Вероника Трифонова - Последняя жертва [litres с оптимизированной обложкой]

Этот факт, или же её собственные эмоции превратили реальность в вязкий, серый кисель – стало абсолютно неважно. В конце концов, доктора, выполняющие свою работу в больнице – пусть даже считавшие нового пациента некой диковинкой – не были чем-то необычным. Чего нельзя было сказать о полицейских.

Примерно на четвёртый день её пребывания здесь (насколько точно Ксюша могла быть уверена в дате), к ней в палату зашёл высокий мужчина с тёмными растрёпанными волосами лет примерно около тридцати пяти. Его серые сильно измятые брюки странно гармонировали с шёлковой, белой, и явно дорогой рубашкой, поверх которой посетитель набросил больничный халат. Представившись майором следственного комитета, он сел на тут же принесённый ему стул, достал из портфеля ручку, листы, сделал скорбную мину, и принялся осторожно, будто беседуя с буйной сумасшедшей, убеждать Ксюшу рассказать всё, что произошло с ней с момента выхода из «Вишневого света». Делать это ему пришлось довольно долго – в силу того, что она просто не могла ни о чём говорить. Может, потому, что большая часть произошедшего тем вечером и в первые дни плена почти не отложилась в её памяти – а может, из-за того, что при любом отзвуке упоминания Артёма внутри снова открывалась огромная кровоточащая дыра.

Следователь, как назло, только продолжал наседать. Ксюша видела, что он старался быть милым и обходительным. Но всё-таки понимала, что это всего лишь маска, необходимая ему для получения нужной информации. Знала – на самом деле он с удовольствием встряхнул бы её, прижал к стене и криком выбивал показания, находясь в миллиметре от её испуганного лица.

Хотя, даже так Ксюша не смогла бы ничего сказать. Только не о нём.

– Я понимаю, Ксения Геннадьевна, вам тяжело. То, что он с вами сделал, это… – майор шумно выдохнул и покачал головой. – Возможно, вы боитесь.

Он попытался прикоснуться к ней, но Ксюша отдернулась. – Но поймите – он больше не сможет причинить вам зла. Преступник надежно заперт в СИЗО.

– Он… он жив? Он в порядке? – она медленно подняла голову и посмотрела собеседнику в глаза.

– Что? А… да, – тот сначала растерялся, но быстро взял себя в руки. Однако в глазах его по-прежнему мелькало что-то, похожее на удивление, которое, впрочем, через пару секунд перешло в сочувствие. – Сотрясение мозга получил при задержании. Но ничего страшного, скоро он будет здоров, как…

Остаток фразы Ксюша не расслышала. Только почувствовала, как на колени ей упала собственная слеза. Одна, потом другая, третья… Она заметила, как следователь испуганно вскочил, что-то крикнул. Потом появились врачи, и всё снова погрузилось в тягостное забытье.

На следующий день, перед обедом, дверь палаты открылась, и к ней буквально ввалились дядя Ефим и Саша, её тридцатилетний племянник. Слов они произносили мало: плакали, обнимая её (несколько сдержанно, боясь, как она на это отреагирует), и просто сидя рядом. Ксюша с болезненно сжавшимся сердцем отмечала, что у дяди появилось ещё больше морщин. Внук же его с их последней встречи, произошедшей за месяц до похищения Ксюши, стал ещё более худым, а подбородок вытянулся и заострился.

– Папа нашёл новую работу? – только и смогла выдавить из себя она, глядя в голубые, ещё влажные глаза Александра Архипкина.

– О… нет, пока нет, – растерянно ответил тот, посмотрев на деда. Они обеспокоенно переглянулись между собой. – Ищет.

– Милая, мы все… искали тебя, – хриплым голосом сказал дядя Ефим, осторожно касаясь плеча Ксюши, словно проверяя, что она никуда не исчезла. – Ваня с Сашей, они… ко мне переехали. Мы держались все вместе. Так было легче. Лёша – он как узнал, тоже хотел приехать. Он же сейчас с Раей и Юлей в Греции. Мы уж его отговорили…

Ксюша знала, что старший сын дяди, её двоюродный брат Алексей, будучи архитектором, часто ездил в заграничные командировки. В этот раз он взял с собой жену и дочку от первого брака. Племянница старше её на два года, но Ксюша не особо помнила Раису: в последний раз она видела ту в девять лет – перед тем, как Рая вместе с матерью эмигрировала в Украину.

– Анита тоже заходила. Ребята молодцы. Вместе каждый день в Сертинск звонили, и Сергею Антоновичу, и Гоше… Он тоже не оставлял нас. А тебя особенно.

При упоминании о нем её пробила холодная дрожь, и Ксюша громко всхлипнула. К счастью, дядя сменил тему.

Но она просто не могла вслушиваться в дальнейший разговор, с ужасом думая о том, что будет делать, если муж вдруг придёт сюда.

Дядя с племянником пробыли ещё несколько минут, и Ксюша всё это время не могла дождаться, когда они уйдут. Да, встреча с ними позволила ей испытать радость – только чувство это было каким-то горьким и странным. Словно близкие говорили не с ней, а с её призраком. Помимо этого, она думала о Гоше – и от этого ей совершенно не становилось лучше.

Но когда через некоторое время к ней заглянул Юра, по его удручённому виду Ксения поняла, что здесь что-то не так. Опасаясь, что друг мужа пришёл сюда явно не с хорошими новостями, она, почувствовав головокружение, попыталась задать ему тот самый вопрос. Хотя после произнёсения имени Гоши изо рта у неё вырывались только отдельные слова, Юра моментально понял все, и рассказал о полученном Гошей ранении. Но, прежде чем Ксюша успела как следует испугаться, он успокаивающе заверил, что сейчас с её мужем всё будет хорошо.

Казалось, можно было больше не волноваться, что он захочет навестить её в ближайшие дни – однако от полученной информации на душе у Ксюши стало ещё тяжелее. Безусловно, Гоша – герой, и самый замечательный в мире мужчина. И, разумеется, заслуживает в этой жизни самого лучшего. И самую лучшую женщину. А поэтому она больше не сможет с ним быть.

Сидя в одиночестве, Ксюша вздохнула, и почувствовала, что снова плачет. Да – увы, но она права. После того, что произошло между ней и Артёмом – у неё нет никакого морального права оставаться с Гошей. Она сама этого просто не выдержит.

Посетители приходили теперь к ней каждый день. Мысленно Ксюша поделила их на две категории. В первую входили близкие ей люди, а во вторую – полицейские. Юру же она так и не определилась, к какой отнести – так что он, как и в реальности, метался между двумя.

Дядя Ефим и Саша навещали её каждый день. Иногда к племяннику присоединялись и его родители – Ксюшин двоюродный брат Иван и его жена Маргарита. Анита Ахметова, её подруга, также не отставала. Зайдя дрожащей поступью на следующий день после первого визита дяди и Саши, она вытащила из объёмной сумки кучу любимой еды Ксюши, и нерешительно, то и дело тревожно глядя на неё, пыталась рассказывать последние новости об их общих знакомых, но в итоге расплакалась и принялась её обнимать. Последующие визиты стали несколько проще, но всё равно Ксюша чувствовала, что Анита явно не знает, как строить общение с этой молчаливой, подавленной, новой версией прежней подруги.