Карин Слотер - Хорошая дочь [Литрес]

— Юдифь, пожалуйста. Не взваливайте на меня эту ношу.

— Я облегчаю твою ношу, Шарлотта. Твоего отца больше нет. Я последний человек, который знает. Твоя тайна умрет со мной.

— Ей не надо умирать! — закричала Шарлотта. — Это неважно! Люди уже знают. Мой муж. Моя сестра. Это неважно. Юдифь, пожалуйста, пожалуйста, не надо…

Без предупреждения Юдифь подскочила к ней. Подняла ее за талию. Чарли почувствовала, как ноги оторвались от пола. Она схватилась за плечи Юдифи. Казалось, ребра треснут, так сильно Юдифь сжала ее. Она пронесла Чарли через кухню и бросила на крыльцо.

— Юдифь, нет! — Чарли попыталась вскарабкаться и остановить ее.

Дверь захлопнулась у нее перед носом. Щелкнул замок.

— Юдифь! — заорала Чарли, молотя кулаком в дверь. — Юдифь! Откройте…

Громкий хлопок эхом прокатился по дому.

Это не машина с неисправной выхлопной трубой.

Не фейерверк.

Чарли упала на колени.

Оперлась на руку.

Человек, в чьем присутствии стреляли в другого человека, никогда и ни с чем не спутает звук выстрела.

Сэм чередовала руки, прорезая узкий канал в теплой воде бассейна. На каждом третьем гребке она поворачивала голову и делала глубокий вдох. Энергично работала ногами. Ждала следующего вдоха.

Левая-правая-левая-вдох.

Она выполнила идеальный поворот-сальто от стенки, следя за черной линией, обозначающей ее дорожку. Она всегда любила кроль за размеренность и простоту: в этом стиле она сосредотачивалась на плавании ровно настолько, чтобы все лишние мысли ушли.

Левая-правая-левая-вдох.

Сэм увидела отметку в конце линии. Она прекратила грести, и вскоре ее пальцы коснулись стенки. Тяжело дыша, она уперлась коленями в пол бассейна с неглубокой стороны и проверила свои умные часы: 2,4 километра, 154,2 секунды на 100 метров, то есть 38,55 секунды на 25 метров.

Неплохо. Не так хорошо, как вчера, но приходится мириться с тем, что ее тело работает в своем темпе. Сэм сказала себе, что принятие этой истины — это уже прогресс. Тем не менее, когда она вылезала из бассейна, ее настрою самую малость мешали спортивные амбиции. От того, чтобы прыгнуть обратно и улучшить время, ее удержала только болезненная пульсация в седалищном нерве.

Сэм быстро смыла с себя под душем соленую воду. Вытерлась полотенцем, увязая сморщенными подушечками пальцев в египетском хлопке. Она посмотрела на складочки на пальцах: реакция ее тела на длительное пребывание в воде.

Она поднялась на лифте, не снимая плавательные очки с диоптриями. На первом этаже в лифт вошел пожилой мужчина с газетой под мышкой и мокрым зонтом в другой руке. Он радостно усмехнулся, увидев Сэм.

— Восхитительная русалка!

Она постаралась поддержать тон его бурного приветствия. Они обсудили плохую погоду: на Нью-Йорк с юга надвигается шторм, дожди зарядят еще сильнее.

— Почти июнь! — сказал он, словно этот месяц застал его врасплох.

Для Сэм он тоже почему-то стал неожиданностью. Она не могла поверить, что с тех пор, как она уехала из Пайквилля, прошло всего три недели. Ее жизнь после возвращения легко встала на обычные рельсы. Ее расписание осталось прежним. Она виделась с теми же людьми на работе, проводила те же совещания и конференц-звонки, изучала те же чертежи санитарных контейнеров, готовясь к суду.

И тем не менее все казалось иным. Полнее. Ярче. Даже такое обыденное дело, как встать с кровати, наполнилось ощущением легкости, которого у нее не было с тех пор, как… если честно, с тех пор, как она очнулась в больнице двадцать восемь лет назад.

Лифт звякнул. Пожилой мужчина приехал на свой этаж.

— Приятного плавания, несравненная русалка! — Он помахал газетой.

Сэм смотрела, как он пошел по коридору. Его бойкая походка напомнила ей о Расти, особенно когда он начал насвистывать и громко позвякивать в такт связкой ключей.

Когда лифт стал закрываться, Сэм прошептала:

— «Убегает, преследуемый медведем».

Волнистые хромированные двери лифта отражали улыбающуюся женщину в смешных очках. Стройная фигура. Черный слитный купальник. Она взъерошила пальцами короткие седые волосы, чтобы они быстрее высохли. Ее палец наткнулся на край шрама в том месте, где пуля вошла в мозг. Она теперь редко вспоминала тот день. Вместо этого она думала об Антоне. О Расти. О Чарли и Бене.

Двери лифта открылись.

За панорамными окнами ее пентхауса виднелись темные тучи. Сэм слышала гудки машин, гул подъемных кранов и прочий гвалт, который приглушенно доносился сквозь тройное остекление. Она прошла на кухню, по пути включая свет. Сменила плавательные очки на обычные. Положила Фоско еды. Налила воды в чайник. Подготовила ситечко с заваркой, кружку и ложку, но прежде чем кипятить воду, пошла к коврику для йоги в гостиной.

Она сняла очки. Быстро сделала несколько упражнений на растяжку. Ей не терпелось поскорее начать день. Она попыталась медитировать, но не смогла остановить поток мыслей. Фоско, закончив завтракать, воспользовался перерывом в ее утренних делах. Он принялся совать голову ей под руку, пока она не сдалась. Сэм почесала его под подбородком, слушая успокаивающее урчание, и опять задумалась, не взять ли ей еще одну кошку.

Фоско куснул ее за руку, показывая, что ему достаточно.

Она смотрела, как он вальяжно отошел, а потом повалился на бок у окна.

Сэм надела очки. Вернулась на кухню и включила чайник. За окном косой дождь поливал нижний Манхэттен. Она закрыла глаза и прислушалась к жестяному звону тысяч капель, бьющих в стекло. Когда она снова открыла глаза, она увидела, что Фоско тоже смотрит за окно. Он выгнулся перевернутой буквой С, вытянув передние лапы к стеклу и нежась в тепле, поднимающемся от пола.

Они вместе смотрели на дождь, пока чайник не засвистел.

Сэм налила воды в кружку. Поставила таймер на три с половиной минуты, чтобы чай заварился. Взяла из ящика ложку, достала из холодильника йогурт и замешала в него гранолу. Сняла свои обычные очки и надела очки для чтения.

Включила телефон.

Там было несколько рабочих писем, но первым делом она открыла сообщение от Элдрина. На следующей неделе у Бена день рождения. Сэм попросила помощника придумать забавное сообщение, которое порадует мужа ее сестры. Элдрин предложил:

«Ты стал старше, но это твой звездный путь!»

«Даже Нимой говорит тебе сегодня: с днем рождения!»

«Желаю тебе клингонского долголетия!»

Сэм поморщилась. Она не знала, что такое «клингонский» и достаточно ли приличное это слово, чтобы сорокачетырехлетняя женщина могла использовать его в поздравлении зятю.

Она открыла браузер на телефоне, чтобы поискать, что это значит. На экране появилась страничка Чарли в «Фейсбуке». Сэм заходила на нее два раза в день, потому что это был самый надежный способ узнать, чем занимаются Чарли и Бен. Выбирают дом в Атланте. Ходят на собеседования. Пытаются найти кого-то, кто знает, можно ли переселять кроликов из горной местности в город.