Вероника Трифонова - Последняя жертва [litres с оптимизированной обложкой]

Внезапно в коридоре послышались шаги, а за ними и два голоса – женский и мужской. По мере того, как люди приближались, мужской голос начал казаться Георгию смутно знакомым – а ещё через мгновение понял, что тот принадлежит Юре. Как только они подошли достаточно близко к палате, чтобы разобрать, о чём идёт беседа, Гоша догадался, что друг разговаривает с медсестрой.

– Ненадолго, – извиняющимся тоном сказала она. – К нему сегодня уже ваш следователь приходил и опрашивал. Он ведь только третий день как с реанимации переведён, ещё не восстановился! Опрашивайте его хотя бы не по несколько раз в день! Зачем так часто волновать потерпевшего? Ему отдыхать надо – после такой кровопотери…

– Я сейчас не по делу, – заверил Юра. – Я вообще его друг, и пришёл навестить!

Дверь открылась, и на пороге возник Юрий с накинутым на плечи белым халатом. В руках у него был белый целлофановый пакет, набитый, скорей всего, едой – Гоше показалось, что в одном месте сквозь него просвечивает что-то очень похожее на яблоки. Медсестра – полноватая в боках женщина лет тридцати пяти с темной, выглядывающей из-под чепчика чёлкой – недовольно придерживала дверь. Поймав взгляд Гоши, она приветливо и одновременно сочувственно улыбнулась, отчего на её пухлых щеках появились ямочки.

– Уж извините, – прогудела она. – Этот мужчина из полиции тоже рвался увидеть вас именно сегодня. Говорит, он ваш друг.

– Да, это так, – успокаивающе улыбнулся ей Гоша. – Всё в порядке, – кивнул он.

– Ну, хорошо, – протянула медсестра, и, глянув на Юру, приказала: – Постарайтесь быстрее и без лишних волнений, – после чего, под утвердительные кивки товарища, вышла, закрыв за собой дверь.

– Ухххх, ну привет, Гошан! – нарочито весёлым и бодрым тоном воскликнул друг. – Что-то тут как-то темно. Ты не против, если я привнесу нам сюда немного солнца? – поставив пакет на тумбочку сбоку, Юра подошёл к окну и раздвинул жалюзи в сторону. Помещение осветил оранжевый закат далекого полыхающего огнём небесного светила, отдающего последние лучи.

Гоша невольно прищурился.

– Ах да, – Юра кивком указал на пакет. – Мы тут тебе посылочку собрали. Фрукты там, сок. Ещё овощи отварные и мясо говяжье, тоже на пару – Нинка приготовила. Знаю, не ругайся, это не очень-то нормальная еда. Сам понимаешь, друг – этот ваш список ограничений! Но зато мясо было с вырезки! Ммм… Просто ням-ням.

Привыкнув к свету, Гоша внимательней разглядел друга – и понял: хоть Юра и хочет казаться обыденным, он тоже переживает явно не лучшие времена в своей жизни. Растрёпанный, с многодневной щетиной, под глазами залегли тёмные круги. Даже осанка стала какой-то сгорбленной.

– Спасибо, Юр, – Гоша попытался искренне улыбнуться ему. – И тебе, и Нине. На самом деле такая еда весьма неплохая.

– Да ладно, что там, – отмахнулся Юра. Взяв стоявший у двери стул, на котором сегодня сидел ещё Вячеслав Леонидович, он так же пододвинул его к кровати и сел. – Ох, Гоша… ты как себя сейчас чувствуешь? Всё ещё бледный такой, – вглядываясь в его лицо, сочувственно пробормотал он.

– Да уже лучше, чем было на днях, спасибо, – снова постарался улыбнуться ему Гоша.

– Ну, вы с Ваньком и напугали меня! Больше не попадайтесь так! Вы чего? Когда мы к вам подбежали, мы просто офигели! Я действительно испугался за тебя! – произнёс Юрий. Гоша видел, как при этих словах друг пытался ободряюще усмехнуться, но получилось лишь вздрагивание с нервной, искаженной улыбкой.

