Сергей Майоров - Иллюзия смерти

«Как только перестаешь следовать главному правилу жизни, происходит катастрофа», — пронеслось в моей голове, когда перила под моим весом качнулись.

Подъезд наполнился такой полифонией, что моя спина покрылась гусиной кожей.

Все не то, чем кажется. В это можно не верить. Но следовать такому принципу нужно всегда. Когда-нибудь это станет подсказкой при решении задачи, где неправильный ответ означает смерть.

Я отстранился от перил, прижался спиной к стене и опять услышал ту же самую полифонию. Нет сомнения — это в перила вцепился курьер. Сейчас он смотрел вниз.

И снова наступила тишина.

Звонок.

Я бесшумно перевел дух. Курьер не позвонил бы, если бы не убедился в своей безопасности. Дверь открылась, но разговор, всегда проходящий по одному из нескольких известных мне шаблонов, не прозвучал. Было слышно, как курьер потоптался на пороге и вошел внутрь. Замок молчал.

Я ринулся по лестнице вверх, наклонился, чтобы меня не было видно в глазок, и прижался к бетонному блоку между двух квартир.

«Курьер не может стоять на пороге вечно, — думал я. — Он войдет. Даже если его не пригласят, он обязательно все-таки войдет, чтобы проверить, что в квартире нет копов. Только потом начнется разговор».

За дверью не было слышно ни единого звука. Я приоткрыл створку. Прихожая оказалась пуста. У меня имелось мгновение, но его хватило на то, чтобы войти в квартиру. Скользнув взглядом по стене, я увидел дверь из толстого непрозрачного стекла, в эту же секунду услышал приглушенный голос и звуки приближающихся шагов.

— Простите, что вошел без приглашения, но дверь была открыта, а на звонок вы не отреагировали.

Глаза мои лихорадочно искали убежище в глухом коридоре.

— Для вас она и была открыта, — послышался ответ.

Ждать дальше было вредно для здоровья. Я открыл стеклянную дверь, ведущую в темную комнату, снова прижался спиной к стене, а ухом — к щели между косяком и дверью. В комнате тонко тянуло парфюмом. Видимо, это была спальня.

— Итак, сколько вы хотите?

— А как сильно вы хотите ее?

— Перестаньте пороть чушь. Каждый предмет имеет свою цену. Она не может колебаться от желания приобрести его.

— Мы оговаривали цену. Три тысячи евро.

— Я дам вам две, — пообещал неизвестный.

— Всего хорошего, — ответил курьер, и до меня донеслось клацанье дверной ручки.

— Подождите! — Я услышал, как по полу суетливо застучали тапочки. — Это всего лишь торг.

— Мы не на базаре.

— Но и не в магазине, да? Деловые люди всегда обсуждают цену.

— Мы обсудили ее по электронной почте два дня назад. Цена — три. Вас это устраивает?

— Хорошо. Сейчас…

Я на секунду зажмурился от света, вспыхнувшего наверху.

Кафель до потолка, ванна в углу. Шторка полукругом. Унитаз в другом углу. Шкафчик для полотенец. Раковина-стойка с золотым краном. Все это я рассмотрел за десятую долю секунды.

Твою мать!.. Ванна!

Не раздумывая и секунды, я запрыгнул в нее и остановил колыхание шторки в тот момент, когда дверь открылась. Я стоял посреди ванны и старался дышать через раз.

— Вот деньги, — донеслось до меня из коридора. — Все?

— Все. Я хочу, чтобы вы забыли обо мне.

Теперь я слышал хорошо — хозяин вошел в ванную.

Огромная рука с перстеньком на мизинце втиснулась между стеной и шторкой и раскрутила кран. С потолка на меня обрушился ледяной водопад.

— Что? — спросил хозяин, и рука с растопыренными пальцами замерла над смесителем.

— Я сказал, что теперь вы должны обо мне забыть. Это был разовый заказ.

— Вы мне не доверяете?

— А почему я должен это делать — доверять? Вы же мне не доверяете, не так ли?

Рука взялась за второй кран, и пальцы, цокая перстнем, открутили его почти до отказа.

На мою голову обрушился почти кипяток. Но хозяин закрутил кран наполовину и вовремя отдернул руку.

Теперь передо мной появилась ладонь. Мой клиент пробовал температуру воды. Убедившись в том, что не замерзнет и не ошпарится, он поправил шторку, чтобы вода не прыскала на кафель.

Сплевывая воду, стекавшую в рот, я ждал, пока курьер уйдет. Он — не моя забота. Его накроет другой человек. Не в этом городе.

Дверь хлопнула.

Клацнул замок ванной комнаты.

— Проходи, проходи, моя хорошая…

Я ковырялся языком в зубах и раздумывал, как сделать работу так, чтобы это не видела девочка.

— Какая ты красивая. И платьице у тебя нарядное. Как тебя зовут, малышка?

— Таня, — услышал я голос девочки.

— Ах, какое хорошее имя! Таня! Тебе сколько лет, Танечка?

— Скоро будет восемь.

Я никак не могу к этому привыкнуть. Двадцать лет занимаюсь этим, а не выходит. Не укладывается в голове. Когда суровая реальность впихивает в мою голову правила жизни таких вот людей, этому все время мешают какие-то выступы. Наверное, больше меня ничто так не будоражит. Уже не удивляет, а выворачивает.

— Да ты уже почти взрослая! — то ли восхитился, то ли огорчился хозяин. — А где Танечка живет?

Я стоял в метре от него. Нас разделяли тонкая светонепроницаемая пленка и пятнадцать лет поисков.

Я слышал каждый звук, доносившийся через шторку, и шевелил пальцами ног. Вода хлюпала в туфлях, но мне не было до этого дела. Я промок насквозь от макушки до самых носков, так стоило ли нервничать из-за воды в обуви?

— В другом городе.

— В другом городе? — Я услышал смех. — Ой, как далеко. Танечка, раздевайся. Вот сюда можешь платьице сложить, носочки. А потом мы пойдем мыться.

— Я не хочу мыться.

«Может, мне помыться? — подумал я. — Шампунь — вот он. Чего зря обливаться-то?»

— Нет, Танечка пойдет мыться. Вместе с дядей, да?

— Нет, я не пойду.

— Пойдешь, маленькая сучка. Я за тебя три штуки евро заплатил. Сперва мы помоемся, а потом поиграем в больного и врача. У меня вот тут болит…

Я откинул шторку и шагнул из ванны на пол.

— Где у тебя болит?

Девочка не удивилась. Это было бы странно. Ведь в этой квартире все и без меня непонятно. Удивился хозяин, когда из его ванны, как Черномор из моря-океана, вышел мужик в плаще.

Снизу, без размаха, но очень сильно и резко я ударил хозяина ладонью в горло. Огромный, килограммов в сто двадцать весом убийца схватился за горло и попятился назад.

— Здесь больно? — не повышая голоса, вежливо спросил я. — Сейчас дядя тебя вылечит. Танечка, выйди, пожалуйста, за дверь.

Хозяин поднимался, остервенело хрипя. Я качал головой и стоял перед ним, уперев кулаки в бока.

— Как долго я тебя искал. Однако с кем промашки не бывает, верно? — Я резко ударил громилу ногой в грудь.

Тот снова рухнул, и от его падения качнулось мое изображение в зеркале.

— Долбаный педофил. Вспомни семьдесят девятый год. Цыгане, мальчики — не забыл?

Я врезал ему ногой по лицу. Вместе с брызгами воды белоснежный кафель покрылся кровавым крапом.