Сергей Трапезников - Жизнь Тузика Озейло. Тайна золотого ошейника

– Хороший тебе Монтеро пример привёл, – сухо прокомментировал Тузейло. – Но было бы лучше, если бы он сделал это месяца два назад.

– Тузик, – вздохнула Анита. – Я тебе клянусь, что больше в жизни не проведу ни одного расследования. Я сама пришла к выводу, что они идут только во вред.

– Что же у нас всё не как у обычных собак? – фыркнул Тузик. – То цунами, то Шульц. Теперь ещё кто-то появился, который гадит. Сижу теперь, как школьник, под домашним арестом. И ничего с места даже не сдвигается! Весь отдел разбежался по следам какого-то ошейника, а про «Руднев-Плаза» все вмиг позабыли!

– Тузик, перестань, – ответила Анита, которая сама была уже на взводе. – Они хотя бы вышли… возможно, вышли… на того, кто убил Мануэля и испортил мне машину. Если они взяли верный след, то в скором времени я смогу вернуться домой. И Аньку у Фейджей заберу, пока она Вегетту мамой звать не начала…

– Не могу я больше тут сидеть! – рыкнул Тузейло и изо всех сил ударил по столу. – Здоровый взрослый пёс! Живу в чужом доме, сладости поедаю, как принцесса царская. С ложечки осталось только покормить. А о том, что в моём же городе происходит, не знаю ничего! Все ходят важные, успокаивают, сюсюкаются: «Тузик, всё хорошо!», «Тузик, мы всё уладим!» – а я уже не верю ни во что!

– Тузик, команда Гастона действительно работает над твоей проблемой…

– Да знаю я! Видать только, недостаточно они работают!

Одним пинком Тузик развернул фамильное кресло семейства Ортега к окну, сел в него и закурил.

– Я не стану тебя успокаивать и сюсюкаться, – пообещала Анита. – Ты переживаешь за город и своё кресло. Я переживаю за дочь. И я буду рада, если смогу выйти отсюда в ближайшее время.

– Не жонглируй, Анита, – отрезал Тузейло. – Я совсем не это имел в виду.

– А что же тогда?

Телефон на столе завибрировал и пришёл в движение.

– Луна звонит, – глухо сказала Анита. – Я выйду, – и хлопнула дверью.

Прибыв в Озей на тупиковую платформу Парагвайского вокзала, Луна незамедлительно направилась прямиком к входу в метро. С самого Гольденроя её не покидало тревожное предчувствие, что где-то она допустила оплошность и теперь за ней следуют по пятам. Она неоднократно оборачивалась, пытаясь выяснить возможную причину своего дискомфорта, но каждый раз её попытки были тщетны. Никто из шагающих по своим делам псов не производил впечатление преследователя. Луна решила набрать Аниту.

– Я уже в городе, – сообщила она, когда на том конце послышался взволнованный голос Аниты.

– Слава богу, – ответила она ей.

– Это Алан. Я узнала, – стараясь не выдать своих эмоций, проговорила Луна.

– Поезжай прямо к Торресу.

– Да, я как раз к нему и собираюсь.

– Позвони, как освободишься, – попросила Анита. – Тебя встретят.

– Договорились, – согласилась Луна. – Всё, я сейчас в метро зайду…

Позвонив подруге и услышав её голос, Луна успокоилась. Однако решила не рисковать и воспользоваться общественным транспортом, чтобы таким образом сломать планы злоумышленнику, если таковой имеется.

Купив карточку на две поездки, Луна прошла через турникеты и начала спускаться под землю. Она всю жизнь боялась этого вида транспорта. Начиная с турникетов и поездов, гремящих в глубоких тоннелях, и заканчивая сложной и запутанной схемой движения. Таким ей запомнилось метро Буэнос-Айреса, в котором она имела возможность прокатиться пару раз. Метрополитен Озея был ещё совсем новым и состоял пока только из одной линии, а потому никаких сложных схем изучать не понадобилось, чему Луна была несказанно рада.

Войдя в вагон, Луна встала прямо возле нерабочих дверей по другую сторону вагона. На глаза ей попалась молодая собачка породы шпиц. Луна узнала её. Эта же самая собака ехала с ней в поезде от Гольденроя. Вероятно, она не обратила бы на неё внимания (мало ли по улицам расхаживает шпицев), если бы не офисный кейс. Луна заметила её ещё на вокзале в Гольденрое и умилилась. Да и кого не умилит столь забавная собачка, одетая в дорогой костюм и держащая в лапах чемоданчик? Маленькая и смешная, но при этом – само олицетворение деловой леди!

Луна, наконец, абсолютно успокоилась. Скорее всего, причина её подозрений в преследовании была связана именно с этой собачкой, которая так же, как и Луна, ехала в Озей по своим делам и время от времени попадала в область её зрения, вызывая тревожные ощущения…

– Станция «Таймс-сквер»! Следующая станция – «Площадь Сантьяго»!

«Вот и всё, – удовлетворённо подумала Луна. – На следующей выходить. А на автобусе в пробке бы застряла!»

Вероятно, станция «Площадь Сантьяго» пользовалась популярностью у горожан. Во всяком случае, на выходах из вагона столпилось большинство пассажиров. Придя к выводу, что ближайший к ней выход переполнен, Луна пробралась в другую часть вагона, где в районе дверного проёма было посвободней. Ей даже удалось протиснуться к самым дверям и, полюбовавшись на своё отражение, дежурно поправить шерсть на голове.

Поезд начал сбавлять темп и постепенно останавливаться. За мгновение до того, как раскрылись двери… вагон охватило пламя. Лопнули стёкла. В воздух взлетали клочья шерсти, собачьи конечности… В глаз Луне брызнула струя крови, и её отшвырнуло в конец вагона.

Вокруг стало тихо, темно и покойно…

– Луна, – услышала она голос, будто он доносился из плохо настроенного приёмника. – Сеньорита Картер, Луна…

Она едва заметно приоткрыла глаза. Над ней склонилась перепуганная морда Кристиана Монтеро.

– Алан, – едва слышно прохрипела она. – Он убил. Ехала к вам… сообщить…

Громкий возглас Кристиана Монтеро дал сотрудникам скорой помощи понять, что одна из пострадавших очнулась.

Платформа была переполнена собаками и в данный момент на ней царил самый настоящий хаос. От запаха спёкшейся крови, наполнившего станцию, кружилось в голове. Спасатели и полицейские на носилках уносили раненых, всех окровавленных. Находились и добровольцы, в основном собаки крупных пород, которые на собственных спинах поднимали и уносили наверх еле живых пострадавших. Повсюду крики, стоны, мольбы о помощи. У многих были оторваны лапы. Отовсюду были видны большие грустные собачьи глаза. Если бы Луна сейчас была в полном сознании, то она бы, вероятно, сошла с ума.

– Где стоны? Живая? – послышался рядом незнакомый женский голос. – Потеряла много крови, ничего не получится…

– Погрузите её на носилки! Она сможет! – вновь зазвучал голос Кристиана Монтеро, на этот раз уже тише.

Луне хотелось, чтобы всё это быстрее закончилось, и она снова оказалась в солнечном, шумном и бестолковом городе. А может, и не в городе вовсе, а где-то очень далеко, где царит только добро и всегда светло. Где нет ни слёз, ни страданий, ни боли…