– Как Ваня? – поинтересовался Гоша. От того, что Прокопов, получив такую серьёзную рану, смог-таки выжить, его накрыло чувство невероятной радости и облегчения.

– Сейчас с ним всё хорошо, – теперь в голосе Юры действительно послышались счастливые ноты. Мы общались с врачами насчёт всех раненых. Ванек, можно сказать, в рубашке родился. При огнестреле в голову-то… Пуля пробила ему верхнюю челюсть, и – ты не поверишь – вышла через угол нижней с другой стороны! Мозг даже не был задет! У него, конечно, открылось кровотечение, но помощь ему оказали своевременно. Так что и ему повезло, и врачи хорошо сработали. Будет жить Ванька. Мы с Петровым сегодня его навещали – он тоже пришёл в себя. Выглядел гордым, что участвовал в настоящей операции и даже получил боевые ранения. Спрашивал о других пострадавших, и о тебе. Но он всё равно очень подавлен… – Юра опустил голову. – Как… и мы. Все. О…

– Всё-таки Гена… – тихо прошептал Гоша, так и не закончив фразу – всё было понятно по лицу Юры. – О… мне жаль, – промолвил он, чувствуя опустошение и полный отказ верить в произошедшее. Он так надеялся, что с Геннадием всё обошлось, что он просто был ранен. Как может такое быть, что жизнь весёлого, полного энергии и жизненных сил молодого мужчины, которого Гоша знал лично, могла вот так оборваться?

– Да… Его в голову… сразу.

Голос Юры сделался надтреснутым и прервался. Сморщившись и спрятав лицо в ладонях, он сделал быстрый глубокий вдох, беря себя в руки, и вскинул голову вверх. Гоша заметил, что глаза его блестели.

– Всё было… быстро. Хотя бы без мучений. Два дня назад… похоронили. Со всеми почестями. Костомаров тоже приходил со своими ребятами. А вчера уже мы ездили сюда, в Питер – к ним…

– Из первой подгруппы кто-то… погиб?

– Гриша, – кивнул Юра. – Диму ранили в правое предплечье, но всё обошлось без осложнений. Ещё троим бойцам досталось – одному прострелили обе ноги, другому бедро, а третьему задели шею. Врачи говорят – их жизнь вне опасности. И всё-таки, Гоша… никто не ожидал от Михайленко такой готовности, – упавшим голосом сказал друг. – Ему ещё повезло. Если бы не слова Костомарова и нужность для следствия – с ним церемонились бы куда меньше. Вообще, когда заваруха затянулась, наши и так уже хотели его ликвидировать – просто до этого не дошло. И почему нас не снабдили дротиками со снотворным…

– Он понял, что я пришёл не один. Понял, что его подстерегают, – Георгий грустно вздохнул.

– Я видел, как он побежал за тобой, но остановился на середине пути. Видимо, и решил палить по лесу. Мы-то такого не ожидали. Едва успели пригнуться… А потом мы пошли в наступление, и Михайленко начал стрелять более прицельно. Мы-то так рисковать не могли – боялись попасть в Ксюшу. И в один такой момент он попал в Гену… Юра сглотнул. – Всё-таки нужно было брать его дома.

Гоша промолчал. А какой смысл сейчас было гадать, как лучше?

– Хорошо, хоть Ваню спасли, – хрипло произнёс друг. – Спасибо тебе, Гошан, что проверил его и сказал, что он жив – иначе посчитали бы умершим, и не начали помогать. Так бы никто ничего и не понял… Кстати, и тебе повезло. Сантиметра на два правее – и в область сердца. Видимо, Артёмка так и хотел – просто не так легко держать прицел, когда на тебя ещё и другие наступают. Хотя, если бы он попал куда надо – ты бы отделался куда легче. Он же не знал про броневик.