Харлан Кобен - Прошлое не отпустит

Разве не Лорен утверждала, будто ей известно, как провела Меган последние семнадцать лет, хотя невозможно и это?

Меган бросилась к специальному агенту Аньони.

— Где детектив Брум?

— Не знаю. Он вроде говорил, что собирается зайти в клуб «Ла Крем».

Голдберг перегнулся через плечо Эрин и еще раз посмотрел на экран компьютера.

— Точно, это Лорен, барменша из «Ла Крем». Как она, черт возьми, здесь оказалась?

— Эта женщина убила своего мужа-насильника.

— Что-о?!

— Следствие пришло к выводу, что имела место самооборона. Явная и бесспорная самооборона.

— Где Брум? — резко бросил Голдберг. — Надо немедленно сообщить ему об этом.

— Оружие на пол, — повторила Лорен.

— Что ты такое говоришь, Лорен? Я ведь ради тебя здесь.

— Прошу тебя, Брум. — Она еще плотнее прижала пистолет к его затылку. — Ночь долгая получилась. Брось оружие.

Брум повиновался.

— А теперь позвони в участок дежурному. Скажи, что помощи не нужно, все в порядке.

И вновь Брум, совершенно не понимая, что происходит, повиновался. А затем указал на распростертое на полу тело:

— Кто это?

— Наемник Делла Флинна.

— И что ему от тебя потребовалось?

— Хотел узнать, где Карлтон. Применив пытку, конечно. Забавно. Он из тех, кто умеет делать больно другим, но совершенно не готов сам испытывать боль. Впрочем, таковы многие мужчины.

Брум посмотрел на нее. Встретившись с ним взглядом, Лорен кивнула, словно приглашая увидеть то, что и без того очевидно.

— О Господи… так это ты?

— Я.

— Это ты всех их убила?

— Именно. По одному в год. И всегда накануне Марди-Гра. Только я не думала, что кто-нибудь вычислит эту мою систему. На большинство этих ублюдков всем было наплевать, никто и не подумал заявить об их исчезновении. Поздравляю, молодец, что додумался.

— Это не я, а моя напарница.

— Она ведь твоя бывшая жена? Умная женщина. Уважаю.

Брум промолчал.

— Можешь не беспокоиться, Брум. Тебя я убивать не собираюсь и ее преследовать тоже. Вообще ничего подобного не будет. — Лорен криво улыбнулась и посмотрела на пистолет так, словно впервые увидела его. — Как я только не воображала конец всей этой истории, но о том, что буду объясняться, направив на тебя оружие, подумать не могла. — Она покачала головой. — Даже не знаю… Собираешься потянуть время в надежде, что придут на выручку?

— Не в моем духе.

— Ну и хорошо. Потому что в этом нет никакого смысла. А беспокоиться, повторяю, не надо. Скоро все прояснится.

— Что прояснится?

— Мой замысел. Но я хочу, чтобы все было по-моему. Мне надо, чтобы ты меня выслушал, Брум. Если я когда-то хоть что-то для тебя значила, ты уж, пожалуйста, постарайся меня понять.

— А разве у меня есть выбор?

— Учитывая ситуацию — пистолет у меня в руках и все такое, — наверное, нет. Но знаешь, Брум, я устала. Это был неплохой забег, но он подходит к концу… Выслушай меня. Больше мне ничего не нужно. Позволь, я начну с самого начала, и, может, тогда все прояснится.

Казалось, она не лукавит. Лорен явно ждала ответа, и он кивнул:

— Ну что ж, я слушаю.

— Ты ведь знаешь, что когда-то я была замужем?

— Знаю.

— Выскочила сразу после окончания школы. Не буду утомлять тебя рассказом о детстве, проведенном в захолустном городке. Об отце-алкоголике. Это обычная история, мы с такими, что ни день, на улицах сталкиваемся, не правда ли?

Вопрос показался Бруму риторическим, но поскольку Лорен — пистолет все еще оставался в ее руках — остановилась, кивнул:

— Да, так и есть.

