Пьер Леметр - Темные кадры

Ясмин быстрым решительным шагом обошла стол и подтвердила серьезность приказа резким ударом ствола своего «узи» о столешницу.

Общее оцепенение было столь глубоким, что никто не шелохнулся и ни один звук не вырвался ни из одного горла. Все замерли, едва дыша. Сотрудники «Эксиаль» уставились, ничего не понимая, на ствол автомата в нескольких сантиметрах от собственного лица. Буквально загипнотизированные, они даже не осмеливались поднять глаза на тех, кто эти автоматы держит.

Впившись в экран, мсье Деламбр попытался что-то черкнуть в блокноте, но рука его слишком сильно дрожала. Он глянул вправо. Мадемуазель Риве тщетно попыталась изобразить некоторую отстраненность, но сцена разыгралась столь внезапно, что лицо ее покрылось той же бледностью, что и у соседа.

Пользуясь дистанционным управлением, я включил камеру общего вида и быстро оглядел стол: все пять сотрудников застыли с выпученными глазами, ни один не осмелился шевельнуться, всех словно парализовало…

На экране мы увидели, как Кадер подходит к мсье Дорфману.

– Господин Дорфман… – начал он с сильным арабским акцентом.

Глава «Эксиаль» медленно поднял голову. Он вдруг показался и меньше ростом, и намного старше. Рот его был по-прежнему приоткрыт, глаза вылезали из орбит.

– Вы поможете мне прояснить ситуацию, если не возражаете, – продолжил Кадер.

Даже если б у кого-то и возникла нелепая мысль вмешаться, времени на это у него не осталось. Меньше чем в две секунды Кадер выхватил свой «зиг-зауэр», направил его на мсье Дорфмана и нажал на спуск.

Выстрел был оглушительным.

Тело мсье Дорфмана отбросило назад, кресло его на какое-то мгновение зависло в пустоте, затем тело качнулось к столу и рухнуло на него.

Затем события ускорились. Малик, который играл роль клиента, вскочил – его огромная джеллаба взметнулась вокруг него – и стал что-то орать по-арабски командиру коммандос. Слова налезали друг на друга, ярость выплескивалась в оскорбления, которые свидетельствовали об охватившей его панике. Речь лилась потоком. Поток иссяк, когда Кадер выпустил первую пулю ему в грудь; пуля вошла туда, где предполагается наличие сердца. Молодой человек начал поворачиваться вокруг собственной оси, но не успел завершить движение. Вторая пуля попала ему в живот, он согнулся от удара и тяжело рухнул на пол.

Поведение заложников традиционно делится на три категории: физическое сопротивление, словесное сопротивление, непротивление. Разумеется, мы стараемся подтолкнуть к непротивлению, которое значительно облегчает нашу задачу в ходе дальнейших операций. На подготовительной стадии я решил, что один из заложников воплотит проигрышную стратегию (и Малик только что вполне убедительно ее продемонстрировал), чтобы направить остальных по правильному пути, то есть по пути непротивления. Компания попросила нас протестировать их на сопротивляемость шоку, что означало, как неоднократно напоминал мне мсье Лакост, оценить степень их сотрудничества с противником, распределяющегося по шкале от категорического противодействия до безоглядного содействия. Для этого требовалось, чтобы они согласились вступить в переговоры, и лучше всего было показать им, что в реальности это единственно правильный путь.

Но вернемся к происходящему.

После первой же пули все участники едва сдержали крик. Представьте дальнейшее: в зале еще звучит эхо трех выстрелов, атмосфера более чем насыщенная, и двое мужчин лежат в лужах крови, которые все шире растекаются под ними.

Инстинктивно Эвелин Камберлин прижимает руки к ушам, а Максим Люсей, с закрытыми глазами и потерянным видом, упершись обеими ладонями в стол, мотает головой из стороны в сторону, словно перекатывая мозг внутри черепа.

– Полагаю, правила игры изложены достаточно ясно. Меня зовут Кадер. Но у нас еще будет много времени, чтобы познакомиться.

