Иэн Рэнкин - Черная книга

В то раннее утро их было двое в фургоне с включенными фарами — свет едва пробивался сквозь туман, наползающий с Северного моря. Туман был густой и белый, как дым. Ехали они осторожно, подчиняясь строгим инструкциям.

— А почему именно мы? — спросил, подавляя зевоту, тот, кто сидел за рулем. — Те двое — они что, не могли поехать?

Пассажир был крупнее водителя. Хотя ему перевалило за сорок, волосы у него были длинные, подстриженные по форме немецкой каски. Он постоянно разглаживал их с левой стороны, оттягивал, как будто распрямлял. Но сейчас он обеими руками ухватился за подлокотники сиденья. Ему не понравилось, что водитель прикрыл глаза на два подряд долгих зевка. Пассажир был неразговорчив, но тут он решил, что, может быть, разговор не даст водителю уснуть.

— Это временная неприятность, — сказал он. — И вообще, такие задания не каждый день дают.

— Слава богу. — Водитель снова закрыл глаза и зевнул. Фургон вильнул к травяной обочине.

— Хочешь, я поведу? — спросил пассажир. Потом улыбнулся. — А ты пока прикорнешь сзади.

— Очень смешно. Мало нам проблем, Джимми, так еще и это — вонища!

— Мясо всегда через какое-то время попахивает.

— У тебя на все есть ответы?

— Да.

— Мы вроде почти приехали?

— Я думал, ты знаешь дорогу.

— Ну, главные дороги знаю. Но в таком тумане…

— Если мы держимся берега, то скоро приедем. — Пассажир при этом подумал: если мы держимся берега, то достаточно двум колесам съехать за край — и мы рухнем вниз. Нервничал он не только из-за этого. Раньше они никогда не пользовались восточным побережьем, но на западном теперь слишком людно, рискованно. Так что маршрут был еще не опробован, вот он и нервничал.

— Смотри, какой-то знак. — Водитель затормозил и сквозь туман принялся вглядываться в дорожный знак. — Следующий поворот направо. — Водитель снова тронулся. Он включил поворотник и проехал через низкие металлические ворота — замок на них отсутствовал. — А если бы было заперто? — спросил он.

— У меня болторез с собой.

— У тебя на все есть ответ.

Они въехали на небольшую парковку, засыпанную гравием. С одной стороны здесь стояли невидимые в тумане деревянные столы и скамейки, где по воскресеньям устраивались семейные пикники и бои с комарами. Это место пользовалось популярностью, потому что отсюда открывался роскошный вид на море, смыкающееся на горизонте с небом. Открыв дверцы машины, они сразу почуяли и услышали море. Над головой кричали чайки.

— Сейчас, видать, позднее, чем мы думали, раз чайки проснулись.

Собравшись с духом, они открыли заднюю дверь фургона. Запах был и в самом деле отвратительный. Даже стоический пассажир наморщил нос и старался не дышать.

— Ну, чем быстрей, тем лучше, — проговорил он.

Тело было упаковано в два плотных пластиковых мешка из-под удобрений — один натянули снизу, другой сверху, вперехлест посредине. Мешки соединили клейкой лентой и шпагатом, а внутрь напихали еще куски шлакобетона. Они с трудом подняли несуразный груз и понесли, задевая за мокрую траву. Когда они миновали знак, предупреждавший, что впереди обрыв, ботинки у них противно хлюпали. Труднее всего оказалось перебраться через ограждение, хотя оно и было низенькое и шаткое.

— Любой мальчишка перепрыгнет, — сказал водитель. Он тяжело дышал, слюна во рту стала как клей.

— Не спеши, — предостерег пассажир.

Они перетаскивали тело осторожно, по два дюйма зараз, пока не перевалили его на другую сторону. Дальше земли не было, только отвесный обрыв и бурное море.

— Давай.

Без церемоний они сбросили груз в пустоту, радуясь, что наконец от него избавились.

— Ну, пошли, — сказал пассажир.

— Какой воздух! — Водитель вытащил из кармана четвертушку виски.

На полпути до фургона они услышали гул мотора, а потом хруст гравия под колесами.

— Вот черт, не было печали!

Когда они дошли до фургона, свет фар выхватил их из тумана.

— Фараоны, бля! — прохрипел водитель.

— Не дергайся, — предупредил пассажир. Голос его звучал тихо, но глаза горели.

Они услышали характерный звук ручника, потом открылась дверца. Появился полицейский в форме. В руке у него был фонарик. Двигатель машины работал, фары остались включенными.

Пассажир разбирался в таких делах. Нет, это не подстава. Возможно, полицейский наведался сюда под конец ночной смены. В машине наверняка фляжка или одеяло. Завернул выпить кофе или храпануть, а там, глядишь, можно и домой.

— Доброе утро, — сказал полицейский.

Он был немолод и не привык к неприятностям. Ну разве что придется в субботу вечером разнять драчунов. Или угомонить поссорившихся соседей-фермеров. Он провел очередную долгую скучную ночь, еще одну ночь на пути к пенсии.

— Доброе утро, — ответил пассажир. Он понял, что этого они смогут облапошить, если водитель не психанет. Но ему тут же пришло в голову: «Как раз я-то и могу вызвать подозрение».

— Не туман — чистое молоко, — сказал полицейский.

Пассажир кивнул.

— Потому мы тут и остановились, — принялся объяснять водитель. — Решили обождать, пусть рассеется.

— Разумно.

Водитель проводил взглядом пассажира, который повернулся к фургону и наклонился к заднему колесу с водительской стороны, потом пнул его ногой. Потом подошел к заднему колесу с пассажирской стороны и проделал все то же самое, потом опустился на колени и заглянул под машину. Полицейский тоже наблюдал за этим представлением:

— Что, проблемы?

— Да нет, — не без волнения ответил водитель. — Но береженого Бог бережет.

— Я смотрю, вы издалека.

Водитель кивнул:

— Ага, в Данди едем.

Полицейский нахмурился:

— Из Эдинбурга? А чего не ехали по трассе или по А914?

Водитель соображал быстро:

— Нужно было заехать в Тейпорт.

— И все равно… — начал полицейский.

Водитель смотрел на пассажира, который закончил свой осмотр и теперь оказался за спиной полицейского. Пассажир держал в руке камень. Теперь водитель приклеился взглядом к взгляду полицейского — камень поднялся вверх, а потом обрушился на голову стража порядка, на полуслове оборвав его фразу. Тело рухнуло на землю.

— Ну ты даешь!

— А что еще оставалось? — Пассажир уже спешил к своей дверце. — Давай, делаем ноги!

— Да, — сказал водитель, — еще минута, и он бы увидел твое…

Пассажир сердито посмотрел на него: