Йорген Брекке - Царствие благодати

— Ну да, ну да. Сын должен быть примерно твоего возраста, угадал? — Джонс, очевидно, был расположен поболтать.

— К сожалению, — ледяным тоном ответила Фелиция, столь же очевидно расположенная уклониться от беседы на эту тему.

— Другими словами, знакомство оказалось вовсе не из приятных. Надеюсь, это тебе не помешает мило пообщаться с его отцом. У тебя лучше всех получается идти по этому следу, ты же сама нас на него вывела.

Она задумалась и почувствовала, как головокружение проходит.

— Я этим займусь. — Она поднялась, с удивлением обнаружив, что может твердо стоять на ногах. — Ты приобщил все известное об этом типе, Невинсе, к делу?

— Мы не заводили на него отдельный файл, если ты это имеешь в виду, — отозвался Джонс. — Почти наверняка ключевая фигура в этом деле не он. До тех пор пока не выяснится что-нибудь подозрительное, предпочитаю видеть в нем обыкновенного эксперта.

— До тех пор — да.

— Думаешь, он в этом каким-то образом замешан?

— Я не знаю. Чувствую кожей.

— Дело из ряда вон, поэтому все может быть, — согласился Джонс. — Я все думаю об этой коже, которой не меньше пятисот лет. Она тебя ни на какие мысли не наводит?

— На мысли о том, что с двух человек сняли кожу два чертовых психа, незнакомых друг с другом, — бодро ответила Фелиция. — Между преступлениями — пять сотен лет; следовательно, рассматривая садистские убийства, сексуальных маньяков и извращенцев как современный феномен, мы допускаем серьезную ошибку. В Европе шестнадцатого века царили куда более жестокие нравы, чем в Штатах сегодня. Поэтому обнаружить, что и тогда находились чокнутые преступники, вполне естественно. Но какая связь между нашими двумя преступлениями, я не представляю.

— Призрак из прошлого, — улыбнулся Джонс, звонко откусывая от морковки. — Почти как у Эдгара Аллана По. Безумный убийца, восставший из-под книжной обложки.

— Свежеватель возвращается, — по-черному пошутила Фелиция. — Нет, я серьезно. Мы должны учитывать вероятность того, что убийца относительно много знал об этой обложке и в какой-то степени ею вдохновлялся. И если искать человека, который досконально знаком с книгами музея и с материалами, из которых они изготовлены, начинать надо именно с реставратора.

— Логично. Но не забывай, пока — это гипотеза. Я предпочитаю видеть реставратора среди наших друзей, по крайней мере сначала.

— Я поняла. Просто женская логика подала голос, вот и все, — сказала Фелиция и вышла.

Разумеется, это не просто женская логика. Фелиция рассуждала так: человек, у которого не сын, а кусок дерьма, скорее всего и сам чокнутый псих. Подобные мысли могли бы означать, что она поручит предстоящее интервью кому-нибудь другому. Но на самом деле именно благодаря им она этого не сделала. Она была уверена: в конце расследования их будет ждать загнанный в угол социопат. К одному такому уже потянулась ниточка. Ей остается только пойти по следу.

Мемориальная библиотека Боутрайта располагалась в величественном здании из красного кирпича, с окнами, выходящими на небольшое озеро Уэстхэмптон, сердце кампуса. Как и большая часть зданий университета, библиотека была выстроена в неоготическом стиле. Многим американцам именно этот стиль представляется высшим воплощением почтенной древней учености. Само здание возвели в пятидесятых годах XX века, чтобы наконец привести в порядок готовое выйти из-под контроля собрание книг. Возможно, это здание и выглядело почтенным, но древним оно точно не являлось. Кроме того, Фелиция знала, что бросающаяся в глаза часовая башня оснащена электронным механизмом, который два раза в день развлекает музыкой погруженных в глубокие раздумья студентов и преподавателей.

Она припарковала машину у самого озера и по тропинке мимо часовой башни поднялась к библиотеке. На третьем этаже она обнаружила кабинет Невинса-старшего. Она постучалась; звучный бас пригласил ее войти.

Кабинет Невинса определенно принадлежал человеку, для которого книги являлись не только источником знаний, но и признаком высокого общественного положения. Стены от пола до потолка закрывали книжные полки. Невинс стоял перед массивным письменным столом и приветственно протягивал руку. К ее большому удивлению, он выглядел очень дружелюбным. И одет оказался не строго: в рубашку на кнопках с короткими рукавами и бежевые штаны для отдыха. Волосы — совершенно седые, но все еще густые. Морщины на лбу и мешки под глазами придавали ему вид доброго дедушки. Меньше всего он напоминал человека, готового ударить ближнего, к примеру, монтировкой, и еще того меньше — преступника, сдирающего кожу с еще не убитой жертвы. Она тоже протянула руку для знакомства; у него оказалось образцовое рукопожатие, не слишком слабое, но и не очень крепкое. С первого взгляда Невинс-старший произвел на нее приятное впечатление, насколько это вообще было возможно в ее случае.

Ранее с Невинсом уже беседовал Рейнольдс, поэтому они могли пропустить некоторые обязательные вопросы. К тому же Фелиция заранее предупредила о своем приходе по телефону и сообщила, о чем хочет побеседовать.

— Принадлежавшая По книга Байрона… Она считалась маленькой загадкой музея. Никто точно не знает, откуда она взялась. Разумеется, это настоящая драгоценность — первое издание «Паломничества Чайльд Гарольда» само по себе большая редкость, — однако у этого экземпляра обнаружился вдобавок целый ряд интересных особенностей. В первую очередь обложка. Я всегда был уверен: она исключительного качества — об этом говорил ее цвет — серый, почти белый. Но человеческая кожа? Это же ужасно! Несколько месяцев назад мы открыли, что обложка скорее всего является палимпсестом.

— То есть вы хотите сказать, на ней раньше было что-то написано? — спросила она, радуясь возможности блеснуть недавно приобретенными знаниями и одновременно раздражаясь своему желанию что-то доказать отцу Шона Невинса.

— Правильно, — не без удивления согласился Невинс. — Она у вас с собой?

Фелиция открыла папку, которую держала под мышкой, достала из нее прозрачный пластиковый пакет с обложкой, а затем и саму книгу и положила оба пакета на стол перед Невинсом.

— Позволено ли мне? — вежливо спросил он, берясь за пакет с обложкой.

— А у вас есть перчатки?

— Естественно, они являются неотъемлемой частью рабочего набора реставратора. — Он с улыбкой достал из ящика стола пару белых шелковых перчаток, надел их и извлек обложку из пакета.

— Подойдите сюда. — Невинс проследовал к высокому белому столу в одном из углов комнаты и поманил ее за собой. Положив обложку на стол, он аккуратно ее расправил. Включил рабочее освещение над столом и достал лупу. Держа ее над обложкой, он дал Фелиции взглянуть. Она смогла различить буквы, как бы отпечатавшиеся на коже, но не разобрала ничего из написанного.