Катрине Энгберг - Кровавая луна [Литрес]

— О, принцесса Интернет, сделай то, что тебе лучше всего удается! С кого начнем допросы? — Анетта подвинула к себе компьютер Сары Сайдани и прищурилась. Очки у нее были все в жирных пятнах, но она не собиралась их протирать.

Сара открыла на экране фотографию, на которой Альфа Бартольди подставил язык под бутылку с шампанским, развеселив тем самым окружающих.

— В первую очередь надо связаться с присутствующими на этом снимке. Они также часто фигурируют в Инстаграме и, похоже, большую часть вечера крутились рядом с Альфой. Сёрен Вести, — она ткнула в мужчину с убранными под черную бейсболку волосами, — Лулу Суй, Рольф Токлум, Кара Скривер и Йоханнес Ледмарк.

— Который так и не объявился.

Они молча переглянулись. Скоро им придется объявить его в розыск. Когда кто-то исчезает в связи с делом об убийстве, совершенно непозволительно надолго оставлять этот факт без внимания.

— Как там зовут остальных? — Анетта пощупала волосы на макушке в поисках очков, прежде чем обнаружила их на кончике собственного носа.

— Рольф Токлум, дизайнер. Сёрен Вести.

— А девушки? Одна из них певичка, ее я как раз знаю. Кара Скривер. А как зовут вторую? Какая-то там хулубулу…

Сара Сайдани строго посмотрела на коллегу.

— Вторую зовут Лулу Суй, ясновидящая целительница.

Анетта ответила Сайдани скептическим взглядом. Лулу Суй. Что за несуразные имена у людей, работающих в этой отрасли?

— И что нам о ней известно?

— Секунду, сейчас найду ее. Лулу… С-У-Й. — Сара набирала имя на клавиатуре, произнося буквы вслух.

— Ху-лу-бу-лу. — Анетта фыркнула и ткнула Сару локтем в бок. Та оставила этот жест без комментариев.

— Ага, вот она. Та самая девушка, что распространяет благостную карму перед открытием очередного ночного клуба. В общем, прорицательница и целительница на службе у джетсеттеров [19] Очень обеспеченные люди, которые могут позволить себе личный авиатранспорт и перемещаются на нем по всему миру. .

— Никогда о ней не слышала. Вот эта вот миниатюрная брюнетка? Да ей не дашь больше пятнадцати лет! — Анетта приникла к экрану. Вполне возможно, она все-таки скоро сподобится протереть очки.

— Видимо, благостная карма помогает ей сохранить молодость.

— Ха!

— Весьма активно пользуется Инстаграмом, почти ежедневно размещает фотографии в сопровождении подробных пояснений. — Сара напечатала что-то на клавиатуре. — Вот послушай, что она написала в среду днем, причем по-английски: «Если вам кажется, что ваша жизнь зашла в тупик, и вы не знаете, что предпринять, уверенно прыгайте навстречу будущему, отдайтесь на милость неизвестности…»

— Что за бред! И почему она пишет по-английски?

— Наверняка у нее полно иностранных клиентов.

— Эта индустрия начинает действовать мне на нервы. Как вообще кто-то может постоянно крутиться в этой отрасли?

— У нас-то в полиции ведь все замечательно, правда?

Анетта покачала головой:

— Мы, по крайней мере, иногда выходим подышать свежим воздухом, этим людям тоже не помешало бы… что ты еще нашла?

Сара Сайдани, которая давным-давно не имела возможности подышать свежим воздухом, жестко ударив по клавиатуре, вывела на экран новую фотографию. Альфа стоял на переднем плане вполоборота к фотографу и пил из бокала прозрачную розоватую жидкость с кубиками льда. Возможно, это и был тот самый роковой бокал.

— Я переслала увеличенное изображение криминалистам, только не уверена, что это будет полезно. — Сара ненадолго увеличила масштаб, затем вернулась к нормальному режиму просмотра. — Когда будет время, я еще займусь проверкой персонала, обслуживающего мероприятие. Они наняты в бюро «Beautiful people».

— А кто там на заднем плане? Все размыто. — Она сняла очки и не очень тщательно протерла стекла рукавом.

На втором плане на танцполе стояла Лулу Суй в обнимку с рослым мужчиной. Его лоб покоился у нее на плече, руки безвольно повисли. Казалось, что в вертикальном положении он держится исключительно благодаря Лулу Суй. Мужчиной этим оказался Йоханнес Ледмарк.

Анетта почувствовала, как кожа съеживается на шее, ощутила прохладный ветерок, заставивший ее голову непроизвольно дернуться.

— Она тоже в списке на допрос, гадалка эта? Есть ее телефон и адрес?

— Тоже. — Сара продолжала печатать. — Я послала тебе мейл с контактами Йоханнеса Ледмарка, Сёрена Вести и Лулу Суй. Хм, Эстерсёвай, 2150 Рыболовецкая гавань — такое впечатление, что она живет в поселении хиппи в Нордхавнен.

— Объясни мне, что, черт возьми, это за люди такие? Я лично куплю хот-дог первому представителю индустрии моды, который проживает в Ванлёсе и назвал своих детей как-нибудь по-простому — Томас и Рикке, например!

— А как там ваших псин кличут? — Сара задала вопрос, не отрывая взгляда от экрана. — Кажется, Хенир и Тор, а третью?

— Не надо этих масляных усмешек, принцесса. Тут скандинавская мифология, это другое дело. К тому же мы-то живем на Грэве Стран. В частном доме. Без всякого снобизма, слышишь!

Отхлебнув чаю из чашки, Сара Сайдани улыбнулась и вновь обратилась к компьютеру.

Стекла в небольшом фахверковом домике, служившем пристанищем для смотрителя обсерватории на Эстервольд, как всегда, запотели из-за плохо циркулирующего воздушного потока от тепловентилятора. Дом был в плохом состоянии; вследствие отсутствия какой бы то ни было теплоизоляции его невозможно было прогреть в наступившие холода, но Торбен Хансен был непритязательным человеком с весьма скромными потребностями. Не снимая куртки, он поставил кипятиться воду и достал пластиковый контейнер со стаканчиками лапши быстрого приготовления, это был его любимый обед в зимние месяцы. Пока вода закипала, он обошел дом и подобрал грязную посуду и одежду, которую дочь бросала на пол по дороге в ванную и из ванной. Маленькие островки беспечности. Он не возражал против них.

Сигрид еще спала, и он старался делать все как можно тише, чтобы не разбудить ее, свою давно выросшую маленькую девочку. Куда уходит время? Жизнь — всего лишь поток воздуха, который легко подхватывает человека и уносит куда-то вдаль. Одно дуновение, и вот человек уже снова одинок. Он начал потихоньку свыкаться со своим положением, возможно, даже ценить его. Одному жить проще, во всяком случае проще, чем в семье.

Не то чтобы у него был выбор.

Торбен залил лапшу кипятком, добавил прилагающиеся специи и масло и принялся размешивать, медленно и осторожно. Он тяжело опустился на стул рядом с небольшим кухонным столиком и вытянул вперед ноги, чтобы не чувствовать боли в коленях. Вот и Альфу Бартольди сдуло. Вынесло за пределы жизни. Он успел прочитать сегодняшние газеты, внимательно пересмотрев каждую статью, каждый некролог и ощутил какой-то дискомфорт в теле, волнение, которое не посещало его вот уже лет пять.