Александр Зиборов - Тайна рыжей проститутки

Теперь я понимаю, мой разум отказывался принимать случившуюся трагедию. Другие в подобных ситуациях теряют разум. Я только на время отключилась в обмороке…

Женщина зарыдала, закрыв лицо руками. Жак отвёл смущённый взгляд в сторону.

Она не сразу справилась со своими чувствами, овладела собой и продолжила:

– Когда очнулась, то почувствовала озноб. Смеркалось. Машины уже не было, а на том месте осталась выжженная трава, обгорелый кустарник и пальма. Удивительно, что меня никто не нашёл. Впрочем, канава находилась далеко от дороги и вся заросла кустами, которые скрыли меня. Я побрела обратно в город… Дальнейшее помню смутно. Какой-то автомобилист отвёз меня в больницу. Неделю я пробыла в бреду, потом пришла в себя. Из телевизионного сообщения узнала, что состоялись похороны сержанта полиции Эрика Росси, его супруги и сына Ульфа. Со мной случилась истерика: кричала, что я не похоронена, я живая!.. Врачи приняли это за бред, сделали укол. Позже проанализировала ситуацию и решила использовать своё преимущество – меня нет, поэтому у меня развязаны руки. Я поклялась найти убийц моей семьи и отомстить им.

– Из письма видно, что Эрик собрал компрометирующий материал на Симона Зайделя, так?

– Да. Ещё бы немного и можно было бы арестовать Зайделя, но тот опередил и первым нанёс удар. Его информировали о ходе расследования. А кроме того, он установил подслушивающие устройства в нашем доме. Эрик нашёл их в спальной и в своём кабинете. Мне он многое рассказывал об аферах Зайделя, потому тот и решил убрать нас обоих. Приказал сделать это Джону Бульду… Впрочем, в камере хранения аэропорта лежит много документов, в том числе собственноручное признание Зайделя. Ключ теперь у тебя, можешь их забрать.

– Зайдель сам написал признание? По доброй воли?

– Попробовал бы он не написать под дулом моего пистолета, – усмехнулась Диана. – Он пригласил меня повеселиться, мы были одни. Садовника я не заметила. Впрочем, это вряд ли остановило меня тогда, слишком долго я ждала подходящего для мести случая.

– Как же ты сумела его привязать к стулу, он же куда сильнее тебя?

– Сильнее, но не после того, как получил полной бутылкой шампанского по голове. Он даже не сопротивлялся, ибо был без сознания. Потом я провела допрос с пристрастием… О. тогда он мне многое поведал! Сначала отпирался, но когда я назвала себя, то у него челюсть отвисла. Был потрясён так, что не таил ничего… Несомненно, ещё и потому, что видел – я настроена самым решительным образом. Часть документов я оставила вам, а остальное забрала с собой. Для дальнейшего ведения дела.

– Там был диктофон с записью разговоров Зайделя, – напомнил инспектор, – как тебе удалось это сделать?

– Не очень трудная задача. Зайдель часто посещал «Парадиз». – Диана смутилась и покраснела. – Тамошние работники многое про него рассказали. Например, о его поездках за город с несовершеннолетними девчонками… Я пыталась привлечь его внимание к себе, но тщетно: рыжие волосы ему были не по вкусу. Он предпочитал шатенок. Пришлось приобрести соответствующий парик, переменить платье и косметику. Явилась к нему в офис под предлогом поиска работы, тут у него глазки загорелись. Он назначил мне на вечер свидание, чем оно для него закончилось, ты знаешь…

Позже пыталась также свести близкое знакомство с Джоном Бульдом, пистолет в руках женщины его не испугал, а тут ещё в кабинет вошёл Макс Копф. Пришлось пустить в ход «беретту». Жаль, к тому времени я знала, что в нас стрелял из гранатомёта этот самый мерзавец, Макс Копф, я готовила ему жуткую смерть, но не получилось, он умер слишком легко и быстро. Я была очень расстроена этим. Едва успела закрыть дверь, как в неё принялись стучать. Выбралась через окошко и убежала.

Жак покачал головой, не находя слов. Женщина продолжила:

– Вы не знаете, что также я убила Риверу Сороса. Его смерть сочли несчастным случаем. На самом деле я напоила негодяя до бесчувствия и ушла, открыв на кухне все краны газовой плиты. Сороса тоже участвовал в убийстве моего мужа и сынка. Он тогда сидел за рулём автомобиля.

– А больше ты никого не убила?

Женщина покачала головой:

– Нет. Впрочем, вру. Можешь записать на меня и смерть Джуна, о котором ты так сокрушался. Считай, его убила я. Да, я.

– Ты? Это ложь! Как ты могла убить его? За что?

– Есть за что, не сомневайся. Когда я допросила связанного Симона Зайделя, то приказала ему позвонить Джону Бульду и немедленно убрать Януса. Мол, тот оказался предателем.

– Януса? Но ты говорила о Джуне?

– Янус – двуликое божество древних римлян: твой приятель Джун был осведомителем Зайделя. Это он донёс на моего Эрика, чем предопределил его смерть. Он же предупредил о вашем визите на теплоход «Фиесту». Вот почему вы тогда не смогли арестовать помощника капитана: вас опередили подручные Зайделя.

– О! Какой же я был слепец! – почти простонал инспектор. – Если бы я знал это раньше!

– Вот я и хотела вас «просветить», – с грустной улыбкой Диана показала на конверт. – Это не вы вели следствие, его вела я. Что-то я знала от Эрика, позже немало выяснила в «Парадизе», а уж Зайдель поведал мне практически всё… Словом, я была следователем, судьёй и палачом в одном лице.

– Значит, ты и меня использовала?

– Прости, но у меня была цель – отомстить. Любой ценой! И я шла на всё. Я должна была отомстить – и я сделала это. Всё остальное уже не столь важно. Даже и мой сегодняшний «провал».

– Догадываюсь, в тот вечер, когда мы с тобой познакомились, на тебя никто не нападал. Это был хорошо разыгранный тобою спектакль. Так?

– Да. Но не суди строго. Мне было необходимо знать, что предпринимает полиция, а из рассказов Эрика я знала о тебе очень многое. Ведала твои романтические чувства: ты не бросил бы молодую беспомощную женщину на произвол судьбы в подобной ситуации. Эрик как-то обмолвился о твоем предпочтении брюнеток, пришлось перекраситься в таковую. Да и в этом образе была меньше вероятность того, что ты узнаешь Диану Росси – я ведь от природы блондинка. Правда, видел ты меня всего несколько раз и довольно давно. Так что несложная перекраска, косметика и прочее позволили мне стать неузнаваемой. Видел ты меня под рыжим париком, но не узнал ни Диану Росси, ни свою Анни. А я поначалу страшно перепугалась, почти запаниковала. Вот, пожалуй, и все мои признания. Можешь протоколировать, если желаешь, я подпишу.

Диана решительно поднялась:

– Что ж, веди меня в кутузку, на сей раз не убегу. Тем более, что я тебе открыла всю правду.

Жак повёл себя странно: подошёл к двери, провернул ключ в замке, чуть потянул на себя створку и, оставив дверь приоткрытой, вернулся на своё место, не произнося ни слова.