Ричард Осман - Клуб убийств по четвергам

– Потому вы и старались так помешать переносу кладбища?

– Это было единственное, что я мог для нее сделать. Найти для нее место последнего покоя. Вы все бывали там наверху, вы поймете. Только так я мог рассказать ей, как виноват, и сказать «Я по-прежнему тебя люблю». Красивое место для единственной моей любви и нашего мальчика. Или девочки, но я всегда носил в сердце мальчика. Я назвал его Патриком – глупо, понимаю.

– Не хочу задевать ваши чувства, отец, – говорит Крис, – но я сказал бы, у вас исключительно сильный мотив для убийства Яна Вентама.

– Сегодня не такой день, чтобы щадить чувства. Но я этого не делал. Подумайте сами, разве Мэгги меня простила бы, если бы я убил мистера Вентама? Вы ее не знали, а у нее был сильный характер, когда она давала ему волю. Я каждый свой шаг делал так, как хотела бы Мэгги и чтобы Патрик мной гордился. Я боролся всеми способами, какие мог придумать, но придет день, когда я снова встречу Мэгги и моего мальчика, и я хочу прийти к ним с чистым сердцем.

– Вам нравится пилатес? – спрашивает Ибрагим.

– Ничего не могу сказать, – отвечает Гордон Плейфейр. – Это что такое?

Экскурсия по Куперсчейзу окончена. Гордон Плейфейр сидит с Ибрагимом, Элизабет и Джойс на балконе у Ибрагима. Ибрагим пьет бренди, Элизабет – джин-тоник, а Гордон – пиво. Ибрагим держит пиво в холодильнике для Рона, хотя Рон в последнее время, кажется, перешел на вино.

Крис и Донна вернулись в Файрхэвен. Прежде чем уехать, Крис рассказал им о Кипре и связях Джонни. Он практически уверен, что Джонни – тот, кто им нужен.

Донна не скрывала, что сердита на них, но она отойдет. Солнце садится, день подходит к концу.

Мэттью Макки уехал домой в Бексхилл, к двум свечам, которые зажигает каждый вечер. Джойс обещала заглянуть к нему в гости. Она любит Бексхилл.

– Это искусство контролируемых движений, – объясняет Ибрагим.

– Хм, – задумчиво тянет Гордон Плейфейр. – А дартс здесь есть?

– Есть снукер, – говорит Ибрагим.

Гордон кивает.

– Тоже подходяще.

Сверху им виден Куперсчейз. На переднем плане – Ларкин-корт, занавешенные окна квартиры Элизабет. Дальше Рёскин-корт, «Ивы» и монастырь. И перекаты прекрасных холмов до горизонта.

– Я мог бы привыкнуть к такой жизни, – говорит Гордон. – Похоже, в ней порядком выпивки.

– Порядком, – соглашается Ибрагим.

Звонит телефон. Ибрагим встает ответить. На ходу он через плечо обращается к Гордону.

– Кажется, я слишком скучно описал пилатес. Он очень полезен для глубоких мышц и гибкости. Так или иначе, это каждый вторник.

Гордон, попивая пиво, смотрит на проходящих внизу жителей поселка.

– Знаете, кроме шуток, я не узнал бы, окажись здесь одна из тех женщин. Кто бы мог сказать? Все эти монахини. Я их не узнал бы, понимаете? Вы могли бы быть одной из них, Джойс.

Джойс смеется.

– Последнюю пару лет и я жила почти монахиней. Не то чтобы я не пыталась этого изменить.

Элизабет уже думала о том же, что и Гордон Плейфейр. Монахини. Может быть, стоит теперь посмотреть в эту сторону? Завтра заседание Клуба убийств по четвергам. Может, с этого и надо начать. Она начинает ощущать волшебное действие джина. Возвращается от телефона Ибрагим.

– Это Рон звонил. Он просит нас к себе выпить. Кажется, у Джейсона есть для нас подарок.

– Мы с Бобби, когда все разошлись, решили выпить за встречу в «Блэкбридже». То есть в «Пон Нуар».

Джейсон Ричи жестикулирует пивной бутылкой. Рон тоже пьет пиво, как всегда при Джейсоне. Отец должен быть примером для сына.

– Мы, можно сказать, вроде как доверяем друг другу, понимаете? Похоже на то, что с годами мы оба переменились к лучшему. Бобби не сказал, чем теперь занимается, но выглядит он счастливым, так что все в порядке. Никто, надо думать, не захочет мне сказать, кем он теперь стал?

Джейсон вопросительно смотрит на Элизабет с Джойс, но обе мотают головами.

– Ладно, – говорит Джейсон. – Никто не любит стукачей. Но все-таки уверенности у нас не было, понимаете? Нет уверенности, что это не один из нас сделал. Не было уверенности, что это Джонни, живехонек и вернулся, чтобы отомстить. Так что я кое-кому позвонил.

– О, и кому же? – спрашивает Джойс.

Джейсон улыбается.

– Кого никто не любит, Джойс?

Джойс покорно кивает.

– Стукачей, Джейсон.

– Скажем так, я позвонил одному приятелю – которому мы все доверяли, но и Джонни тоже ему доверился бы, хотя по другим причинам. И он подъехал – а куда ему было деваться, если мы вдвоем зовем – и мы спросили его напрямик. Был ли здесь Джонни, ты его видел? Только между нами и дальше нас не пойдет.

– И он видел? – спрашивает Элизабет.

– Видел, – говорит Джейсон. – Джонни объявился за три дня до убийства Тони и отбыл в день его смерти. Он обвинил Тони, что тот его сдал – столько лет назад. Джонни разве поймешь?

Джойс понимающе кивает, и Джейсон рассказывает дальше.

– Может, он просто решил, что время приспело. Восстановить справедливость. Бывают люди с долгой памятью.

– А вы этому источнику доверяете? И Питер доверяет? – спрашивает Элизабет.

– Питер? – удивляется Джейсон.

– Извините, Бобби, – поправляется Элизабет. – Годы сказываются. Вы с Бобби оба ему доверяете?

– Жизнь бы доверил, – говорит Джейсон. – Вернее человека не сыщешь. А помогать Джонни у него есть свои причины. Если ваши дружки из полиции сами его не вычислят, я им подскажу, обещаю. Но, по-моему, у них хватит ума самим разобраться.

– А зачем было Джонни посылать вам фотографию, Джейсон? – спрашивает Ибрагим.

Джейсон пожимает плечами.

– Думаю, просто хотел дать нам знать, что это он. Похвалялся. Джонни всегда такой был. Мой адрес ему легко было найти, меня все в округе знают. Джонни, что бы ни сделал, непременно должен был рассказать.

– А выглядит Джонни по-прежнему? И что там с новым именем? – спрашивает Элизабет.

Джейсон качает головой.

– Нас не касается. Мы спросили только то, что спросили. Хотели знать наверняка. И хватит.

– Жаль, – говорит Элизабет.

– Ну, если его не выследит полиция, так вы четверо – наверняка, – успокаивает Джейсон. – И послушайте, мы с Бобби… просто мы хотели сказать вам спасибо. Что свели нас и помогли добраться до правды. Без вас ничего этого не было бы. Если честно, без вас я, наверное, не выпутался бы из этого дела. Так что у меня для вас тут кое-какие мелочи. Если можно?

Безусловно, можно. Джейсон расстегивает молнию спортивной сумки, стоявшей под ногами, и достает подарки. Ибрагиму он вручает деревянный ящичек.

– Сигары, Ибрагим, кубинские, разумеется.

– Вершина щедрости, Джейсон, спасибо вам, – благодарит Ибрагим.

Следующий подарок достается Рону.