, кто?

– Надеюсь, не Зеча? – безо всякого выражения спросил Мешок.

– Так ты знал?!

Прилепина явно была разочарована.

– Ничего я не знал. Просто морально готов был услышать от тебя что-нибудь в таком духе. Что-нибудь столь же невероятное.

– А невероятное здесь еще и то, что история с автоматом, похоже, закончилась ничем. По крайней мере ни у Зечи, ни у Бугайца нет отметки о судимости по 222-й статье. Равно как и по прочим другим.

– А вот это как раз штуковина вполне земная, обыденная, – возразил Андрей. – С некоторых пор у нас не кадры, а ба́блы решают все. М-да, интересный получается винегретик. А в тот день дежурным по отделу у нас…

– …Была Северова. Я ведь тебе уже говорила.

– Да-да. Я как раз сейчас припоминаю, что Наташка тогда еще отправляла Демидыча в магазин, потому что больше ей отправить было некого.

Прилепина посмотрела на Мешка торжествующе:

– По-моему, комментарии излишни!

– Погоди, Олька. Я думаю, что все-таки не стоит торопиться с выводами. Оно, конечно: с одной стороны, «что и требовалось». Но с другой… Как-то это все слишком просто, что ли? – Андрей задумчиво потер лоб и не заметил, как в этот момент столбик пепла сорвался в его чашку. – Согласись, за целый день кто-то из наших всё равно мог заскочить в контору? Опять же у кого-то могла быть включена переадресация звонков со служебного номера на мобильный.

– Андрей, но ты ведь сам говорил, что подозреваешь Наташу!

– Говорил. И продолжаю говорить. Но как-то слишком всё в масть. Всё одно к одному. – Мешечко нахмурился и закусил губу. – Понимаешь, Наташка, она – гораздо умнее по жизни. И будь она… Словом, Северова такого элементарного косяка со своей стороны нипочем бы не допустила.

– Тебе виднее, – вырвалось у Ольги ядовитое.

– Оно-то так, – рассеянно продолжил размышлять Андрей, сочтя за благо не заметить дерзкого укола в свой адрес. – Опять же, с темой по перерасходу бьется…

– С чем бьется?

– Да это я так, о своем.

– И еще одно, Андрей! Я специально проверила по базе «Экспресс»: ни в какой Крым во время своего отпуска Северова не ездила. По крайней мере – ни на поезд, ни на самолет билетов она не покупала. Выходит, соврала? Отсюда вопрос: зачем?