Алексей Макеев - Под колесами поезда

– Серега, подсуетись насчет кипяточка. К нам гости пожаловали.

Пока неизвестный Серега разбирался с кипятком, Самшалов накрывал на стол. Выставил две жестяные коробки: с печеньем и с конфетами. Достал вазочку густого ярко-красного варенья, фирменные стаканы в металлических подстаканниках. Подумав немного, прибавил к угощению самодельный сыр, нарезанный толстыми ломтями. Пока Самшалов выставлял угощения, вернулся Серега. В купе не заходил, из-за двери вытянулась рука с дымящимся чайником, который начальник проворно подхватил, после чего рука исчезла.

– Хороший парень этот Серега, – закрывая дверь, похвалил Самшалов. – Исполнительный и ненавязчивый.

– Проводник? – поинтересовался Гуров.

– Не, он у нас по связи. Соседнее купе под радиоточку отведено, вот я иной раз полномочия и превышаю. А что? Молодежь к порядку приучать нужно. Вот мой Серега – тот приучен. Шустрый малый. Да вы не переживайте, он не в обиде. Кипяточку начальнику поезда принести нетрудно, и пользы от такой услужливости куда больше, чем вреда.

– Он вам, вы – ему, – усмехнулся Стас.

– Что-то вроде того, – не стал отпираться Самшалов. – Мы ведь большую часть жизни вместе проводим, нам без взаимовыручки нельзя.

– Все это чудесно, – вступил в разговор Гуров, – но, как вы понимаете, мы к вам пришли не просто так.

– Понимаю, понимаю. Вас начальник вокзала прислал, значит, с конкретным делом. Да вы чаек-то пейте, пока не остыл. Чуете запах? Сколько лет этим чаем балуюсь, а все не приелся.

Запах от заваренного прямо в стаканах чая и правда был бесподобный. Запах леса, лета и свободы. Лев сделал глоток, вкус ему понравился – что-то среднее между травяным настоем и ягодным компотом.

– Приятный вкус, – похвалил он. – И все же мне бы хотелось перейти сразу к делу. Время, знаете ли.

– О да, время всегда играет против нас, – согласился Самшалов. – Так чем господа полицейские обеспокоены? На железной дороге участились кражи?

– Насчет этого у нас сведений нет, – улыбнулся Лев. – Нас интересует один из пассажиров, следовавший вашим маршрутом четвертого января до станции Сортавала.

– Эк, вы загнули, – хохотнул Самшалов. – Вспомнить пассажира, который ехал в нашем поезде больше двух недель назад? Веселенькое заданьице!

– Разве это настолько нереально? – удивился Крячко. – Мне казалось, у проводников память на лица должна быть натренирована, как нюх у ищейки.

– Так-то оно так, – тут же согласился Самшалов, сравнение Крячко ему явно пришлось по душе. – Только вот если ваш пассажир не из буйных был, то вряд ли его кто-то вспомнит.

– Ну, попытка не пытка, – настаивал Гуров.

– Ладно, выкладывайте, что за пассажир, – предложил Самшалов. – Чем смогу – помогу.

– Плотарев Олег, тридцати одного года…

– Погоди, начальник, не о том спрашиваю. Вагон, место, время, вот что меня интересует. Сперва выясним, кто из проводников на вагоне работал, а там кумекать начнем.

– Вагон номер семнадцать, место двадцать четыре. Время отправления: четвертое января в четыре тридцать утра.

– Семнадцатый вагон у нас Мирон обслуживает. Вредный мужичонка, с придурью, но работу свою знает, – подумав, произнес Самшалов. – Двадцать четвертое место, это верхняя полка. Обычно верхнюю берут те, кто с другими пассажирами общаться не желает. Заляжет на полку и дрыхнет всю дорогу, только в сортир и отлучается. Но бывает и по-другому.

– Можем мы с этим Мироном пообщаться? – спросил Гуров.

– Если он на месте, отчего же нельзя? Только он у нас не из тех, кто за сутки до отправления к поезду является. Это не по правилам, но Мирону вагон подготовить часа два хватает, вот я глаза и закрываю. Ладно, давайте попытаемся, вдруг уже на месте. – Не вставая с места, Самшалов громовым голосом выкрикнул: – Серега, врубай систему оповещения, вызывай Мирона из семнадцатого!

Серега не ответил, но за стеной защелкали тумблеры, и спустя некоторое время из соседнего купе послышался негромкий голос, требующий проводников семнадцатого вагона прибыть к начальнику поезда. Пока ждали результата, Самшалов развлекал полковников байками из жизни на колесах. Гуров и Крячко вежливо слушали, не желая обижать гостеприимного хозяина. Минут через десять в дверь купе постучали, следом за этим дверь открылась, и взору присутствующих предстало миловидное женское личико.

– Вызывали, Георгий Леонидович? – нежным голосочком проворковало личико.

– Анютка, ты чего здесь? – удивился Самшалов. – Я ж Мирона вызывал.

– Георгий Леонидович, так вы его два дня назад уволили, – растерялась Анютка. – Полный расчет и никаких поблажек.

– Уволил? Точно уволил. – Самшалов почесал затылок. – Черт, и как это я прошляпил? Ладно, Анютка, заходи ты.

Анютка послушно вошла в купе, прижалась к стеночке и испуганно таращилась на незнакомцев. Гуров переглянулся с Крячко и спросил:

– Скажите, Анна, вы с Мироном в паре работали?

Она растерянно заморгала, бросила быстрый взгляд на начальника поезда и едва слышно ответила:

– Да, в паре.

– И четвертого января тоже?

– Четвертого? – Анютка еще больше растерялась. – Видимо, да.

– Что значит – видимо? – переспросил Лев. – Вы не помните или говорить не хотите?

– Эх, хрен с вами! – махнул рукой Самшалов. – Иди, Анютка, посиди пока у Сереги в рубке. Потом позову.

Проводница поспешно выскользнула из купе, прикрыв за собой дверь. Самшалов с минуту размышлял, потом заговорил:

– Мирон у нас один всегда работал. Проводнику смена положена, но с Мироном никто работать не хотел, вот он один и пахал. Зарплата двойная, работа та же.

– Если он такой чудесный работник был, зачем же вы его уволили? – удивился Крячко. – Пахал за двоих, вагон за два часа в рабочее состояние приводил, а вы его – подчистую?

– Зарвался Мирон, за то и уволил, – заявил Самшалов. – Пассажиров без билета возить навострился. В его купе место свободное, он их на вокзале и прихватывал. Так это еще ладно, но ведь он и в другие купе пристраивать безбилетников начал. А мне эта головная боль зачем?

– Делиться перестал? – догадался Крячко. – Да, это уже хреново, когда подчиненные больше начальства калым имеют.

– Я вам этого не говорил! – возмутился Самшалов.

– Да ладно, мы не по вашей линии, – отмахнулся Стас. – Нам пассажира найти нужно.

– А что с ним случилось? Он-то с билетом был, как я понял. Значит, Мирон тут не при делах.

– Пропал он, пассажир ваш. Вот мы и пытаемся выяснить, доехал он до конечной станции или где-то сошел.

– Жаль, у Мирона теперь не спросишь, – вздохнул Самшалов.

– Он в Москве проживает?

– Нет, карельский он. Квартира у него в Костомукше, там и на работу устраивался, поезд-то карельский, – ответил Самшалов.