Татьяна Степанова - Девять воплощений кошки

Хрррррррррррр – тот же самый неприятный звук. Спрей выдал струю ментола, Гайкин впился губами.

– Почему вы скрыли от следствия, что Дарья Юдина – ваша сестра? – повысил голос Дитмар.

– Я не скрыл… меня никто не спрашивал, – Гайкин судорожно дышал.

– Вас допрашивали вместе с остальными!

– Меня спрашивали, заходила ли она ко мне в тот вечер. Я сказал – нет, и это правда.

– Но она же ваша сестра. Вы – сын бывшего министра финансов, она тоже его дочь, Юдина – это ее фамилия по мужу!

Вот отчего показаний Гайкина не было в том файле, – подумала Катя. – Сынок высокопоставленного отца… члена правительства, Елистратов просто не хотел, чтобы эта информация просочилась, побоялся огласки…

– Она была твоей сестрой? – Кристина снова нацепила очки на нос и уставилась на Гайкина. – Олег! И ты не сказал мне об этом, когда я… да я же думала, что вы с ней… что вы с ней в прошлом были любовниками!

– Да, да, да, она моя сестра. И я не сказал об этом сразу… Это разве преступление? Я был в шоке, когда узнал, что она убита! Я испытал сильнейший шок, пойми ты это, наконец!

– Но я же спрашивала тебя раньше… она была в то время жива, и я подумала, когда увидела вас вместе…

– Я и тогда тоже испытал шок, когда увидел ее в музее. Мы не общаемся… то есть мы не общались с ней много лет. Очень давно мы разорвали все связи между нами. Я вообще хотел забыть, что у меня есть сестра, поймите вы это.

– Отказываюсь понимать вас, профессор, – возразил Дитмар. – Слишком много шоков вы испытали. И как-то это не по-человечески… Вашу сестру убили в музее, чуть ли не на ваших глазах. А вы даже не соизволили сообщить, что она – ваша сестра.

– Да я все эти годы хотел забыть, что мы родня с ней. Поймите вы. Чужой, она чужой мне человек.

– У вас что, были с Дарьей Юдиной неприязненные отношения?

– Нет. То есть, да. В какой-то мере. Мы просто не общались. Я вычеркнул ее из своей жизни.

– Почему? – не отступал Дитмар.

– Потому что… она сломала, уничтожила мою жизнь, – Гайкин снова сунул в рот ингалятор. Его красивое лицо покрылось бисеринками пота. Руки его тряслись.

– Не могу поверить, что, встретившись в музее через столько лет неприязни, вы не…

– Да, да, да, она приходила ко мне сюда. Имела наглость явиться. Но не в тот вечер. А накануне. Пришла… Спросила, как я живу. Я был не рад ее видеть. Но она желала осмотреть «Проклятую коллекцию», она же – аудитор Счетной палаты, явилась нас тут проверять. Я был вынужден ее терпеть и все ей показывать, что она хотела.

Гайкин говорил это, перемежая речь тяжелыми вдохами из ингалятора. Кристина ловила каждое его слово.

Катя… она видела – Дитмар не верит ничему из сказанного.

– Это не по-человечески, – повторил он. – Я впервые сталкиваюсь с тем, чтобы родственники не заявляли, что они родственники. Все сразу говорят, заявляют – это моя сестра, это мой брат. И лишь вы, профессор, исключение. Что же сделала вам такого Дарья Юдина, что вы так ее ненавидите, даже после ее смерти?

– Я сказал вам. Она сломала мою жизнь. Растерзала в клочья.

– Это не повод для убийства? – коварно спросил Дитмар.

– Нет. Я ее не убивал. Я просто не хотел иметь ничего общего с ней никогда.

У МУРа на Гайкина сейчас ничего нет, – думала Катя. – Они пока лишь докопались, что он и она – родственники. Преступлением – дачей ложных показаний был бы лишь его ответ на конкретно поставленный вопрос: является ли Юдина вашей сестрой? – Нет, не является. А так, раз никто ему такого вопроса из полицейских не задал, то это и не преступление. Но почему все же он утаил, что они брат и сестра? Ведь не дурак же он. Понимал, что рано или поздно все выяснится. А если он в самом деле испытал сильнейший шок… От чего? От того, что узнал: она мертва? Или от того, что сам приложил к ее смерти руку?

Примерно то же самое просчитывал, прикидывал в уме и лейтенант Тимофей Дитмар.

– У нас нет пока оснований для вашего задержания, профессор, – сказал он. – Но что-то тут нечисто. И вы не хотите говорить правду. Вы снова что-то скрываете. Ваша сестра убита. Она была государственным чиновником, приехала проверять вас и ваш музей. А у нас информация – не все гладко тут у вас, возможна пропажа ценностей из коллекции, за которую вы ответственны как куратор и главный хранитель. Не в этом ли кроется причина всего происшедшего? Не в этом ли и мотив убийства? Раз вы не хотите с нами сотрудничать, мы начнем с проверки коллекции.

– Мы уже сами начали проверять, – оборвала его Кристина. – И вы… вы не смеете бросаться такими голословными обвинениями. Профессор… Олег, он человек кристальной честности. Он бы умер, защищая музей.

– Я буду все проверять вместе с вами, – объявил Дитмар. – Итак, что в этих ящиках?

– Мумии кошек храмового кладбища Телль-Баста, – зло ответила Кристина. – Тут все в целости и сохранности.

Анфиса снимала на камеру. Потом от долгого стояния у нее устали ноги, и она присела на стул. Затем снова стала снимать.

Музей закрылся в положенный час, они даже не заметили этого. Не заметили, как медленно течет время.

Открывались все новые и новые ящики. Точнее говоря, все они уже были вскрыты прежде – ведь коллекция поступила в музей несколько месяцев назад и уже находилась в работе.

Катя сначала все пыталась найти, отыскать знаки, по которым Юсуф якобы определил сразу, что в ящиках кто-то рылся. Но либо знаки – столь неприметные, тайные, либо все это вообще выдумки.

Ну, конечно, в ящиках рылись… Коллекцию же разбирали, изучали все это время!

– Подождите, тут у нас по каталогу фигурка ушебти в виде сидящей кошки, – сказал профессор Гайкин. – Я ее в ящике не вижу.

– Точно нет, – сказала Кристина.

– Что еще за ушебти? – спросил Дитмар.

– Это маленькие погребальные фигурки из дерева, раскрашенные, изображавшие людей и животных.

– Маленькая вещица?

– По каталогу размер ее шесть на восемь сантиметров.

В следующих двух ящиках они недосчитались косметической коробочки для сурьмы из слоновой кости и подвески для бус в виде скарабея, катящего солнечный диск – из лазурита со вставкой из граната. Артефакты совсем небольшого размера, из тех, которые, по словам Олега Гайкина, можно легко спрятать в кулаке.

Вещи храмовых жриц, почитавших богиню-кошку, XIX и XX династий.

Музей в Москве давно уже закрылся на ночь. Подсчет лотов коллекции закончился, и был составлен акт. На следующий день предстояли крупные и неприятные разборки во всех инстанциях в связи с обнаруженной пропажей экспонатов.

Но пока все сотрудники музея, а также лейтенант Дитмар, Катя, Анфиса, покинули здание, чтобы вернуться лишь утром.