Мэттью Фаррелл - Что ты натворил

— Ты зачем встала? Это снотворное должно было усыпить тебя. Тебе нужен отдых.

— Я не могу спать. Не хочу. Как только засыпаю, мне снится он; потом я просыпаюсь и вынуждена заново испытывать чувство потери. Я больше никогда не хочу засыпать. Никогда.

— Я знаю. Но тебе нужно отдохнуть. Ты должна попытаться собраться с силами. Почему бы тебе не вернуться наверх? А я побуду здесь. Скоро начнут приходить люди из управления.

Джойс посмотрела на него, потом закрыла глаза и откинула голову к стенке.

— Мне его не хватает, — прошептала она. — Поверить не могу, что его больше нет. Просто поверить не могу.

Филлипс сел рядом с сестрой и погладил ее по руке.

— Мне так жаль. Не знаю, что еще сказать. Я люблю тебя. Все, что я могу, это быть рядом столько, сколько потребуется. Это все, что я могу дать.

— Я знаю, — ответила Джойс. Она вздохнула и вытерла слезы, потом протянула ему белый конверт, который держала в руках. — Вчера вечером Дон позвал меня наверх в спальню и дал этот конверт. Он сказал, что если с ним что-нибудь случится, то я должна отдать это тебе и только тебе. Когда Шон приехал искать ту флэшку, я поняла, что он может искать это, но я не собиралась отдавать ему. Дон сказал только тебе.

Она отдала конверт.

Филлипс взял конверт и повертел в руках.

— Я должна была понять, что случится что-то плохое, когда он начал говорить так. Он никогда раньше так не говорил. Я должна была понять. Я не должна была отпускать его из дома.

Филлипс встал со ступеньки и пересек кухню. Он поддел большим пальцем клапан конверта и оторвал его, не будучи уверенным, хочет ли видеть содержимое. Уже столько всего произошло.

— Он доверял тебе, — сказала Джойс. — Он любил тебя.

Филлипс наклонил конверт, и ему на ладонь выскользнула флэшка. Прохладный ветер из открытых окон гостиной коснулся его голых рук, посылая дрожь по спине. Снаружи жизнь продолжалась, заканчивалась ночь. Здесь, внутри, продолжали меняться жизни.

Наступило утро, над Филадельфией всходило солнце. Лиам повернул на подъездную дорожку и выключил двигатель. Было еще рано, и вокруг стояла тишина. Не ездили машины. Никто не выгуливал собак и не бегал. Идеально.

Он вылез из машины, поднялся на веранду и остановился, увидев на коврике букет бумажных цветов. Точно таких же, какие мать оставила для него в день, когда пыталась его убить. Точно таких же, какие оставили у ног Керри. Он наклонился и поднял их, рассматривая со всех сторон. Бумага выглядела новой, хрустящей, сухой. Цветы сделали недавно, на них даже не было утренней росы. Он открыл дверь и вошел в дом.

— Ванесса, — позвал он, отметив, что голос слегка дрожит. — Я дома.

Где-то в доме слышалось шевеление. Всхлипы. Ванесса была там, и она плакала.

— Ты где?

— Здесь.

В гостиной было пусто. На кухне. Она на кухне.

Лиам прошел по дому и остановился, увидев жену, сидевшую во главе стола в столовой. Ее глаза опухли и были полны слез. Кожа побледнела. Тушь стекала по лицу, придавая зловещий вид. На столе перед ней лежал пистолет.

— Я не видел твою машину перед домом.

— Я завела ее в гараж. Оказывается, для одной места хватает.

— Я думал, тебя выпишут только утром.

— Я сама выписалась. Я рада, что ты дома.

— Где ты это взяла? — спросил Лиам, показывая на пистолет.

Похож на «Глок», как тот, что он забрал у Филлипса, только этот серебристый.

— Не могу использовать один и тот же пистолет дважды, — ответила она. — Пистолет Филлипса забрали после того, как я стреляла из него в Шона. Этот лежал у меня в сумочке, но оказалось, что он мне не понадобился. Шон забрал этот для меня у контрабандиста, которого арестовал несколько месяцев назад. Его не отследить. — Ванесса медленно обняла пальцами рукоять, подняла пистолет со стола и направила на мужа. — Мне нужно, чтобы ты сел.

Лейтенант Филлипс зашел в свой кабинет и закрыл дверь. Остаток ночи и утро ползли мучительно медленно. Он бросил ключи на стол и рухнул в кресло, слишком уставший, чтобы снять пальто.

Джойс превзошла все ожидания, учитывая обстоятельства. Его сестра такая храбрая. С каждым часом очередь желающих навестить ее только росла, и к рассвету растянулась по тротуару и за угол. Он все время был рядом с ней, благодарил каждого пришедшего, провожал, чтобы мог подойти следующий. Еду приносили поднос за подносом. Филлипсу пришлось поручить двум полицейским складывать все на кухне, чтобы не задерживать поток посетителей. Пришли жены других полицейских и следили, чтобы кофе всегда был горячим. Они помогли организовать в столовой шведский стол с закусками и фруктами. В доме было тихо. Люди почти не разговаривали, но каждый думал о том, как хрупка жизнь при такой работе. В этот раз Дон и Джойс. В следующий раз может быть один из них.

К концу первого раунда посетителей Джойс отправила двух полицейских отвезти большую часть еды отцу Бреннану для его миссии. Не было смысла тратить ее всю впустую. Потребуется армия, чтобы съесть все принесенное до того, как оно испортится. Полицейские загрузили патрульную машину и уехали, оставив Филлипса вдвоем с сестрой. Он предложил остаться, но она вытолкала его. Она собиралась принять еще пару таблеток и еще разок попытаться поспать. Во второй половине дня они встретятся и поедут в похоронное бюро. Он пообещал, что по дороге завезет парадную форму Дона в химчистку. Его похоронят в форме, которой он очень гордился.

На столе было полно документов, папок и несколько конвертов, которые он еще не открывал. Филлипс начал наобум перебирать документы, пытаясь распределить, чем заняться в первую очередь. Пролистывая стопку внутренних сводок, он заметил торчащий из-под профсоюзного бюллетеня уголок квадратного черного конверта. Он достал его и поддел пальцем клапан.

Это оказался диск, на котором маркером было написано «Фрэнсис Гуцио уличное наблюдение» и дата его убийства.

— Записи с дорожной камеры, — сказал себе Филлипс. — Вот и они.

Это была запись с камеры на сигнальной будке на улице, где жил Гуцио, установленной, как и остальные по всему городу, после 11 сентября на средства Министерства внутренней безопасности. Такие есть во всех городах. Филлипс покрутил диск в пальцах, затем открыл дисковод компьютера, вставил диск и сел в кресло.

Записи были за весь день. Просмотрел ли их уже кто-нибудь и сколько диск пролежал у него на столе?

Запись шла с утра. С началом привычной суматохи нового дня тротуары заполнились спешащими на работу людьми. Филлипс промотал вперед и в полдень увидел пару с собакой и бездомного, который выпрашивал мелочь у прохожих. На мгновение возле мужчины остановилась машина, потом уехала прочь. Он снова промотал вперед к примерному времени смерти, указанному судмедэкспертом.