Илья Аркадьев - Исчезновение в Романово

– Филимонова, – Дмитрий обратился к Рогову, – в отдельный кабинет. С ним я отдельно поговорю.

Со злостью и повышенным тоном начальник скомандовал:

– Витя! Выполнять! В двести десятый.

Виктор, не проронив и слова, встал, кивнул Евгению Филимонову и вышел из кабинета. Филимонов проследовал за ним.

– Виктору потом тоже передайте, – Матвеев решил показать свое место в здешней иерархии. – Первое. Если я что-то поручаю сделать, вы выполняете. Если я что-то поручаю, значит, это для дела. Ясно?

– Да. Ясно, – сухо прозвучал общий ответ.

– Отлично. Для всех я Дмитрий. Никаких отчеств. Это второе. Надеюсь, эти два пункта для всех понятны, и повторять их не придется. Пойду с Евгением побеседую.

– А я курить, – Рогов посмотрел на приближающегося к двери Василия, который решил составить начальнику компанию. – Один пойду. Вы все здесь будьте.

Виктор возвращался в кабинет и в дверном проеме столкнулся с Матвеевым. «Прошу прощения, господин столичный следователь», – произнес Виктор, но Дмитрий, молча, прошел мимо него. Виталий Рогов вышел следом.

Тишину комнаты нарушил свист. Это прозвучала реакция заместителя начальника отдела Павла Гордеева. Он был высок, статен, с безупречной прической – за своей внешностью он следил не меньше прибывшего следователя. Гордеев был тем человеком, от которого зависела работа отдела – пока начальник полдня проводил в администрации главы поселка или где-то пропадал по личным делам, именно руководство Павла обеспечивало работу отдела.

– Ну, ребята, – произнес заместитель начальника, – скоро мы узнаем, что такое работа.

– Ой, брось ты, – ответил на это Виктор и сел за свой стол напротив двери кабинета. – И без этого агента Малдера в синем костюмчике, белоснежной рубашке, идеальным пробором и столичным лоском справились бы.

– Да? – парировал ему коллега Василий Аксенов, который был самым старшим из присутствующих. – Справились бы? Мы с Виталиком выросли здесь, и ни с чем подобным наш город не сталкивался на нашем веку. Как бы мы справились? У нас нет достаточного опыта в раскрытии уголовных дел.

– У нас вообще нет опыта в уголовных делах, – задумчиво сказал Гордеев, не отрывая пустого взгляда от двери. Он прикидывал, какую позицию в работе со столичным следователем принять. «Если начну из штанов выпрыгивать, Рогов решит, что я перед важным человеком выслужиться пытаюсь, затмевая начальника. Выжидать получение поручений и выполнять в рамках требуемого – решат, что работаю «на отшибись», а по нам характеристику этот приезжий точно даст в краевое управление. Надо продумать стратегию, чтобы и волки сыты были, и овцы целы».

– Все с чем-то впервые сталкиваются, – не мог угомониться Виктор.

– Слушай, – Аксенов не прекращал с ним спорить, – какое у тебя самое серьезное дело было? Сопляки вскрыли чужую машину и катались на ней всю ночь – это? Одно непредумышленное убийство в драке – единственное что-то подходящее под криминал, и то этим занимались старшие, и я и Виталик только учебку закончили, когда это произошло. Так что я рад, учитывая все обстоятельства, что в таком деле нами будет руководить человек, обладающий достаточной компетенцией.

– Вась, – Виктор улыбнулся, – а когда ты с бабой первый раз ложился, тоже звал кого-то опытного с достаточной компетенцией?

Виктор спрятался за монитором, ожидая, что Аксенов бросит в него, что первое под руку попадется, как это бывало всякий раз, когда он язвительно подшучивал над кем-то. Но Василий лишь посмотрел в его сторону и без эмоций произнес:

– Дурак, ты, Виктор, – он обернулся к Павлу. – А ты что скажешь? Может, стоит думать о том, что получим новые погоны за участие в этом деле.

– Скажу, – Гордеев на секунду задумался, – что этот следак крепкий орешек, и нам надо быть аккуратнее, пока он тут. – Он обратился к Виктору. – И серьезнее.

Кабинет двести десять с надписью на двери «Переговорная» был комнатой три на три метра с большим светло-коричневым столом посередине. К каждой стороне стола было придвинуто по два стула. Евгений Филимонов сидел напротив двери. И только устроившись с блокнотом напротив него, Матвеев увидел на лице подозреваемого ссадины и синяки, а также выделялся слегка опухший нос.

– Евгений, что с лицом? – следователь раскрыл блокнот и подготовил ручку. – Подрался?

– Упал с велосипеда.

– Серьезные у тебя ссадины для падения с велосипеда.

– Скорость большая была. Не вписался в поворот.

– До или после пропажи Виктории Тарасенко? – Дмитрий делал пометки.

– После, – на лице Евгения появилась легкая тревога, Матвеев не мог этого не заметить.

– Понятно. Сколько лет тебе?

– Двадцать восемь.

– Чем занимаешься?

– Работаю помощником нотариуса

– Жена, дети?

– Нет. Семьей еще не обзавелся.

– Ясно. И часто ты ходишь по квартирным вечеринкам, цепляя своей шевелюрой здешних девушек? Ты, кстати, сам местный?

– Да, вырос тут. Приехал к родителям в отпуск, у них и остановился, – эти ответы Евгения следователь уже знал наперед. – Я Вику не подцеплял, а лишь вызвался проводить ее до дома.

– Раньше были знакомы с ней?

– Нет. Я учился с ее сотрудницей. Она менеджером работает в кофейне, где Виктория была заместителем управляющего сетью. Сотрудница, Мария, позвала меня на свой день рождения. Там я и познакомился с Викой.

– Почему ты сказал «Была»? – Резким тоном спросил Дмитрий.

– Что?

– Ты сказал, что Вика «была» заместителем управляющего. Она уволилась?

– Нет. Но сейчас-то Вики нет.

– То есть ты утверждаешь, что ее убили?

– Я ничего не утверждаю. Слушайте, мне сказали, что со мной хотят поговорить и что это не допрос, – Евгений пребывал уже не в легкой тревоге, а в состоянии близкому к панике.

– Мы лишь беседуем.

«Почему он так напуган? – подумал Дмитрий. – С ним разговаривал Рогов с Гордеевым, официального допроса никто не проводил, подозреваемым его никто не называл. Но уже после нескольких вопросов он готов в штаны наложить».

– Я не знаю, жива она или нет, – Евгений развел руками. – Ясно? Сказал «была», ну и сказал.

– Куда ты пошел, проводив ее?

– Домой.

– А почему не вернулся на вечеринку? По имеющейся у меня информации, веселье еще три часа продолжалось.

– Вика сказала, что хочет домой. Я решил, что тоже хочу. Заодно и проводил ее.

– Вы с ней много выпили?

– Она ничего не пила. Но пришла уже будто не очень трезвая.

– Почему «будто»?

– Ну, мне показалось, что она успела выпить где-то до вечеринки. Подумалось мне так. Но там она не пила вообще. Я – да, пил. Две бутылки пива, бокал игристого и грамм сто пятьдесят виски.

– Немало ты влил в себя, Женя. Она тебе понравилась? Внешне. Как женщина.