Айгуль Гилязова - Прости меня, Элина

– Я найду его, и для этого мне нужна ваша помощь. – Отвечает Элина, продолжая игнорировать слова Равненской. В данном вопросе злость затмевает все остальные её чувства и даже воспитанность.

Неприязнь капитана резко удваивается из-за духа соперничества. Равненской явно не нравится, что в её отделе командует незнакомая девушка вдвое моложе её самой. Да ещё и начальник, стоящий рядом с ней, не собирается её останавливать.

– А вы, собственно, кто?

– Это Левина Элина Витальевна, – вмешивается наконец начальник отдела. Она будет помогать нам в поимке Психолога. – Элину вы знаете по третьему делу.

– Единственная, кого психолог оставил в живых? – Уточняет Константин, один из членов команды.

Константин, которому двадцать восемь лет, представляет собой довольно массивного мужчину с телосложением на подобие шкафа. Лицо при этом довольно приятное, а за устрашающим видом кроется ранимая душа. По характеру он идеальный подчинённый, приученный выполнять приказы и не занимающийся самовольничеством. Авторитетом в команде для него сразу после прямого начальника является Игорь, с которым он дружит и всегда советуется по всем вопросам.

– Да, – грустно отвечает Элина.

Она застывает, уйдя в воспоминания, где ей четыре.

Маленькая Элина с тарелкой клубники идёт к задней двери дома, но, увидев незнакомую фигуру, останавливается в пяти-шести метрах от него. Перед ней в кромешной темноте мужчина в темной одежде, лица не видать, но от него веет опасностью. «Я друг твоего папы», – говорит мужчина тихим голосом.

– В общем, я вас оставляю. Выслушайте Элину, она сможет нам помочь. Вы пока её не знаете, но, поверьте, её ум и некоторые знания по этому делу нам пригодятся. – Наставляет начальник отдела, прежде, чем уйти.

– Я вам сочувствую, – искренне заявляет Виктория, другой член команды.

У всех есть вопросы. Как столь молодую девушку допустили к расследованию дела о серийном убийце? Чем она сможет помочь? Почему она появилась именно сейчас, в день, когда психолог убивает? Никто озвучить вопросы не спешит. Элина достаёт из сумки стопку конвертов и кладёт на стол.

– Это письма, которые психолог мне отправлял. Они напечатаны, не написаны от руки, так что по почерку ничего выяснить не сможем.

– Это же улики, – замечает Равненская, включившись в разговор сразу, как только видит письма, – вы должны были сразу их нам передать.

– Это личные письма, – сухо отвечает Элина. – Да и, если бы это были улики, я бы не передала их лишь для того, чтобы вы всё это изучили, ничего не нашли и оставили тут в коробке вещественных улик. Или как оно там называется.

– Вам откуда знать, что мы ничего бы не нашли? Наши эксперты наверняка обнаружили бы отпечатки пальцев или что-нибудь другое.

– Отпечатков пальцев и ничего другого нет, каждое письмо проверяли не раз эксперты, к которым мы с бабушкой обращались. Абсолютно стерильная бумага, не считая, конечно, того, что она заляпана текстом.

– А отправитель?

– Не написано. В последний раз принёс подросток, который отправителя не видел. Психолог позвонил ему с неизвестного номера, а потом оставил конверт с адресом и десять тысяч за доставку под деревом в парке.

– Психолог писал вам письма? – Удивляется Виктория.

– Да, на каждый день рождения.

Виктория достаёт письмо и читает вслух.

Дорогая Элина, поздравляю тебя с днём рождения!

Ты моя единственная радость в этом мире, полной жестокости. Я думаю о тебе каждый день и виню себя за то, что не смог тебя защитить.

Прости меня, если сможешь.

– Прости меня. Он пишет это в каждом письме. Человек, зверски убивший моих родителей, верит, что я смогу его простить? – Глаза девушки наполняются слезами.

– Мы его поймаем, – Виктория, обладающая необычайно мягким сердцем, берёт её за руку, пытаясь утешить.

– Но, что значит не смог защитить? – Замечает один из мужчин.

– Не знаю. Он просто псих.

