Оливье Норек - Мертвая вода

Эта последняя фраза мгновенно лишила Пьера Валанта всего его обаяния, и Ноэми вежливо свернула беседу, сославшись на назначенную в комиссариате встречу с майором Розом.

Однако спустя двадцать дней Ноэми пришлось согласиться, что Пьер Валант был прав хотя бы в одном: прошел месяц, а она этого и не заметила, убаюканная умиротворяющей природой и повседневностью без иерархических ловушек. Скука уступила место вялым, размеренным будням, и, несмотря на преступность, которая делала все возможное, чтобы существовать, комиссариат Деказвиля неспешно приближался к своему ненадежному будущему.

Впрочем, Ноэми изо всех сил старалась ни к чему не привязываться, несмотря на множество приглашений Валанта, любезность Милка и усилия бедняги Буске — тот день за днем пытался загладить страшную оплошность, допущенную при первой встрече. Даже майор Роз уже не знал, что бы такое еще придумать, чтобы Ноэми чувствовала себя как дома.

Но вердикт был очевиден, а его следствие — цена ее возвращения в Париж.

И тогда она устроилась перед компьютером, открыла чистую страницу и озаглавила ее недвусмысленно: «О деятельности комиссариата Деказвиля с шестью коммунами и о его передаче в подчинение жандармерии».

Где-то вдалеке завыл искалеченный пес. И его тоже, как и всех остальных, она оставит, когда ее предательство получит широкую огласку.

Она здесь для того, чтобы разрушить, а не для того, чтобы восстановить.

Ночь была невыносимой. Физически и морально. Не шелохнувшись в своей постели, она пробежала многие километры, сотни раз вставала и, стоя перед зеркалом, обзывала себя, помимо прочих лестных имен, «мерзкой шлюхой».

Впрочем, поутру она взяла себя в руки. Солнечный луч пересек гостиную и наполнил светом пустые открытые чемоданы, разложенные перед широким окном. Приняв решение покинуть наконец Аверон, она скачала свой рапорт на флешку.

Незадолго до семи утра в дверь постучал Ромен, он сильно осунулся, а его простодушие, которое казалось Ноэми несокрушимым, улетучилось.

— Вы что, вообще никогда не спите? — спросил он, удивленный, что видит ее если не свежей, то, во всяком случае, совершенно проснувшейся.

— Мне выбирать не приходится. Но вы-то что делаете здесь в такой час и с таким лицом?

— Кажется, найден труп.

— Вам кажется? В подобных обстоятельствах ничего не бывает наполовину. Мертвый или живой.

— Определенно мертвый.

— Снова несчастный случай на лестнице?

— Хотелось бы.

Она засунула флешку в карман джинсов и взобралась в его минивэн.

Днем она все уладит.

А главное, очень скоро займет свой пост руководителя бригады по борьбе с оборотом наркотиков в Штабе.

А случайная задержка — это всего лишь чертова случайная задержка.

— Где обнаружено тело?

— В пластмассовой бочке, в озере.

Обнаруживший тело рыбак, давясь и всхлипывая, поглощал свой завтрак, укрывшись от посторонних взглядов за ближайшим деревом. Следственная группа на песчаном берегу поджидала только Шастен. Вокруг красной бочки высотой около восьмидесяти сантиметров и объемом приблизительно двести литров была протянута сигнальная лента ограждения. Поблизости лежала широкая крышка. Хотя действие происходило на открытом воздухе, от исходившего из бочки чудовищного тошнотворного запаха всех буквально выворачивало наизнанку. Буске протянул Ноэми пару латексных перчаток; прежде чем заглянуть в бочку, та предусмотрительно сделала глубокий вдох.

Внутри находились кости, органический материал в вязком и жидком состоянии, череп с лишенной зубов челюстью и несколько спутанных темных волос. Скелет и зловонная жижа.

— Место обнаружения?

— Примерно вон там, — ткнул пальцем Милк. — В воде, метрах в пятидесяти от берега.

— Слишком неточно, — раздраженно бросила Шастен.

— Увы, Фабр прицепил ее к своей лодке, чтобы вытянуть на сушу, не зная, что он тащит. А потом откупорил.

— Кто это, Фабр?

— Рыбак, который заливается вон там, за елками, — уточнил Ромен.

Отставив всякую деликатность, Ноэми потребовала, чтобы тот подошел.

— Вот у тебя девчонка, да? Ребенка какого возраста туда можно впихнуть?

— Я бы сказал, лет восьми-десяти… Даже двенадцати, если постараться.

— И никакого текущего заявления о пропавшем без вести, — добавил Милк.

Ошеломленная Ноэми опустилась перед бочкой на колени.

— Судя по состоянию тела, тут нет шансов установить хоть что-нибудь. Ни тканей, ни мышц, ни зубов — остаются лишь ошметки волос. Ребенок умер много лет назад. Задолго до того, как ты стал фликом.

Ноэми поднялась с колен, с громким щелчком стянула перчатки и продолжила протокольные мероприятия.

— Ни к чему не прикасаться. Вызываем сантранспорт, плотно завинчиваем крышку и предупреждаем их, чтобы прихватили ремни. Глупо будет, если все это разольется у них в фургоне. Следует отделить содержимое от содержащего сразу, как они доберутся до Института судебно-медицинской экспертизы в…

— Монпелье, — подсказал Валант.

— Ну да, Монпелье. А я сейчас составлю рапорт прокурору…

— Родеза [21] Родез — административный центр департамента Аверон. .

— Будет чертовски обидно, если мне не удастся сбагрить это дело судебной полиции… Родеза? Монпелье?

— Нет, Тулузы.

— Вот и хорошо. Это несложно запомнить.

В голосе лейтенанта Валанта прозвучала нотка разочарования:

— А я думал, вы захотите оставить это дело себе…

Разочарования, связанного не только с уголовным делом, от которого она уже стремится избавиться, но и с тем сложившимся в воображении Ромена образом заслуженного, опытного капитана полиции, жаждущего интересного расследования, которое помогло бы ему отвлечься.

— Выходит, вы меня плохо поняли, — бросила она.

А случайная задержка — это всего лишь чертова случайная задержка.

Она свалит отсюда, что бы ни случилось, хоть сегодня.

Милк и Буске остались на месте в ожидании сантранспорта, а Шастен поехала в комиссариат. Автомобиль исчез за поворотом, и Милк наконец высказал вслух свои мысли, обратив взор на воды озера:

— Это древнее место высвобождает своих призраков. Что не предвещает ничего хорошего.

— Кончай со своими деревенскими россказнями, — грубо осадил его Буске. — Не то прослывешь местным дурачком.

В кабинете следственной группы Ноэми провела видеоконференцию с прокуратурой. Поскольку Деказвиль находится на расстоянии почти сорока километров от суда большой инстанции Родеза, это оказалось лучшим способом связаться с прокурором.

Она вкратце изложила ситуацию: бочка, тело, давность фактов, отсутствие необходимых технических средств; и попыталась дать понять прокурору, что единственным верным решением будет передача дела под юрисдикцию судебной полиции Тулузы.