— Но мне такое будущее не улыбалось. Был мужчина. Он любил меня. Мы с ним сбежали, он нашел работу, а потом потерял ее и сделал из меня боксерскую грушу. Страшно вспомнить, Брум. Ты и представить не можешь. Вообще-то он и до этого пару раз поднимал на меня руку, когда мы только сошлись. Ничего серьезного, наверное, и сам знаешь, как это бывает. Во всяком случае, там, где я выросла, такое случается с каждой женщиной. Словом, я решила не обращать внимания. Но мужчины быстро меняются не в лучшую сторону. Жизнь стала поливать моего мужа мочой так, словно он был единственным нужником в округе. И как же повел себя мой миленький муженек? Принялся выколачивать пыль, как из матраса, из единственного человека, кому он был небезразличен. Занятно, не правда ли?

Брум промолчал.

Волосы упали на лоб Лорен. Она нетерпеливо смахнула их.

— Теперь попробуй догадаться, что было дальше. Ну же, Брум, думай, ты ведь умный парень. Что в таких случаях обычно случается?

— Ты забеременела, — сказал Брум.

— Тук-тук-тук, ответ правильный. И первые несколько месяцев беременности в доме царил мир. Психологи, думала я, ошибаются, — ребенок может спасти брак от разрушения, и спасет. Но однажды вечером отец моего будущего ребенка заявил, что я пересушила бифштекс. Постепенно он начал распаляться, я брякнула какую-то глупость, он ударил меня ногой в живот — я упала, — и он избил так, что я потеряла ребенка.

Не зная, что сказать на это, Брум просто смотрел на мертвеца.

— Он, этот психопат, поколотил меня так, что фактически порвал матку. А ты представляешь, Брум, что это такое? Или объяснить популярно? Я больше не могла иметь детей. Никогда. — На глазах у Лорен выступили слезы. Она раздраженно смахнула их ресницами. — А я, знаешь ли, хотела детей. Не вышло, и, может, я потому и стала, какой стала. Но тогда я мечтала только о паре детишек и дворике. Смешно, правда? Особняков я не просила. Только чтобы муж был, и дети, и место, которое можно назвать своим. Понимаешь?

Брум вплотную подошел к ней, стараясь найти положение, при котором мог хоть какое-то движение сделать.

— Мне очень жаль, Лорен. Право, мне очень жаль, что тебе пришлось перенести такое.

— Да, печальная история… — Она опустила пистолет, и тон ее изменился. — Только не воображай себе ничего такого, Брум. Это моя последняя жертва. Тебе ничто не грозит.

Брум замер.

— Так, несколько месяцев пропускаем. В ночь на Марди-Гра муженек-красавчик напился и ударил меня кочергой. Ну я его и убила. Вот и все. И знаешь что, Брум?

— Что?

— Это лучшее, что я сделала в этой жизни. Я стала свободной и счастливой.

— И ничто не терзает?

— Совсем наоборот, Брум. — Лорен щелкнула пальцами. — Я абсолютно счастлива. Я перебралась в город, нашла работу в клубе, ну и каждый год отмечала годовщину своего освобождения. Как? Всякий раз освобождая, если угодно, новую женщину. Остальное тебе известно.

— Да нет, не совсем.

— Как это?

— Мне непонятно, как, празднуя свое освобождение, ты превратилась в серийного убийцу.

— В серийного убийцу? — Лорен усмехнулась. — О-хо-хо. Звучит, как… не знаю. Прямо Ганнибал Лектер. Но вообще-то вопрос резонный. Могу напомнить тебе, что все, кого я убила, заслуживали смерти. Эти ублюдки избивали девочек из клуба, ломали им жизнь. Так что, да, можно сказать, убивая их, я становилась счастливее, ведь я давала многим женщинам шанс все изменить. Никто из них не тоскует по этим подонкам. А одна или две, если не ошибаюсь, даже просили тебя не разыскивать их мужей. Разве не так?