Андрей Константинов - Ловушка. Форс-мажор

– …Денис, дальше пересказывать содержание общей части личного дела офицера милиции Козырева мне не нужно. А то, чую, ты сейчас начнешь вещать про деловые и моральные качества вкупе с профессионализмом, кои предсказуемо окажутся на недосягаемой высоте. Ведь так?

– В общем, где-то так.

– Засим поэзию выплевываем, переходим к прозе. Выражаясь казенным языком, к материалам, связанным с прохождением службы. В первую очередь меня интересуют заключения по материалам служебных проверок, связанных с нарушением законности и служебной дисциплины. Если этот парень, работая на «земле», действительно отвечает описанию «деловой и морально-профессиональный», то служебные проверки обязательно должны иметь место быть. Иначе – полная липа, либо явный формализм со стороны твоих подчиненных.

– Сам ведь знаешь, если факты нарушений со стороны сотрудника не подтвердились, приобщать соответствующие заключения к материалам личного дела запрещено. Равно как материалы самих служебных проверок…

– «…в личном деле не хранятся». Стоп!.. Денис, мы с тобой знакомы не первый год, так что перестань меня лечить. У тебя это получается скверно. Такое ощущение, что ты пытаешься обозначить звероподобные усилия и тем самым набить цену. Так вот – твои возможности и твою реальную цену я знаю. И нечего тут жалобным голосом в окна заглядывать. Prozit?

– Prozit!.. Ладно, черт с тобой. Короче, есть в отношении этого твоего Козырева несколько любопытных моментов. Начнем с того, что два года назад его, вместе с приятелем (тоже из наружки), не без труда, но отмазали от административки по факту драки, которая закончилась разбитием витрины магазина «Титаник».

– Драка по пьяни, естественно?

– Никак нет. Экспертиза показала – ни грамма. Собственно, это и стало решающим доводом не раздувать историю.

– И в чем тогда цимес?

– А цимес в том, что дрались они с неким Дроновым, ранее судимым, ходившим в ту пору под Ташкентом. Причем в это же время на соседней улице сам Ташкент при весьма странных обстоятельствах был сбит машиной. Насмерть. Водителя не нашли. Дело закрыли. К всеобщему, как ты понимаешь, удовольствию.

– Они там что, пасли кого-то?

– Нет, это случилось во внеслужебное время.

– Интересно.

– В общем-то, да. Особенно если учесть, что примерно за месяц до этого Ташкент схожим образом совершил наезд на сотрудника из экипажа наружки, в котором работал Козырев. И тоже с летальным исходом.

– Очень интересно. Намекаешь на вендетту по-корсикански?

– Таких фактов у нас нет. Но почему бы и не помечтать, что среди ментов еще может встречаться такое вот реликтовое благородство?

– Разве что помечтать… Хорошо, допустим. Что еще?

– В прошлом году во время работы наружки в движении за вором в законе Суриным…

– Ты хочешь сказать, что ментовская «семерка» таскала Ребуса?

– Как говорил император Петр Алексеевич: «и небывалое бывает»… Помнишь, в Малой Вишере Ребус соскочил из поезда, разбив стекло в вагоне-ресторане? Вот это та самая песня и есть.

– Я, честно говоря, был не в курсе, что, помимо людей Есаулова, его еще и наружка водила. И что там случилось?

– В эту ночь в Вишере скоропостижно скончался подполковник Нестеров, старший смены «грузчиков». Опять-таки – той самой, в которой работал Козырев.

– Что, тоже задавили?

– Почему задавили? Сердце.

– Ну, сердце – не криминал.

– А за криминал разговора нет. Просто странная какая-то напасть: за один год в экипаже Козырева сразу два покойника. Согласись, нетипично?

– Согласен. Ситуация нездорова. Это всё?

– Почти. В свое время у Козырева был роман или роман с «грузчицей» из их экипажа. Соответственно, живой свидетельницей всех вышеназванных событий, Полиной Ольховской.

– Если дошло до постели – тогда точно, роман.

– Не знаю, со свечкой не стояли. Так вот, сразу после смерти Нестерова та ушла из наружки, и отношения прекратились.

– Похвально – не видать ренегатам и изменникам нашего богатырского стояка. Благородная сперма – только членам профсоюза грузчиков и такелажников.

– А ушла она, между прочим, к небезызвестному Игорю Михайловичу Ладонину, ныне задержанному по подозрению в краже из Эрмитажа. И до настоящего момента вроде как является его законной сожительницей. Вот теперь всё.

– Прям бразильский сериал «Богатые тоже хочут». В смысле, комиссарского тела… Н-да, а мой Иваныч оказался прав: паренек действительно непростой… Ладно, Денис, спасибо. Ведь можешь, когда захочешь. И без этих твоих выкидонов. Кстати, сколько там натикало?

– Без четверти.

– Ого! – присвистнул старший. – Пора выдвигаться.

– Не свисти – девок не будет.

– Не боись, будет тебе девка. Как договаривались. На, держи…

– Что это?

– Это, как нетрудно догадаться, номер мобильного телефона. Барышню зовут Жасмин, по паспорту Зоя. Кому как больше нравится. Час назад она согнулась в низком полустарте и ждет твоего трубного зова. Расчетное время прибытия после звонка – семь-восемь минут. Достаточно, чтобы тщательно разжевать таблетку «Виагры».

– Спокуха! Мы и без «Виагры» еще кое-что могём.

– Ну-ну, – усмехнулся старший и, сунув Денису на прощание свою пятерню, вышел из VIP-кабинета. Направляясь к выходу, он зашел в уборную и тщательно вымыл руки. Не то чтобы он был фанатичный гигиенист – просто слишком брезгливо-неприятным оказалось рукопожатие потной мягкой ладошки собеседника.

В половине первого ночи Козырева отпустили. Вернув при этом (фантастика!) и отключенный мобильник, и бумажник. Даже сто двадцать с копейками денег не взяли – побрезговали. Что же до извинений, то на них Паша и не рассчитывал. А вы сами-то где и когда в последний раз видели раскаивающегося мента?…

Козырев вышел из здания отдела милиции и, поспешая, двинулся к Володарскому мосту. Ему надо было успеть перебраться на левый берег, поскольку Володарский разводят на Неве одним из первых. Это знание у любого ленинградца сродни «дважды два четыре». Преодолев трехсотметровую махину некогда самого южного городского моста, Паша свернул на проспект Обуховской Обороны и взял курс на северо-запад. Не теряя при этом надежды отловить того доблестного самаритянина, что возьмется подбросить его до центра за более чем символическую плату.

На удивление, таковой нарисовался довольно быстро. Причем им оказался не классический вариант ночного бомбилы с глубоко южным акцентом на «копейке», а вполне респектабельный мужчина на не менее респектабельной «Ауди-100».

– Тебе куда?

– Прямо. В центр, – обозначил направление Козырев. – Только у меня с деньгами засада. В принципе, они есть. Но они маленькие.

– Сколько?

– Сотня. С мелочью.