Евгений Сухов - Воровской дозор

– Охотно, господин инспектор, – живо отозвался заместитель, раскрыв альбом Феоктистова.

– Вам это ни о чем не говорит?

– Ну-у… Даже не знаю, что вам сказать.

– А я вам напомню… Эти картины были украдены в России у господина Феоктистова. Каким-то неведомым образом они оказались в вашем аукционном доме и были заявлены на торги. Что вы на это скажете?

– Мне нечего вам сказать, – развел руками директор. – Документы были в порядке. Может быть, мы с вами пройдем в мой кабинет и все основательно обсудим?

– Как-нибудь в следующий раз, а сейчас снимите эти лоты с продажи.

– Хорошо, как скажете. Может, у вас есть еще какие-нибудь пожелания? – льстиво заглянул в лицо инспектору директор.

– Пожелания? – постарался скрыть насмешку Райни. – Это не пожелание, а требование! Пройдемте в ваши запасники, мне не терпится узнать, что там творится.

– Хорошо, как вам будет угодно. Подождите меня здесь, я сейчас отдам распоряжение, чтобы вас впустили… Знаете, несмотря на то, что вы полицейские, у нас существуют некоторые бюрократические формальности. Я потом спущусь вместе с вами.

– Только давайте побыстрее, я не люблю долго ждать.

Директор скорым шагом направился в свой кабинет, а Райни поднес телефон к уху и произнес:

– Что он там делает?

– С кем-то разговаривает по телефону.

– Записывай все, я не хочу пропустить ни слова!

– Можете не сомневаться, господин инспектор.

Сунув трубку в карман, Райни посмотрел на полицейских:

– Проверяйте каждую картину, каждую гравюру, каждую скульптуру! Этот подонок не должен уйти от правосудия!

– Не беспокойтесь, господин инспектор, не в первый раз. Справимся!

Еще через две минуты дверь кабинета распахнулась, и в коридор шагнул директор.

– Я вас не задержал?

– У меня прорва времени!

– Прекрасно! Тогда давайте пройдем в хранилище.

Запасное хранилище размещалось на втором этаже в огромном помещении, больше напоминающем зал. Оно было разбито на несколько отсеков, в одном из которых хранились полотна, аккуратно развешанные по стенам, в другом рядком стояли шкафы со стеклянными дверцами, на полках которых аккуратно расставлены вазы, шкатулки, предметы обихода и много чего такого, что могло бы представлять интерес для настоящего коллекционера.

– Можете смотреть, все это в вашем распоряжении.

– Вы очень любезны.

Полицейские и эксперты, прихватив альбомы, разошлись по залу.

– Я бы хотел остаться здесь, – сказал директор.

– Вас никто не выгоняет, – ухмыльнулся Райни.

– Вас не интересует, как поживает Луиза?

– Совершенно не интересует. У нее своя жизнь, а у меня своя. Для меня она уже давно чужая женщина. Все в прошлом!

– Ах, вот как… А знаете, для меня тоже.

– Вы с ней расстались? – Райни поднял удивленный взгляд на соперника.

– Увы, это так.

– И как давно?

– Полгода назад… Так бывает. Как выяснилось, у нас оказалось мало общего, так что, если вы хотите мне как-то досадить… то ваш удар мимо цели, она теперь не моя!

Неожиданно для себя Райни испытал чувство облегчения, даже некоторую жалость к своему некогда более удачливому сопернику. Теперь он тоже в полной мере почувствовал, что значит остаться без любимой женщины, когда твой привычный дом, прежде наполненный ее теплом, становится чужим и опостылевшим.

– Послушайте, вам нечем заняться? Если вы будете мешать мне исполнять свои обязанности, вас просто выведут из зала.

– Хорошо, я больше не стану вам надоедать, – замкнулся директор.

Эксперты, под присмотром служащих аукционного дома, открывали шкафы и рассматривали картины, сравнивая их с фотографиями в альбоме.

Пошел третий час поисков, но результатов пока не было.

– Мистер Райни, – подошел самый опытный полицейский, прослуживший в Скотланд-Ярде почти четверть века.

– Что у тебя, Курт?

– Я тут простучал одну стену, и мне кажется, что в ней есть какая-то небольшая полость. Что прикажете делать?

– Где это?

– В самом конце зала, под окном.

– Пойдем посмотрим.

Подошли к окну, подле которого уже стояли двое полицейских и аккуратно простукивали подозрительные места. Потом один из них, удовлетворенно кивнув, обвел мелом предполагаемые границы пустоты.

– Что у вас здесь? – спросил Райни у подошедшего директора.

– А что там может быть? – спокойно выдержал тот строгий взгляд инспектора. – Стена как стена… Недавно у нас был ремонт. Даже не знаю, чем она вам не понравилась.

– Эта часть стены полая и прикрыта каким-то картоном.

– Я не дизайнер, может быть, так и нужно, – пожал плечами директор.

– Вы не станете возражать, если мы посмотрим, что там такое?

– Мне нечего вам сказать, делайте, как считаете нужным.

– Вот что… У запасного входа я приметил пожарный щит с инструментами, – сказал Райни, обратившись к одному из полицейских. – Принеси что-нибудь подходящее.

– Слушаюсь, господин инспектор, – с готовностью отозвался полицейский и тотчас удалился в указанном направлении.

Подошел заместитель, в руках у него была небольшая картина.

– Вам нужно посмотреть, господин инспектор, – торжественно произнес он. – Это то, что мы искали, картина Джованни Беллини «Мадонна с младенцем». – И, открыв альбом на нужной странице, добавил: – Совпадение стопроцентное!

– Что ж, отлично!.. Вы что-нибудь хотите сказать, господин директор? – повернулся к побледневшему Мэйсону Райни. – Дайте нам вразумительный ответ, как к вам попала украденная картина, и проваливайте на все четыре стороны!

– Так же, как и остальные. Мы не несем ответственности за все проданные картины. Можете поинтересоваться у продавца.

– Не беспокойтесь, поинтересуемся у всех, у кого нужно. Но с вами тоже будет разговор… особый.

Подошел полицейский, который нес в руках небольшой топорик и короткий инструмент, похожий на средневековую алебарду.

– Вскройте по границам полости, только поаккуратнее, – предупредил Райни, – еще неизвестно, какой сюрприз нас там ожидает.

Полицейский приладил орудие к начерченной карандашом рамке и сильно надавил. Острое металлическое жало с хрустом провалилось вовнутрь. Потом еще разок – опять такой же хруст. Вцепившись руками в край полотна, он, что есть силы, потянул его на себя. Некоторое время материал усиленно противился насилию, лишь слегка предупреждающе потрескивал, а потом, окончательно сдавшись, лопнул, показав спрятанные рулоны.

– Весьма любопытно, – произнес Райни, взяв одно из свернутых полотен. – Как по-вашему, что это может быть?

– Не знаю… – сдавленно сглотнул директор. – Я же вам сказал, что ремонт производился в мое отсутствие.

Аккуратно развернув холст, Уилсон Райни одобрительно хмыкнул: