Алина Малиновская - Негаданно-нежданно, или Учебник для оперативника [litres самиздат]

Зато когда я возвращаюсь, и неважно, дома дети или нет, я сражу после входа сажусь на маленькую скамеечку у входа, иначе пушистая компания просто собьет с ног. И на ближайшие десять минут в коридоре выстраивается очередь, обычно по старшинству. Сначала нужно погладить повизгивающих от восторга собак, причем одновременно, потому что если одного погладишь, второй рыдает в голос. Потом доча- прыгает на шею, виснет, и лишь в заключение сынулик подойдет и скажет "Привет". Без лишних телячьих нежностей. Взрослый! И только потом я, облизанная и расцелованная, изрядно упревшая, если дело происходит зимой, имею право разуться, снять пальто и шапку.

Всегда стараюсь находить время с ними погулять. Смешно гулять зимой с собаками по снегу.

– Дети, смотрите, Шерман как спецназовец в маскхалате! Его самого не видно, только поводок по дорожкам движется!

Девчонки и впрямь не обманули, курочка получилась, что надо! Сочная, с хрустящей корочкой! Обмыв руки от муки, я достала ее из духовки. От тянувшегося аромата у собачек все же случился голодный обморок. Я всегда так говорю, когда они начинают истошно мяукать и поскуливать, словно бразильские пушканы из ближайшей подворотни. Дети одновременно со стереоэффектом мне пытались рассказать о прошедшем дне. И если отвечаешь одному, обижается другой. Каждый раз мне приходиться объяснять, что ушей у меня двое, а ром все-таки один, поэтому и отвечать буду по очереди.

В двери почти не слышно в таком гвалте зацарапались.

–Дети, откройте, у меня руки заняты,– послушался топот и мерно забубнел Лешкин низкий голос.

Я выглянула в коридор, где торопливо стаскивал с себя кипельно белые летние кроссовки Звонарев. Он поднял голову и я, едва взглянув на него, расхохоталась! Это невозможно! Я предполагала, что мужская растительность на лице может изменить внешность, но чтобы так! Передо мной стоял чистый боевик: лысая, словно коленка младенца, голова и густеющая черная борода.

– Я – как знал! На вкусняшку!

–Мой руки и с нами за стол! Маша, дай чистое полотенце!

– Да ладно вам разводить церемонии. !Я по-оперски – об себя!

Маша удивленно захлопала глазами и протянула ему полотенце с зайками:

–Перестаньте, что у нас этого добра нет!

Дети быстро поели и унеслись в комнату смотреть новый фильм. На кухне остались я и Лешка.

– Ну что, ты ездил на встречу с заказчиком?– я убирала со стола посуду, наливала чай в новые чашки и мне не терпелось узнать все подробности – Звонарев на целых десять дней уезжал в командировку.

Дым в тот день, когда Звонарев спешно готовил документы, был крепко не в духе. Хрулев от всей души схлопотал за то, что следователи забыли опросить какого-то важного для дела свидетеля по сбыту героина, а свидетель возьми да и опрокинь тапки. Все, доказуха завалилась, жулика отпускают под подписку о невыезде. Парень оказался не промах и сквозанул в неизвестном направлении. И верно, что ему эта подписка. Так, разве что для исполнительных пионерок. А для хлопчика, которому светит в лучшем случае десятка за крупный размер в условиях изоляции как журнал «Мурзилка» для детсадовца.

Чемоданы сложить не успели, как вручили на подпись приказ на командировку, в руки – по командировочному удостоверению и в путь за тысячу километров.

– Носились по Питеру, как блохи на свадьбе. Ребята местные нам, конечно, подсобили здорово. В адресе залегли, где Мурашкин должен быть появиться, по очереди его карулили, чтобы не засветиться. Там его мамашка жила в общаге, пришлось тусить в майке-алкоголичке и в заношенных джинсах. Я их, кстати, в секонд-хенд прикупил. Полезный, оказался магазинчик. Главное, воняло от этих шмоток как надо: пивом и немытым телом. Фу, до сих пор противно. Мне кажется, что до их пор не мог отмыться.

–Где вы остановились? Там же, в общаге?

– Нет, там все друг друга знают, приметно. Я и с Хрулев расквартировались в одной комнатушке по соседству в общежитии, вроде как к друзьям приходили, по очереди слонялись по коридору, покурить, пивас открыть. Теперь видишь, какая борода выросла! Бриться там было не с руки. Игореха приехал, чуть ли не на вокзале побежал бриться! Он был похож на старика Хоттабыча из фильма, помнишь сказку? Длинная жидкая бороденка рыжего цвета! Я до сих пор не понимаю, как его жена домой пустила такого редкостного красавца!

Я расхохоталась:

– Да-да, там еще заклинание забавное было! И что дальше?

– Дальше самое интересное. Мы Хрулевым, как два вонючих тузика, тремся в общажке. Ребята нам сообщают, что он с матерью договаривается о встрече, но не идет и не идет. Я уж думал, что прохлопаем парня. Вышел я как-то покурить на общий балкон. Подходит ко мне мужичок, просит закурить. А сам меленький такой, я вначале думал, что подросток. И говорю – а тебе восемнадцать есть? а он мне в ответ тонким голоском, почти бабским, мол, да, в этом году сорок исполнилось. Я чуть не упал. Разговорились понемногу. Я так осторожно спрашиваю про нашего беглеца. А он мне, представляешь, рассказывает, что наш крендель уже с пару часов отсиживается у мамки и комнате. Влез чрез окно, наверное. Главное, откуда мужичок знает. Говорит, мамашка дала денег, чтобы купил водки, колбаски и сигарет. Он смотался, принес, а когда в двери протягивал пакет с покупками, краем глаза узрел мужика, а на руке наколочка такая приметная. Я еле выдержал, чтоб не сбежать сразу. Но вдруг не он, а полюбовник к мамке явился. Расконспирироваться не входило в планы. Я Хрулева под руку и вперед. Тарабаню в дверь, Игореха на меня так глянул и улыбается.

– Почему?

– Да пальцем по лбу стучит, говорит: кто в общаге церемонится! Стукнул для приличия по косяку и ввалился в комнату. Это нам и помогло. Я только этого шустрого кренделя успел за ногу прихватить. Эта сволочь отбивается второй ногой. Мамашка раскраснелась, зубами в Хрулев вцепилась.

Я не знаю, с кого первого начинать. Игореху спасать, крендель больно шустрый, вывалиться с окна, лови его потом по России. И Игорька жалко, видно, что крепко держит его баба. Хорошо, что питерские шли к нам, вроде как товарищи на пиво, услышали шум и без всякого стука ввалились в комнату, отбили Игореху, потом вместе с ними втянули кренделя с подоконника и скрутили наручниками. Ты теперь понимаешь, что борода мне теперь нужна! Синяков наставил этот гад, жуть!

– Я и думаю, с чего ты в рубашке с длинным рукавом. Что там по Василькову?

– Переносит он встречу. Уж третий раз. Или денег нет, или боится. Но скорее всего проверяет. На вечер забились. Не хочется, чтоб соскочил. Если не поверит нам, найдет кого-то другого.

– Как вы тут без меня управлялись? – Звонарев потянулся за еще за одной плюшкой.

– В принципе, все в порядке. В отделе спокойно. Но ты знаешь нашего Мочалкина – ни дня без приключений!