Николай Леонов - Волчий билет

— Игорь. Бизнесмен из новых, я его знаю. Игорь в казино несколько раз заходил. — Нонна отвечала легко, с некоторым злорадством в голосе. — Барина изображает, имеет интерес к Тихону. Но тот Игоря не боится, держится с ним даже нахально.

— О нахальстве ты мне не говорила, — осуждающе произнес Станислав. — В принципе мы беседу закончили, Лев Иванович.

— Прекрасно. — Гуров кивнул. — Я беседовал с Тимошей, забыл у нее спросить, почему вы к ней переехали?

— Почему? — Нонна пожала плечами. — Вдвоем жить веселее.

— Вам сказали, что вас скоро пригласят в прокуратуру, где допросят официально? Мы вас не задерживаем. Так что и вы нас не подводите, по вызову явитесь сразу. Следователь в прокуратуре человек отличный, я его предупрежу, он вас особо мучить не станет. Договорились? Вот и хорошо. Полковник, проводите девушку.

— Слушаюсь, господин полковник, — не удержался ввернуть Станислав.

Минут через пятнадцать группа собралась в кабинете Гурова и Станислава. Котов и Нестеренко заняли свои места, и, нарушая субординацию, Григорий сказал:

— В стране правительство беспредел творит, а мы хотим, чтобы люди с нестойкой психикой вели себя нормально. Лев Иванович, прикажите, отправлюсь выполнять, но мое личное мнение — имело место самоубийство, и ничего другого из такой беды не вытащишь.

— Согласен, — поддержал Станислав. — Но “Додж” и его хозяина придется устанавливать. И обязательно выявить дамочку, которая в шабаше участия вроде не принимала, однако имеет тесную связь с Тихоном. Лев Иванович, не успел тебе доложить, дамочку вроде бы зовут Линда, но не это главное. Нонна слышала, как Линда успокаивала Антона по поводу коллективного изнасилования его невесты. Успокаивала. А мое мнение — стерва просто парня информировала, что факт имел место. А зачем, спрашивается? Она с Тихоном решила молодых добить. С какой целью? Хотя доказать и невозможно, но у Линды и Тихона косвенное соучастие в изнасиловании.

— Станислав, кончай, и так в глазах темно от всей этой истории, — оборвал друга Гуров.

— А что рубль завалился и у нас с Григорием пенсия на треть сократилась, так в глазах яркий свет? — спросил Нестеренко.

— Валентин! Не вали все дерьмо в одну кучу, — повысил голос Гуров. — Извольте, господа офицеры, Линду установить, джип и Игоря установить.

— Ну, если джип принадлежит этому Игорю, то достаточно снять телефонную трубку, — заметил Станислав.

— Вот и кончайте маевку, товарищи большевики! Звоните, бегайте, землю ройте, мне срочно нужны все данные на машину, женщину, Игоря, Тихона. Где родился, крестился, учился и все прочее. А с голода мы пока не пухнем и по сравнению с большинством россиян живем отлично! — Гуров, чувствуя свою беспомощность, злился все больше.

— Сделаем. А в Индии смертность от голода неизмеримо выше, — заявил Станислав.

— Уйдите все тихо, без скандала, — сказал Гуров и отвернулся к окну.

Как и предполагал Станислав, владельца “Доджа”, чей городской знак был известен, установили мгновенно, позвонив в ГАИ. Игорь Павлович Касаткин был владельцем пяти современно оборудованных палаток в районе Тишинского рынка.

Котов и Нестеренко утром выехали по Дмитровскому шоссе и без труда отыскали строительный участок, дом, в котором происходила оргия, административный центр, где застройщики были зарегистрированы, и бригадира, руководившего отделочными работами дома.

Оперативники не вели дотошных расспросов о застройщиках, не называли фамилию Касаткина, сообщили по секрету бригадиру, что разыскивают группу особо опасных преступников, скрывающихся якобы в районе новостроек.

Бригадир, мужик средних лет, не по возрасту плешивый, выслушал оперативников довольно равнодушно и рассудительно ответил:

— Насчет преступников, да еще опасных, сильно сомневаюсь, а вот что баб стадами возят и бордели здесь устраивают без стыда и совести, так оно точно. Только нас такое не касаемо, хозяин платит исправно, мужики у меня собрались работящие, употребляют в меру, в основном порядок. А ваши милицейские дела мне до... и даже еще дальше.

— И правильно, — согласился Нестеренко, — каждый человек своим делом занят.

Бригадир сразу подобрел, предложил самогону, но Нестеренко, сославшись на то, что за рулем, отказался, а Котов в разговоре не участвовал, облазил дом, искал следы крови, но не нашел.

Вернувшись в Москву, Котов из машины доложил Гурову, который буркнул в ответ:

— Молодцы, ищите Линду, или как ее там.

Гуров позвонил начальнику районного отделения милиции, на территории которого был прописан Касаткин. Начальника отдела не оказалось на месте, и Гурова соединили с замом по оперативной части. Гуров представился и не успел сообщить о цели своего звонка, как услышал радостный голос:

— Здравия желаю, господин полковник! Лев Иванович, здравствуйте, Каюров говорит, бывший опер второго отдела МУРа, вы наверняка меня не помните, а я вас очень даже хорошо знаю. Вы были начальником первого отдела, когда я только в МУР пришел. А потом вы с Крячко ушли в министерство к генералу Орлову, а я вскоре в район перебрался с повышением.

Гуров собеседника действительно не помнил, болтливых людей не любил, ответил сухо:

— Здравствуйте, простите, как ваше имя-отчество?

— Лев Иванович, ну какое у меня для вас отчество? Виктором меня зовут. Я вас внимательно слушаю, чем могу помочь? — быстро проговорил Каюров.

— Коллега, вам фамилия Касаткин что-нибудь говорит? — спросил Гуров.

— Игорь Павлович? — уточнил Каюров.

— Именно.

— Очень даже говорит, Лев Иванович. — Каюров внезапно замолчал.

Во время возникшей паузы Гуров уже пожалел, что назвал Касаткина болтливому оперативнику.

— Лев Иванович, разрешите мне к вам подъехать. Не хотелось бы на данную тему говорить по телефону, — сказал Каюров, радость и беззаботность из его голоса исчезли.

— Подъезжайте, — не очень охотно согласился Гуров, назвал этаж и номер кабинета, положил трубку и пошел к Орлову.

Генерал тоже встретил друга без особого восторга.

— Вы дело по падению с крыши закрываете? — осуждающе спросил он. — Как к этому относится прокуратура?

— Петр, как может относиться прокуратура, если она самолично уголовное дело и закрывает? — удивился Гуров. — Я к тебе совсем по другому делу.

— Выкладывай. — Генерал вздохнул. — При невыясненных обстоятельствах погибли двое молодых людей, а милиция и прокуратура даже не чешутся. Стыдоба. Какое у тебя дело?

Гурову расхотелось советоваться, долго объяснять, кто такой Касаткин и всплывшую связь между молодым бизнесменом и Зуевым Тихоном Михайловичем, биографией которого в настоящее время занимается Крячко.

— При твоей должности и звании обижаться не положено, — пробурчал Орлов. — Мало ли отчего у генерала плохое настроение? Может, он последние денежки в коммерческий банк вложил и теперь вспоминает свое детство и небезызвестного Буратино? Шутка, мне вкладывать нечего. Так чего явился?