Вероника Трифонова - Последняя жертва [litres с оптимизированной обложкой]

– Я понимаю вас, как полицейских – с вашей точки зрения, вы правы. Но я ничего не могу с собой поделать. Как психиатр, я видел случаи, когда все улики указывали на кого-то одного – а в итоге тот человек оказывался невиновным. Я лично участвовал в таких делах, и спас от приговора двоих путём составления и сравнения психологических портретов преступника и конкретно данного задержанного. Поэтому я предпочитаю работать только по такой схеме. Беспристрастие – мое все. Вот как только вы задержите Михайленко – тогда я и займусь сопоставлением. А пока могу только помогать вам дифференцированно рассматривать – как разыскиваемого, так и каждого подозреваемого, не обобщая.

– Хорошо, хорошо, – сдался Сергей Антонович, пододвигаясь ближе к столу, чтобы пропустить психиатра на своё место. – У кого ещё есть, что сказать? Юра, у тебя всё?

– У меня? Э… да. Остальное мы уже и так обсудили.

– Замечательно, – майор встал. – Итак, обе группы, сегодня будьте готовы отправиться на разведку.

Весь день Гоша от волнения не находил себе места. Поехав сразу после собрания в издательство, он пытался сосредоточиться на работе, но мысли его то и дело возвращались к Сертинску и оперативной группе, которая, возможно, вот в эту минуту, в то время, как он подписывает очередной договор или отвечает на телефонный звонок, она прибывает в установленное место, и, может быть, ребята уже обнаружили Ксюшу. А он лишён возможности видеть, как она выглядит, как отреагирует на внезапно появившихся спасителей, и не сможет тут же обнять её и успокоить.

Но если бы его жену нашли, они бы уже сообщили… Гоша, дергаясь, как на иголках, ни на секунду не выпускал телефон из зоны видимости, а на каждое оповещение или звонок его сердце совершало кульбит, после чего обессилено падало вниз. Тогда он невольно ловил себя на мыслях, что это состояние стало для него безнадежно привычным – причём, речь шла далеко не о сегодняшнем дне.

Но что, если они не смогли освободить её и поспешили за подмогой? Или Ксю там не оказалось? Или… (по его спине пробежала ледяная дрожь) преступник вернулся раньше, чем его ожидали, и убил всех?

Лишь около одиннадцати Георгий получил сообщение от Юры:

«Он не выезжал сегодня оттуда, мы зря прождали весь день. Ждём завтра».

Гоша тяжело вздохнул. Значит, его агония только продолжится.

Этой ночью спал он крайне плохо. Сначала долго не мог заснуть, ворочаясь с боку на бок, а когда это ему наконец удавалось, то к нему приходили кошмарные видения. В одном он наблюдал, как чёрное чудовище разрывает Юру и его коллег на части, а сам Гоша стоял рядом, держа в руках мощную винтовку, но был будто парализован, и не мог сделать ничего, чтобы их спасти. В другом (самом ужасном за эту ночь) к нему приходила Ксюша в мёртвом обличье – в той же одежде, в которой пропала, и каким-то грустным шёпотом, от которого Гоша весь леденел, говорила, что никто не смог найти и откопать её, поэтому она умерла. Изо рта у неё при каждом слове сыпались комья земли, и когда Георгий, мигом проснувшись, увидел рядом с собой вздыбившееся одеяло, первой мыслью подумал, что всё ещё спит, и это его жена затаилась там, готовая повернуться, и, глядя пустыми глазницами, из которых сыпется земля, обвинить его в собственной смерти.

Когда же он, еле успокоившись, вновь задремал, то оказался в подземном склепе, а перед ним стояло множество гробов. Крышки на всех отсутствовали, и Гоша разглядел внутри побуревшие от времени человеческие кости. Тут он осознал, что и сам сидит в гробу, но прежде чем успел удивиться, услышал со всех сторон тихое, страшное шелестение, а когда поднял голову – обнаружил вокруг себя умерших девушек в платьях. Каждая стояла у своего гроба, представляя собой отпечаток содержания того, что некогда было её телом.

Но ни одна из них не излучала доброту. В их мёртвенно-бледных лицах читались лишь ярость и ненависть – из-за того, кем они стали. На всех, кто допустил, чтобы это случилось. На весь белый свет.

Внезапно мёртвые закричали – тёмные провалы их ртов, все, как по указке в каком-то жутком хоре, раскрылись, и призраки начали таять, превращаясь в кости – такие же, что лежали перед ними в гробах. И в середине Гоша заметил ещё что-то… или кого-то. Чёрный силуэт. Двигающийся слишком неестественно, чтобы быть человеком…

Рывком вскочив с постели, Георгий посмотрел на часы – они показывали без пяти пять утра. В комнате было совсем светло. Решив, что нормально поспать ему сегодня вряд ли удастся, он, чтоб взбодриться и прогнать остатки кошмаров, принял контрастный душ, оделся, позавтракал (выпив при этом две кружки маття-чая и одну – эспрессо), немного постоял, смотря в окно и ни о чём конкретно не думая, и поехал в издательство.

Лишь около четырёх часов дня, когда у Гоши выдалось свободное время, он, даже не чувствуя усталости от постоянно волнения, не выдержал и решил-таки отправиться в полицейское управление Сертинска – тем более, полчаса назад Юра известил его о том, что Михайленко всё ещё не выехал из своего тайного места.

– Как дела? – поинтересовался Георгий, подходя к тумбочке в углу, и ставя на неё пакет, в котором лежали упаковки сушек и пряников, а также хлеба, колбасы и сыра. – Сегодня моя очередь приносить еду, – пояснил он.

– Никак, – вздохнул Юра. Компьютер на его столе был включён, а рядом, как обычно, находился ворох бумаг. Сбоку от них примостилась кружка, из которой торчал пакетик. – Торчит, собака, в своём… чем бы оно ни было. Уже бы давно мог свалить… Да ты присаживайся, – сказал он Гоше.

Георгий посмотрел на Ваню, который, сидя за своим столом с сонным видом и всклокоченными волосами, пил что-то из кружки – скорей всего, тоже чай или кофе. Должно быть, не он один отвратительно спал этой ночью.

– А где Генка?

– Наверх пошёл, к сэкашникам… ой, то есть к первой группе. Они там все следят вместе с Лёхой. Эх, разъединили Алёшу с нами! Им отдали, – притворно вздохнул товарищ. – Да ладно, на самом деле это хорошо. Заслужил своими знаниями…

– Кстати, Юра. Забыл тебе вчера сказать – ты молодец. Как ловко ты сработал с экспертизами! Ну очень… оперативно. Иначе и не скажешь! – искренне похвалил друга Гоша.

– Да уж, спасибо… Конечно, не один, мне помогали, но всё равно благодарю, – лице его засветилось от сдерживаемой гордости, а на губах появилась едва уловимая улыбка. Но когда Юра закрыл на мониторе одно из окон, и повернулся к нему, то снова стал серьёзным.

– Вообще, это было не всё. Если хочешь знать, чего я ещё накопал – сейчас скажу. Это касается биографии Михайленко, и не только… Та бабушка, Лёка, конечно, здорово нам помогла в этом плане, и нехило так облегчила задачу, но всё же, кое-чего она нам не рассказала. Я подробно изучил всё, что только смог про него найти, и нарыл тут некоторые детали, мимо которых просто нельзя было пройти…