Николай Леонов - Почерк палача

Опыт жизни родителей и свой собственный доказали Ивашеву, что верить родному правительству нельзя никогда. И как только у него появлялась возможность, инженер покупал доллары. Несколько лет он ходил под статьей, но затем вздохнул свободно. Отказывал он себе во всем, так сильно мечтал ездить на автомобиле. Правительство произвело известную реформу, большинство знакомых Ивашева стали нищими, а он оказался владельцем суммы, которой хватило бы на половину автомобиля. Теперь покупать валюту можно было свободно, зато на хлеб и ботинки уходили почти все заработки.

Полгода назад он стал-таки владельцем “Жигуля”, своей мечты. За долгие годы он изучил этот автомобиль лучше, чем любимую супругу, научился вождению, получил права. Когда он впервые сел за руль, руки у него дрожали, ноги онемели, ему казалось, что все машины на улице мчатся в его сторону. Наконец он затянул все едва наживленные гайки, боковые стекла заставил подниматься, а “дворники” двигаться, к “мечте” привык, к улице приспособился.

Два дня назад, в субботу, Ивашев поехал утром в магазин за продуктами, жена вручила ему последние сто рублей и список самого необходимого, несколько раз повторив, что денег в семье больше нет. Он ехал по четырехрядному шоссе во втором ряду, машин на шоссе было сравнительно мало, инженер наслаждался жизнью.

Грузный инспектор ГАИ лениво поднял жезл, указал на “Жигули” Ивашева, приказал остановиться. Он остановился, протянул в окошечко документы. Инспектор взглянул на них мельком:

— Почему не пристегнуты? — Инспектор, разговаривая, смотрел куда-то вверх и в сторону.

— Понимаете, инспектор, — Ивашев виновато улыбнулся, — у меня остеохондроз, а ремень давит.

— Болен, сиди дома, — изрек инспектор. — Штраф пятьдесят рублей. — Он привык, что водители платят быстро и молча.

— Денег нет, — решительно ответил Ивашев.

— Как? — Инспектор стукнул жезлом по капоту. — Без денег нельзя выезжать на трассу, — и продолжал стучать жезлом.

В принципе, легкий жезл не мог оставить следов, но его удары отдавались у Ивашева в сердце.

— Не калечьте машину! — крикнул инженер.

— Чего? — Инспектор ударил сильнее. — Платить будете?

— Не трожь машину, мент! — Ивашев выскочил на мостовую, хотел встать между инспектором и своей “мечтой”, и невольно толкнул гаишника в грудь.

— Мент? — Подобную наглость инспектор мог стерпеть разве что от водилы, который платит “зеленью”. — Так! Оскорбление сотрудника при исполнении, физическое сопротивление. Ты у меня заплатишь не полтинник, а как следует.

Он махнул напарнику, который сидел в милицейских “Жигулях” неподалеку.

— Дай ключи, садись, поехали в отделение, разберемся. — Инспектор уже сожалел, что связался с нищим худосочным дураком, но самолюбие не позволяло ему отступать.

— Ключи не отдам! — крикнул Ивашев. Подкатил напарник, инспектора посовещались, лейтенант в “Жигулях” сказал:

— Ты придурок. Тебе это нужно? Ключи не отдает? X... с ним, пусть ведет машину сам, садись рядом, отделение неподалеку.

— Садитесь за руль, поедем в отделение. — Инспектор обошел “мечту”, плюхнулся на переднее сиденье, шкрябнул ботинком по порожку.

Ивашев стиснул зубы и стерпел, сел за руль. Через несколько минут они припарковались у отделения милиции. В дежурной части людей было немного. Двое мужчин непонятного возраста и национальности сидели на деревянной скамье, дежурный офицер, сидя за перегородкой, говорил по телефону, постовой курил у двери. Разглядел все это Ивашев не сразу, потому что, как только он переступил порог, сопровождавший его инспектор ГАИ сильно ударил инженера под зад, тот растянулся на полу, а очки отлетели в сторону. Ивашев на карачках добрался до них, надел, только потом поднялся на ноги.

— Товарищ старший лейтенант, хулигана привел! — радостно сообщил инспектор. — На трассе бросился на меня. Вы его лучше заприте.

Дежурный только положил трубку и разговором остался явно недоволен, ему не понравилось, что инспектор указывает старшему по званию, что следует делать. Старлей взглянул на худосочного “хулигана”, скорчившегося и потиравшего ушибленный зад.

— Он прямо на машине на тебя бросился?

— Гражданин начальник... — Ивашев находился в милиции впервые со дня получения паспорта, но подсознательно понимал, здесь он уже не товарищ, тем более не господин.

— Сядьте на лавку, сидите тихо! — приказал старлей и недовольно усмехнулся инспектору. — Как он тебя, такой здоровяк, на улице не зашиб? Садитесь, пишите рапорт.

— Я хочу лишь объяснить... — начал было Ивашев, но дежурный его перебил:

— Объяснять будешь жене, а пока сиди молча.

Инспектор долго писал рапорт. Привели пьяного, который одновременно и плакал, и норовил двинуть старшину по морде. Затем двое в штатском привели бритоголового парня и причитавшую женщину: бритоголовый вырвал у нее сумку.

Инспектор отдал дежурному рапорт, махнул Ивашеву жезлом и ушел. Оформляли бритоголового, время шло, инженер тихо подошел к барьеру и робко попросил:

— Разрешите позвонить жене?

— Сядь, хулиган, видишь, я занят, — добродушно ответил старлей. Он уже прочитал рапорт гаишника, где описывался бой на трассе, ни одному слову не поверил, понял, что человека задержали за ерунду, а очкарик платить дань отказался. И все уже складывалось для инженера неплохо, да он вылез с этой идиотской просьбой. Кому же разрешают звонить по аппарату дежурного? Имеешь в кармане телефон, могут и разрешить, конечно, но не за десять копеек.

Ивашев, опустив голову, шагнул к скамейке и тут услышал со двора прерывистые сигналы “мечты”. Голос “любимой” инженер был способен отличить из тысячи. Ивашев молча бросился к дверям, был остановлен сержантом, хотел прорваться, получил в глаз и лишь тогда закричал:

— Машина! Сигнализация! Угоняют! Дежурный неприятностей не хотел и приказал:

— Хомутов, взгляни!

Сержант вышел во двор, инженер выскочил следом. “Жигули” стояли на месте, молодая женщина пеленала на капоте младенца.

— Твоя? — Сержант сплюнул.

— Да-да. — Ивашев хотел подойти к машине, но был остановлен молодым крепким парнем.

— Ну и пошел в тюрьму, падла. Людей беспокоишь!

Его выпустили к вечеру, когда пришел начальник отделения, пожилой молчаливый майор. Он прочитал рапорт, выслушал нервный рассказ инженера, вернул документы и ключи от машины, зевнул и сказал:

— Без полтинника в тачку не садись, — махнул на него рукой: мол, пошел вон.

Продуктов Ивашев не купил, с женой случилась истерика. Инженер всегда считал, что милиция не лучшая часть человечества, теперь он ее ненавидел.

Сегодня инженер Ивашев сидел в своей каморке и прикидывал, где бы раздобыть экскаватор, который был совершенно необходим. До конца рабочего дня оставался час, уйти инженер не решался, хотя, сколько он порой перерабатывает, никто не считал. В дверь постучали, инженер удивился и после небольшой заминки сказал: