Александр Аввакумов - Поверженный Король

У Абрамова с утра было плохое настроение. Вечерняя размолвка с женой, по поводу ее отъезда с дочкой, давала о себе знать. Возникшие еще ночью боли в сердце не стихали. Зайдя в кабинет, он приказал «поднять» Муратова к себе в кабинет. Осунувшийся за ночь, он, молча, вошел в мой кабинет и остановился в дверях. Отпустив конвой, Виктор разрешил ему присесть на стул.

– Что случилось? Не вижу хамского выражения лица? – поинтересовался у него Абрамов. – Думаю, что разговора между нами не получится….

– Виктор Николаевич. Простите меня – дурака, за мой тон и поведение. Вы оказались правы – я сам набиваюсь к вам на допрос. Я не спал всю ночь. Вы единственный человек, кто разыграл со мной эту карту. Я имею ввиду, с моей службой во внутренних войсках. До этого мне никто никогда не предъявлял подобное. Для всех своих друзей и товарищей я был нормальным пацаном.

Муратов сделал паузу и внимательно посмотрел на Абрамова, словно оценивая, стоит ли ему говорить дальше. Виктор разгадал его сомнение и произнес, вполне обыденным голосом:

– Ильяс! Можешь продолжать молчать, корчить из себя зека и так далее. Мне, все до лампочки. Ты проживешь совсем не долго, только до следственного изолятора. Там, в «ментовской хате», тебя сразу же опустят, а на зоне просто убьют.

Муратов поежился, словно от мороза. Быть убитым, явно не входило в его интересы.

– Виктор Николаевич! Если я начну сотрудничать с вами, то могу рассчитывать на то, что не окажусь в этой «хате»?

– Ты знаешь, многое зависит не только от меня, но и от моего руководства. Нужно очень постараться, чтобы они закрыли на этот пробел в твоей биографии. Я могу гарантировать, только то, за что несу ответственность. Ты не думал, что помимо меня о твоей службе, мог знать кто-то другой или другие. Как быть в этом случае?

– Вы знаете – от судьбы не уйдешь. Меня, так и так, ждут ножи и я, хотел бы умереть нормальным зыком, а не опущенным ниже плинтуса, бандитом.

– Дело твое, Муратов, – произнес Абрамов. – Ты сам выбрал свой путь. Тогда приступим к работе?

Он кивнул головой и попросил у Виктора лист бумаги.

***

Муратов закончил писать явку с повинной. Он отодвинул в сторону листы с бумагой и откинулся на спинку стула. Лоб его покрывала испарина, а руки, мелко дрожали. Взглянув на него, Абрамов понял, как тяжело дался ему этот шаг. Виктор встал из-за стола и, найдя на полке шкафа общую тетрадь, протянул ее ему.

– Вот возьми тетрадь и карандаш. В камере делать нечего, пиши все, что вспомнишь. Завтра, по указанным тобой адресам, пройдут обыски и задержания. Если ты подсунул мне пустышку, я тебе не позавидую.

– Вы что, Виктор Николаевич! Зачем мне «темнить»? Я играю с вами в открытую игру.

Абрамов вызвал конвой, который увел Муратова в камеру. Взяв с собой явку с повинной, Виктор направился к начальнику Управления. В кабинете, кроме него, находился сотрудник ФСБ.

– Виктор Николаевич, вы знакомы? Это Ильин Илья Анатольевич, начальник отдела ФСБ. Он давно хотел с тобой познакомиться, но как-то все не получалось.

Абрамов протянул руку и представился.

– Виктор Николаевич! – обратился к нему Ильин. – Вот, вы непосредственно работаете с лидерами преступных формирований. Вы работали с Лобовым, сейчас насколько я знаю, работаете с Муратовым. Скажите мне, вам не приходилось слышать от этих лиц, какие-то высказывания антироссийской направленности?

– Нет, лично я не слышал. Если сказать честно, я с ними на эту тему не дискуссировал. Это бандиты, а не какие-то, наймиты иностранных государств. Может, я и ошибаюсь?

– Вы знаете, что бывший ваш подопечный, Лобов, вскрылся в изоляторе и сейчас находится в тюремной больнице. Вскрылся в знак протеста, против проведенного вами следствия. Он по-прежнему обвиняет вас в том, что вы оказали на него психологическое давление и принудили таким образом оговорить себя.

Абрамов усмехнулся и посмотрел на начальника Управления.

– Что по этому поводу думает наше ФСБ? Какова его позиция? Илья Антонович, скажите, а добровольно сданное им оружие, БТР, это тоже психологическое давление? Вот вы меня давите, не давите, но БТР я вам не выдам потому, что у меня их нет.

По лицу сотрудника госбезопасности пробежала тень недовольства.

– Виктор Николаевич! Вы не волнуйтесь. Я же вас ни в чем не обвиняю, – произнес Ильин.

– Слава Богу, что еще вы меня еще не обвиняете. Мне было достаточно одного обвинения со стороны прокуратуры республики, когда они возбудили против меня уголовное дело.

– Серьезно? – удивленно спросил он Абрамова.

Он сыграл бездарно, и Виктор сразу понял, что он лукавит, делая вид, что не слышал об этом деле.

Абрамов встал и протянул начальнику Управления явку с повинной.

– Почитайте, много интересного он там написал, – произнес Виктор и направился на выход из кабинета.

– Приятно было с вами побеседовать, – произнес Ильин.

– Мне, напротив, – ответил Абрамов я и вышел из кабинета.

***

Начальник зашел к Абрамову через час. Он не скрывал на лице довольную улыбку и поэтому, сразу же с порога, произнес:

– Поздравляю, Виктор Николаевич! Отлично работаешь. За что не возьмешься, все сделаешь, как надо. Сейчас иду от министра, могу сказать, что Сабиров, очень доволен твоей работой. Насколько, я понял, он готов назначить тебя, начальником Управления по борьбе с организованной преступностью хоть сегодня.

– Спасибо, – ответил Виктор – Мне достаточно и устной благодарности, иной я думаю и не дождусь.

– Ты на что это намекаешь? – поинтересовался он у Абрамова. – В отношении награды намекаешь? Он в этом не виноват. Все, что от него зависело, он сделал, теперь бумаги в Москве.

– Москва, как яма, там столько моих наградных листов затерялось, что у меня создалось впечатление, что они наградные листы используют вместо туалетной бумаги.

– Да, ты, не переживай! В этот раз я думаю, все будет нормально. Я тебе специально не говорил о том, что министр МВД России прислал телеграмму, где потребовал наградить наиболее отличившихся в ликвидации этих двух бандитских группировок.

Виктор усмехнулся.

– Посмотрим…

– Кстати, Виктор Николаевич, ты за что так побрил Ильина? Я Илью знаю давно, парень он вроде бы не плохой.

– Васильев Славка, то же вроде бы был не плохим парнем, а видишь, как все повернулось. Поэтому я сейчас придерживаюсь одного принципа, упаси меня Боже от друзей, а с врагами я, как-нибудь разберусь сам.

– Не узнаю я тебя, Виктор Николаевич. Ты стал каким-то колючим, замкнулся в себе. Это не хорошо.

– Что сейчас хорошо? Смотри, что с государством делается. Где государственные институты? Все повязаны на одних деньгах! Думают, что все можно купить за деньги. Я никогда никого не бил! Но за деньги они хотят поставить меня на колени! Если бы я не подстраховался, то наверняка, сейчас бы сидел в хате, рядом с Лобовым.