– Я мечтаю о том, чтобы его поймать, с четырёх лет. – Говорит Элина грустно, почти шёпотом, но тотчас меняет тон, сделав голос серьёзным. – Мне нужны все дела по Психологу. Я должна изучить всё, времени мало.

– Они тут, на столе, – указывает Равненская.

– Я думаю, вы все их уже читали. Так что ими займусь я.

– Да, конечно. Изучайте, а мы займёмся своим делом.

– Ну а у меня пока нет задания, так что могу помочь, – вставляет Константин, нелепо улыбаясь, и этим вызывает недовольство начальника, хотя та обходится закатыванием глаз и тяжёлым вздохом.

– Спасибо. Я скажу, что делать. Мне нужна будет помощь.

– Так значит, мы теперь ваши помощники? – Возмущается Равненская с ухмылкой. – Здесь работают профессионалы, обучившиеся этой работе. А вы хотя бы школу ещё закончили?

– Да, в этом году. И кстати, как успехи с раскрытием дела? Психолог гуляет на свободе и собирается убить в восемнадцатый раз. Сколько у него уже жертв собралось? Я насчитала сорок восемь! Я, как вы заметили, не профессионал, но в силах понять, что у вас на него ровным счётом ничего.

***

Равненская заходит, почти врывается в кабинет начальника и с ходу начинает разговор раздражённым тоном голоса.

– При всем уважении, Алексей Дмитриевич, как вы допустили эту девочку к расследованию?

– Елена, знаю, она может быть заносчивой. После смерти родителей её воспитывала бабушка, которая, жалея её, позволяла почти всё. Но постарайся узнать её поближе, она не плохой человек.

– Я ей искренне сочувствую. Но, по-моему, она просто избалованная девчонка, которая решила сыграть в детектива.

– Согласен, избалованность в ней есть. Но в целом она довольно приятный человек.

– Довольный? Ха! – Равненская с ещё большим рвением и громким голосом принимается доказывать свою точку зрения. – Вы же слышали, каким тоном она разговаривает. А эти её уверенные высказывания с самодовольным лицом! Приятные люди так не разговаривают!

– А как они разговаривают? – Голос Алексея Дмитриевича ровный, а в лёгкой улыбке предвкушение скорой победы в этом споре.

– Вежливо.

– Прямо как ты сейчас?

Равненская то открывает рот, то закрывает его, пытаясь построить ответ так, чтобы он хоть отдалённо напоминал разумный аргумент.

– У меня есть причина. – Отвечает уже более спокойно. – Эта девчонка ворвалась в мою команду в такой важный день и раздаёт команды.

– Елена, я понимаю, тебе кажется, что она подрывает твой авторитет. Я поговорю с ней и скажу, что босс – ты. Но постарайся с ней поладить. Поверь, она способна нам помочь.

– И как она нам поможет?

– Понимаешь, я знаю её с детства, мы дружили с её отцом. И лет так с пятнадцати она начала просить меня допустить её к расследованию. Естественно, я не мог этого сделать, она ведь ещё ребёнок, а это слишком жестокое дело. Но она не отставала. Сама видишь, какой заносчивой и настырной может быть Элина. Грубо отказать мне не давало уважение к дружбе с её отцом. И тогда я время от времени начал давать ей не столь страшные дела, естественно, втайне от начальства. Сказал, что если ей удастся их раскрыть, в восемнадцать я допущу её к расследованию дела психолога. Сначала это был способ просто угомонить её, чтобы она перестала просить меня расследовать дело психолога. Я думал, что зайдя в тупик по тем делам, у неё поубавится энтузиазма заниматься серийным убийством. Но, представляешь, она их раскрыла! Все пять дел, которые я ей дал! На работе я выдавал её мысли за свои, и мы ловили убийцу. И вот сегодня, в день её восемнадцатилетия, она позвонила мне аж в шесть утра, чтобы убедиться, что я сдержу обещание. Может она и решила сыграть в детектива, но у неё хорошо получается. – Алексей Дмитриевич закончил рассказ, сел за свой стол, строго посмотрел на подчинённую и добавил, – но это между нами, Елена!