Вито Франкини - Хищный зверь

Нардо был далеко, но постоянно присутствовал в голове своей дамы и на экранах их мобильников. Сабина не привыкла в отношениях служить мотором, но без ее инициативы дни могли тянуться за днями без малейшего контакта. То, что она поняла причину эмоционального тормоза Нардо, стало дополнительным препятствием, которое теперь казалось ей непреодолимым. В глубине души Сабина постоянно взращивала в себе стремление когда-нибудь стать матерью, хотя в некоторые периоды своей жизни — скорее, из предосторожности — распространяла слухи, что эта тема ее не интересует, а потом убеждалась во «вселенской» абсурдности такой самоуверенности.

Они виделись в основном, когда Сабине удавалось выкроить время и навестить Нардо в EUR, чтобы подлечить спину или украдкой несколько раз поцеловать, обездоливая несчастных женщин, которые так и висли у него на губах, отчаянно оспаривая очередность. Когда ей случалось помогать ему, она подолгу находилась рядом с ним. Однако тех случаев, когда она рисковала угодить в ловушку, занимаясь делами, которыми сотруднику полиции заниматься не положено, становилось все больше. Когда же Сабина решала отойти немного в сторону, тем более что теперь постоянно ловила на себе косые взгляды коллег, она немедленно теряла контакт со своим вечно загруженным героем и просто-напросто чахла.

Потом довольно быстро пришел ответ от Кармен. Обращаясь за помощью к подруге, Сабина высказалась ясно и прагматично:

— Мне неформально и конфиденциально нужно узнать, находится ли Нардо еще под следствием в связи с убийством в Париоли, или ознакомиться с другими версиями того преступления. Меня не интересует, как ты добудешь эти сведения и какие связи задействуешь, но я тебе доверяю. Ты прыткая, и у тебя куча нужных связей, а главное — ты работаешь в сфере, чуждой деятельности уголовной полиции. Никто не должен даже издали заподозрить, что за твоим любопытством или за любопытством того, кого ты сама попросишь, стою я.

Кармен такая просьба очень удивила, но потом она поняла, в какое неловкое положение угодила подруга из-за своих просчетов на работе и еще не прекратившейся слежки. А главное — из-за отношений с единственным подозреваемым в последнем деле, которое она вела под началом главы комиссариата. Ограничилась тем, что коротко ответила: «О’кей, предоставь действовать мне», — чтобы потом поступить согласно правилу, что любое письмо, анонимно посланное по внутренней почте, должно быть немедленно уничтожено во избежание проблем.

В следующую после встречи подруг пятницу, в районе обеда, Сабина получила долгожданное письмо. В нем содержалась информация, которая, по ее плану, должна была дать толчок к решающему повороту в ее судьбе.

Возбужденная и взволнованная, она сделала вид, что ей надо в туалет, чтобы не бросаться в глаза, ибо малейшее ее эмоциональное движение сразу будет разнесено на все четыре стороны по римской полиции. Письмо было набрано на компьютере и напечатано без заголовка и других опознавательных знаков. Она очень внимательно прочла его трижды, чтобы удостовериться, что все запомнила, потом порвала на мелкие кусочки и спустила в унитаз. Потом немного подождала, чтобы успокоиться, и вернулась к своему столу и канцелярским бумагам. А в голове лихорадочно прокручивались детали будущей операции.

Из письма следовало, что Нардо держали на прослушке около трех с половиной месяцев сначала как единственного подозреваемого, согласно гипотезе об убийстве — несмотря на его заявление не продлевать прослушку, — потом по следующим пунктам обвинения, касающимся, прежде всего, преступлений против личности. Известны были только несколько потерпевших, а об остальных фактах насилия догадались по телефонным звонкам; на самом же деле по ним не было ничего конкретного. Никто из подвергшихся насилию формально не делал никаких заявлений. По факту, Бернардо Баджо оставался под подозрением только потому, что не был послан запрос ни на сдачу дела в архив, ни на его передачу в суд. Однако техники свое дело сделали, а особых распоряжений ни по следствию, ни по дальнейшему его углублению со стороны судебного начальства не поступило. Обвинение против Нардо было одним из тысяч досье, брошенных в прокуратуре дожидаться истечения срока действия, предусмотренного законом. Дорога ему была одна: полное забвение. Наконец, то досье с важнейшими данными, что удалось добыть Кармен, передали заместителю прокурора Рикардо Аморозо. Следовательно, никаких следов Роберто, чье расследование было прервано без очевидных причин примерно через месяц после первого назначения.

Сабина быстро произвела расчеты: за Нардо прекратили наблюдать уже месяца два, может, три. Значит, необходимые следственные проверки ничего конкретного против него не выявили. Он был абсолютно невиновен по всем статьям или, что более вероятно, слишком хитер для полиции.

С Нардо они не перезванивались уже дней десять, потому что она перестала ему писать. Но теперь настало время пустить в ход все средства и прервать этот застой, который ее совсем замучил, главным образом из-за уверенности, которую она не могла вычеркнуть из памяти: Нардо станет частью ее будущего.

Вернувшись домой, она не стала терять времени и написала ему.

Дама Сабина вызывает моряка Нардо, прием.

Нардо снова не выходил на связь. Сабину это доводило до бешенства. Он находился в Сети, и это была не бог весть какая новость, учитывая его постоянное лихорадочное общение с подопечными.

Она была уверена, что он просто позабыл о ее существовании, хотя интуиция говорила об обратном. Но тут почти сразу наверху, как всегда, обозначилась надпись: «Нардо печатает».

Здесь Капитан Финдус, о моя дама. Как приятно с тобой пообщаться. Ты меня совсем забыла. А мне тебя не хватает.

Читая эти слова, Сабина очень четко поняла, что должен испытывать наркоман в состоянии абстиненции, когда вколет себе, наконец, желанную дозу. Она была одинока: ни любовника рядом, ни разговоров об обезьянах, которые они вели бесконечно. Теперь, когда она получила доказательство, что он «чист», ей обязательно надо было с ним встретиться, поговорить и поделиться своими планами. Хорошо продумав каждое слово, Сабина снова залезла в вотсап:

Я бы хотела поговорить с тобой лично, морячок, когда будет возможно. Чтобы только мы с тобой, и больше никого.

Он оставался на линии, но недавняя утешительная надпись исчезла сразу и надолго скрылась. Сабина пыталась держать под контролем все, что творилось у нее внутри, но удавалось это с трудом. Она старательно представляла себе Нардо в погоне за очередным «сталкером», но мысль о том, сколько неутешных женщин найдут утешение наверху, на широкой постели, победила все остальные и лишила ее аппетита. Она даже не отважилась принять душ, а просто надела пижаму и набросила халат, чтобы мобильник был все время под рукой.