Вероника Трифонова - Последняя жертва [litres с оптимизированной обложкой]

Ситуация казалась ему настолько абсурдной, что он даже не мог в полной мере испытывать страх. Несмотря на то, что съехавший с катушек Сыцевич угрожал ему вполне серьёзно, и, скорей всего, действительно мог его убить, он виделся Гоше каким-то комичным. И одновременно – несчастным.

Вот они уже выехали из Сертинска, и мимо вместо городских пейзажей начали проноситься леса и поля. Он знал, что совсем скоро они прибудут в Песочный, а уже оттуда начнут разыскивать подъезд к «резиденции» маньяка, и там надо будет ориентироваться только на машины оперативной группы – ведь точных координат у Георгия не было.

– Если полицаи заметят нас – я нажму на курок, – предупредил его Сыцевич.

Дело приминало совсем скверный оборот. Гоша почти не сомневался, что проезд в нужное место будет лежать через проселочные дороги – и там им будет сложно остаться незамеченными.

Он по-прежнему старался держать между ними и серой «Тойотой» расстояние в несколько метров. Что, если Юра заметит его? Наверное, не слишком удивится, и раздражённо вздохнёт, решив, что друг всё-таки не смог выполнить обещание держаться в стороне. Но прежде чем доберётся до него, Сыцевич успеет его застрелить. Разумеется, тогда этого ненормального арестуют. Может, даже убьют, если он решится напасть и на полицейских. Но Гоше-то будет от этого уже ни горячо, ни холодно.

Было невероятно странно и глупо думать, что его жизнь может закончиться прямо сейчас, вот таким образом. Что он может умереть не в результате болезни, несчастного случая или убийства тем же Михайленко, а от руки свихнувшего идиота, который даже стал таким из-за ситуации, аналогичной той, что произошла с ним…

А ведь действительно. Возможно, стоит попытаться поговорить с ним? Главное – постараться не разозлить, и, конечно, не спорить.

– Послушай, можно к тебе обратиться… Никита? – начал он. – Так уж вышло, что я тоже знаю, кто ты – как и ты знаешь про меня.

Сыцевич сзади засопел, но говорить ничего не стал.

– Я понимаю, ты сам хочешь увидеть этого… этого маньяка, – продолжил он. – Для этого ты отправил меня за полицейскими?

– Увидеть, – фыркнул тот. – Да, я хочу убить его!!! – заорал он, дёргая пистолетом (Гоша не без опаски это ощущал). – Уничтожить нахрен! Такие скоты не должны жить! Знаю я, ментам продажным он взятки раздаст, адвокатов наймёт, и отделается! Или сядет на пожизненное – тоже не лучше. Будет шиковать за наши деньги и из телека смеяться всем в лицо! Ублюдок.

– То есть, ты сейчас собираешься ворваться вслед за оперативниками, и тут же застрелить его?

– Да, именно так! Нечего с ним возиться.

– Но, Никита, подожди, – Гоша старался говорить спокойно и рассудительно. – Что, если его там не окажется? Вдруг они просто едут обыскать то место? Найти улики против него?

– Неважно, он там живёт. Он там бывает! Рано или поздно сволочь придёт туда, а его уже буду ждать я! Сюрприз, гадина! Я сколько угодно его буду караулить. Жить там!

Гоша тихо вздохнул. Сыцевич, некоторое время помолчав, – неожиданно сказал:

– А ты, Карасёв, разве не хочешь того же, что и я? Он убил твою жену. Поэтому ты постоянно ходил к нам в мусарню. Тебе-то конечно, проще с этим – ты же важная личность, тебя везде пропустят и всё скажут. Не то что я… Но ничего! Это ещё не значит, что я не могу ничего сделать. Как видишь, благодаря тебе я смогу наконец-то завалить эту гниду.

Гоша не нашёл, что ответить, и решил просто промолчать.

– На самом деле, – Сыцевич наклонился к его уху, – я подумал, что ты тоже не против отомстить тому паскуде.

Они проехали небольшой посёлок Песочный, и теперь приходилось быть предельно внимательным, чтобы не пропустить, куда именно свернут полицейские.

– Прибить этого… – изо рта Никиты посыпались совсем уже нецензурные выражения. – Вот только увижу гада… меня он не сможет повесить, как Максима. Это я на него нападу сзади, изобью и пристрелю…

Гоша вполне понимал его чувства. Но прежде чем он успел что-то ответить – заметил, как сначала «Лендкрузер», а затем «Тойота Королла» сворачивают влево, на дорогу, идущую через поле к виднеющемуся вдалеке большому лесу.

Выждав какое-то время, он сам свернул вслед за ними. Теперь они ехали по ухабистой узкой дороге, усеянной ямами и рытвинами. Салон то и дело трясло, и Гоше приходилось соблюдать крайнюю осторожность. К счастью, путь здесь не был сильно извилистым, и не вёл в гору: в противном случае они бы не укрылись от внимания тех, кто ехал впереди.

Сыцевич позади него продолжал ругаться и материться. Оружие от его затылка тот уже отвёл, чему Гоша был несказанно рад: мало ли, при такой тряске псих мог случайно нажать на курок.

– Я думаю, они решили отправиться через лес, – сказал Георгий, посмотрев на простилающийся перед ними зелёный луг. – Думаю, они заехали за него, и оставили машины там. Поэтому… предлагаю остановиться и чуть-чуть подождать, пока они уйдут. А после этого мы сразу же поедем туда, и побежим за ними.

Он остановил BMW, и взглянул в зеркало заднего вида – вроде за ними никто не ехал.

– Хорошо. Делай, как знаешь. Но учти: если мы их не найдём…

Гоша услышал, как Никита сзади него поиграл оружием.

– Я бы и этих поганых сволочей с удовольствием пристрелил, – продолжал Сыцевич свой монолог. – Другого они не заслуживают. Только и знают, как взятки брать да в кресле валяться. Работу свою не выполняют. Из-за них всё произошло, – он шумно выдохнул. – А знаешь – наверное, я так и сделаю. Вот доберёмся до них – я им и отомщу, поганцам. Сам потом с убийцей разберусь.

Георгий понял, что его похититель, если так можно назвать сошедшего с ума бывшего волонтёра по поиску пропавших, явно начинает входить в раж. Нужно как-то его успокоить, пока всё не стало совсем плохо. А ещё – на всякий случай постоять здесь подольше, чтобы Юра и остальные успели уйти.

– Никита, я понимаю, что ты их всех ненавидишь. Я и сам думал точно так же. Да что там – я сказал им всё то же самое! – признался он. – И я полностью соглашаюсь, что преступник должен понести наказание.

Гоша решился обернуться к нему, и увидел, как парень тут же направил в него ствол – им оказался обрез ружья примерно двадцать восьмого калибра. Несмотря на тёплый день, Никита был одет в белую толстовку, а на голову накинул капюшон, из-под которого торчала светлая чёлка. Лицо его, усеянное рытвинами прыщей, было таким бледным, что по цвету сравнялось с одеждой, а зрачки помутневших голубых глаз – расширены, словно у наркомана. Его нижняя губа тряслась.

– Когда пропала Ирина, – дрожащим голосом начал он, – эти суки не хотели её искать. Сказали, мол, вы поссорились, и она убежала к любовнику. К любовнику! Ира! – он неистово дернулся от былого негодования. Гоша с тревогой посмотрел на его руку с оружием, и невольно отклонился назад.