Андрей Константинов - Ловушка. Форс-мажор

– В общем, видел я их.

– Кого?

– Наших. Сначала мистера «Икс» и мистера «Игрек»! А потом Иван Иваныча собственной персоной. Мать их!.. И мать тех, кстати, тоже!

– Каких – тех?

– Сотрудников доблестного 24-го отдела милиции…

– Да-а, история… Как говорят синоптики: хоть и солнечно, но ни фига не ясно, – прокомментировал Пашин рассказ о событиях нынешнего вечера Смолов, подливая очередную порцию лекарства. – Боюсь, что мы с вами, братцы, сегодня допустили очень нехилый ляпсус. И чем это дело нам опосля аукнется, лично я предсказать не берусь.

– Это вы про чекиста? Да не переживайте, Виктор Васильевич, он нас сам бояться должен – рыльце-то в пушку, – с напускным оптимизмом «успокоил» Козырев, – Справимся. И не с такими справлялись.

– Вам бы, господин офицер, нехудо классиков на досуге перечитать, – строго посмотрела на него Михалева. Похоже, за время отсутствия Паши соседку приняли в команду на правах полноправного штыка и посвятили во все подробности и деликатности дела. – К примеру, Михалкова-старшего, про «зайку-зазнайку». Очень, доложу вам, познавательная вещица.

– А это еще зачем?

– А затем, чтобы, не дай бог, не вышло наоборот.

– Наоборот – это как?

– Да так: не рыльце в пушку, а пушкой в рыльце.

– Ну-у, Людмила Васильевна! Это вам следует поменьше классиков читать. Всяких там Резунов и Судоплатовых. Вы еще 37 год вспомните!

– Очень может быть, что Людмила Васильевна отчасти и права, – неожиданно поддержал соседку Смолов. – Просто, Паш, ты не в курсе, что у нас за это время тоже кое-что произошло.

– Точно, я и забыл совсем! Как там наш Анненский? Пропасли? Пустышка?

– Ага, – угрюмо подтвердил Лямка. – Только времени кучу потратили. Да бензину пропасть нажгли. По Киевской трассе ажио до Выры дотянули, а оттуда еще километров шесть проселками. А он, скотина такая, оказывается, к любовнице поехал.

– А как узнали, что именно к любовнице?

– Да это Полинка стариной тряхнула. Прямо с колес оперативную установку провела.

– Чем-чем я тряхнула? – грозно уточнила Ольховская.

– Так я же в фигуральном смысле, не в прямом, – поспешил оправдаться Лямка.

– Да и шут-то с ним, с Анненским. Отработали – забыли, – отмахнулся Смолов. – Тут у нас другая пидерсия образовалась. Вечером, перед самым уходом со службы, мы с Катериной снова проверили электронную почту Олейника и обнаружили послание от твоего Иван Иваныча с настойчивым пожеланием незамедлительной встречи. Всё там же: на Невском, в Катькином саду.

– Так вы сегодня тоже его видели?!

– Паш, не перебивай, – попросила Востроилова. – Лучше слушай дальше…

– Поскольку до встречи оставалось от силы минут сорок, доставить на место Олейника, хоть бы и на вертолете, не было решительно никакой возможности. До вас докричаться мы не смогли, поэтому подорвались вдвоем. Исходя из принципа: «коль не дашь напыться, дай хошь подывыться».

– Удалось? В смысле – подывылись?

– Вполне. Даже разыграли сценку «На фоне Пушкина снимается семейство» и запечатлели Катюху на фоне памятника ее великой тезке и этого хрюна. Кстати, оказался весьма нетерпеливым товарищем: ждал нашего общего друга не более десяти минут, после чего сел в тачку и укатил. Номера срисовали, завтра с утра пробьем.

– Так у вас его фотка есть?! Напечатали? Покажите!

– Держи. – Виктор Васильевич протянул Козыреву распечатанный на принтере листок формата А4. – Только, боюсь, картинка тебя не шибко вдохновит.

– Вы чего, народ?! – всмотревшись, удивленно пробормотал Паша. – Это же не он!

– В том-то и дело, брат, что как раз это – ОН, – вздохнул Смолов. – Мы сразу переправили фотку людям Саныча. Те показали Олейнику, и он подтвердил, что это действительно тот самый вербовщик, псевдочекист Иван Иванович.

– Ни фига не понимаю! А почему «псевдо»?

– В этом мужике Саныч опознал начальника контрразведки Ребуса некоего Завьялова Сергея Гавриловича. В свое время он был кадровым офицером, прошел кучу «горячих точек». Вот только офицер он – армейский, общевойсковой. В ФСБ Завьялов никогда не служил и никакого отношения к этой организации не имеет.

– Вы хотите сказать, что… – Паша проглотил окончание вопроса и обреченно воззрился на Смолова. Он уже догадался, каким будет положительный отрицательный ответ.

– Я хочу сказать, что ты, к сожалению, ошибся, приняв одного человека за другого, а желаемое – за действительное. Ты – ошибся, а некто, воспользовавшись этой ошибкой, выкачал из тебя интересующую информацию. Причем этот Некто оказался в нужное время в нужном месте и располагал исчерпывающими, включая закрытые, сведениями о твоей персоне. Исходя из чего, боюсь, что как раз именно этот Некто и трудится в штате славной, не к ночи будь помянутой, организации.

– Вы хотите сказать, что меня самым банальным образом поимели?

– Глагол вполне уместный. Только маленькое уточнение: поимели не тебя лично, а нас всех. Скопом… Да-да, Паш, и не стоит сокрушенно мотать головой и заниматься самоуничижением. Поверь, я ничуть не пытаюсь тебя утешить… Но согласись, что мы все проморгали тот момент, когда к нашим игрищам подключилась еще одна заинтересованная сторона. И, судя по замашкам, играть она настроена весьма решительно… Так что твоя очаровательная соседка не столь далека от истины. По крайней мере, нашего с вами «кружка по интересам» эти ребята всяко опасаться не станут. И наш звероподобными усилиями добытый якобы компромат эфэсбэшникам по одному причинному месту.

– Все правильно, Виктор Васильевич, – взволнованно прокомментировала тираду шефа Востроилова. – А может, и того хуже.

– Что ты имеешь в виду?

– Может, это не мы проморгали момент, а они изначально сами подготовили и расписали сценарий «игрищ»? И до поры до времени просто оставались в тени, фиксируя все наши действия?

– Э-э! Чур тебя и чур всех нас! Катька, кончай тут Кассандру из себя строить. А то после твоих прогнозов нам останется только одно – открыть кингстоны. Но по нашей палубе, слава богу, еще бродят крысы навроде Некрасова, «сладкой парочки», Олейника, Завьялова и прочих. И это означает что?…

– Что наш корабль пока еще не тонет.

– Умница! Моя школа… Всё, братцы, давайте закругляться на сегодня. А то через пару часов первые петухи заголосят, а мы еще, как нетрудно догадаться, не ложились.

– И правда, Полина Валерьевна… – впервые за все время возвращения Козырева подал голос из своего угла охранник Сева. – Может, домой поедем? Вы не забыли, что в десять ноль-ноль нам кровь из носу надо быть у Сан Саныча?

– Да, Сева, я помню. В самом деле, – засобиралась Ольховская, – пора ехать. Людмила Васильевна, спасибо, все было безумно вкусно… Ребята, а вам огромное, нечеловеческое спасибо. За все, что вы делаете для Игоря. За… Если бы не вы… Вы… Я…