Голос доносится до них как сквозь вату.

Кадер опускает глаза на Жан-Марка Гено и досадливо хмурит брови.

Отчетливо слышен звук капающей жидкости.

Под стулом мсье Гено расплывается темная лужа, и она все растет.

Независимо от характера и темперамента, присущих каждому из них, заложники всегда реагируют более-менее одинаково. В конечном счете мозг отвечает на внезапность, ужас и угрозу ограниченным набором моделей поведения. Иногда от неожиданности нападения заложники – в данном случае, как мне кажется, это касалось мсье Кузена, который в настоящий момент держался за голову и глядел прямо перед собой, – отказываются верить в происходящее, как если бы предпочитали думать, что стали жертвой дурной шутки. Но довольно быстро они возвращались к более реалистичному образу мыслей, особенно если у них под носом убивали одного-двух человек. Именно из этих соображений я предпочел сразу же убрать мсье Дорфмана, который в их глазах олицетворял власть. Подобная акция позволила сразу же изменить иерархический порядок. Таким образом, коммандос заявили определенно и однозначно: власть здесь мы. Кстати, мсье Дорфман замечательно сыграл свою роль: раздавил пузырь с гемоглобином, которым я его снабдил, и упал ровно так, как я ему сказал. Вообще-то, я предупредил его: даже если он не сумеет сыграть как следует, никто этого не заметит – настолько внезапность сцены приводит в оцепенение нейроны.

Мсье Деламбр и мадемуазель Риве не шелохнулись. Захват заложников по телевизору и реальный захват заложников – совсем не одно и то же. Можете сказать мне, что наш захват тоже не был настоящим, но, не хвастаясь, отвечу, что он был крайне реалистичным, и наших два кандидата присутствовали при нем, как если бы сами принимали участие. Я говорю это, исходя из их реакций. Были констатированы девять вариантов состояния жертв в такого рода ситуациях: ошеломление, удивление, тревога, ужас, фрустрация, уязвимость, беспомощность, унижение и разобщенность. И состояние мсье Деламбра вполне соответствовало тревоге и разобщенности, а мадемуазель Риве – ошеломлению и ужасу.

По сценарию в случае, если смерть арабского клиента не даст столь устрашающего эффекта, как ожидалось, я должен был пресечь любые робкие попытки физического сопротивления со стороны заложников.

– Все сюда! – проорал Мурад, указывая на стену напротив оконных проемов.

Словно движимые собственным страхом, они мгновенно поднялись и зашагали маленькими аккуратными шагами, как если бы опасались опрокинуть ценные предметы, вжимая голову в плечи, чтобы уберечься от воображаемых снарядов.

– Руки на стену, ноги расставить! – добавил Мурад.

Мсье Люсей, который, совершенно очевидно, много раз видел это по телевизору, широко расставил руки и ноги и вроде бы даже выпятил зад для обыска. Рядом с ним мадемуазель Тран никак не может расставить ноги из-за узкой юбки. Ясмин подходит сзади и дулом оружия рывком задирает ткань. Потом несколькими резкими ударами стопы заставляет расставить ноги. Молодая женщина в свой черед кладет ладони на стену, растопырив пальцы. Задранная таким образом юбка выглядит достаточно непристойно, особенно в присутствии мужчин, и часто данный прием весьма эффективен, чтобы заставить заложника почувствовать себя уязвимым. Мсье Жено, в мокрых до колен брюках, дрожит всем телом, а мсье Кузен закрывает глаза, как будто в любую секунду ждет, что пуля разнесет ему череп. Стоя между двумя сотрудниками «Эксиаль», мсье Ренар, наш актер, тихонько бормочет непонятные слова. Мадам Камберлин, замыкающая ряд, вздрагивает, когда осознает, что он читает молитву (как я ему и велел). Это также хороший способ склонить заложников к сотрудничеству: показать, как один из них молится о спасении жизни.