Вероника Трифонова - Последняя жертва [litres с оптимизированной обложкой]

Он глубоко вздохнул, и продолжил:

– В одном классе с Артёмом училась девочка, Полина Нестерова. В пятом классе, когда ей было одиннадцать, она погибла. Точнее, её убили. Её труп был найден в заброшенном доме. Причина смерти – удушение. Кроме того, вся одежда ниже пояса вместе с бельём на ней была разорвана так, будто её сдирали силой – хотя других признаков, указывающих на изнасилование с проникновением, экспертиза не обнаружила.

– О господи, – прошептал Гоша.

– Но в итоге советская милиция нашла виновного – им оказался отец девочки, – он взял со стола один из листков, и начала читать, – Илья Львович Нестеров, тридцати шести лет. Те, кто работал в то время в правоохранительных органах, сказали мне, что на допросах он плакал, и всячески отрицал свою вину. Но до суда он не дожил – однажды в СИЗО его обнаружили мёртвым. Соорудил себе петлю из одежды и удавился… Сам он, или ему помогли – теперь уже неизвестно. Педофилов во все времена не любили. Вот такая вышла история…

– Думаешь, девочку на самом деле убил Михайленко? – поразился Гоша, поняв, к чему всё это сообщил ему друг. – Ему ведь было всего одиннадцать! Какой ужас…

– Может быть, она и стала его первым опытом. Точнее… ты как-то говорил про животных. Наверное, сначала он практиковался на них, а потом ему захотелось чего-то большего.

– Да, говорил. Но я думал, что на людей он должен был перейти, когда всё-таки был постарше…

– Некоторые социопаты проявляют себя уже в юном возрасте. Мне это Шапошников вчера сказал, уже после собрания, когда я у него спросил, – пояснил Юра. – Судя по всему, Артём из таких.

Гоша вспомнил, как профайлер ещё при первом своём выступлении предположил, что маньяк мог испытать удовольствие от убийства в довольно раннем возрасте. А ещё о том, что ни для кого в принципе невозможно установить точную причину данного отклонения в психике.

– Непонятно, когда именно и почему мальчик начал испытывать тягу к насилию и садизму, – будто в подтверждение его мыслей, высказал Юра. – Я думаю, в младшем школьном возрасте он точно был уже болен. И думаю, он или сам убил Полину, или наблюдал за тем, как её задушили, и ему это понравилось. А потом, когда Михайленко вырос и продолжил свои грязные дела, то вспомнил, как однажды за подобное вместо него уже арестовывали кого-то другого. И решил: почему бы этому не случиться снова?

– И подставил Соколова, – подытожил Георгий. – Только в этот раз сделал это сознательно. В случае с одноклассницей, я так понял, ему повезло – никому просто не пришло в голову подозревать его. Он тогда был ребёнком.

– Но чертовски сообразительным. Ведь догадался, как выдать своё злодеяние за действия педофила. Всё указывает на то, что он явно готовился заранее – а, между прочим, спланировать и хладнокровно осуществить убийство может даже далеко не каждый взрослый!

Некоторое время оба молчали. В стоявшей тишине Гоша всё ещё пытался осознать услышанное и смириться с ним, как с реально существующим фактом.

– И ещё, – более тихим голосом промолвил Юра. – Помнишь, я говорил про следователя нашего бывшего, Девяткина, который погиб три года назад от взрыва газа в собственной квартире?

Георгий, будто сквозь серую пелену тумана, вспомнил хмурый холодный день, повисший в воздухе за стеклом низкосортного кафе, запах кислых щей, дешевого растворимого кофе и обычного зелёного чая. Он молча кивнул.

– Недавно я разыскал его вдову, и побеседовал с ней. Как оказалось, Виктор Петрович пользовался услугами оружейного магазина «Пуля», причём всегда оплачивал доставку на дом. Альбина Денисовна сказала, что к ним постоянно приезжал один и тот же мастер. Имя его она так и не запомнила, да и ладно, это не суть. Она сообщила, что наш покойный шеф любил выпить у себя дома. А когда выпивал, становился чрезмерно болтливым. Это, конечно, очень, очень плохая черта для следователя. Но с другой стороны, он же никуда не выходил – так что в основном страдали только домочадцы.

– Это который поймал Соколова?

– Да, он самый. Кстати, вдова сообщила мне ещё кое-что. Незадолго до несчастного случая её муж начал что-то подозревать. Это было связано с похищениями в городе, а так же с делом Всеволожского потрошителя. Он не говорил ей, что именно, но походу у Девяткина появились мысли насчёт связи одного с другим. Возможно, даже о невиновности Соколова. Ну и вот. Я попросил её попытаться вспомнить: мог ли покойный супруг незадолго до смерти контактировать с тем мастером? Она, конечно же, не вспомнила – это было ожидаемо. Но зато дочка, которая была дома во время нашей беседы – сказала, что в тот день, когда произошёл взрыв, к ним приходил представитель газовой службы. Тогда ей было одиннадцать – она была одна дома, и сама впустила его. Алина помнит, как он повозился с плитой, и сказал, что у них имеются небольшие неполадки, а поэтому он придёт позже. Сама девочка опаздывала на занятия по танцам, и убежала тут же после его ухода. А потом пришёл папа, и квартира взорвалась.

– Для дочери следователя она повела себя слишком опрометчиво, – пожал плечами Гоша. – Всё-таки ребёнку не следует отрывать незнакомым мужчинам, кем бы они ни представлялись.

– Она сказала, он напугал её взрывом. Сообщил, что в доме зафиксирована утечка газа, и ему надо немедленно осмотреть квартиры.

– Да… А главное, убедительный повод выбрал.

– Кстати, когда потом к газовой службе возникли вопросы, те не стали отрицать, что посылали в дом своего сотрудника именно в тот самый день. Но принять меры они не успели, потому что взрыв произошёл сразу после его ухода. Я думаю, они солгали, испугавшись, что их призовут к ответственности. А сами знали, что никого не отправляли.

– Короче, опять везение, – вздохнул Гоша.

– Верно… Я проанализировал всю добытую у вдовы информацию и решил, что дело было так: Артём однажды привёз Девяткину заказ, а тот тогда был пьян. И он каким-то образом уговорил Михайленко остаться в качестве собеседника, потому что дома как раз никого не было, а поговорить чертовски хотелось. Тогда Виктор Петрович и выболтал преступнику соображения по поводу похищений и Соколова, а Михайленко понял, что следователя нужно срочно убрать. Вот так… К слову, они теперь живут в деревянном доме, и пользуются только электрической плитой.

– Извините, я тут… – Ваня начал подниматься со стула, и вдруг на столе у Юры сработала рация (Гоша буквально подпрыгнул от неожиданности).

– Вторая, как слышно? Это первая. Объявляю: объект выдвинулся в сторону Сертинска. Как поняли? – раздался сопровождаемый треском и шипением мужской голос.

– Первая, информацию поняли. Подтверждаю готовность, – ответил Юра. – Ну, всё, – он взбудораженно посмотрел на Гошу и подошедшего к ним Ивана. – Нам пора. Михайленко сутки проторчал у себя – держу пари, сейчас его не будет до самой ночи. Ваня, что у тебя? Давай быстро!