Татьяна Степанова - Великая иллюзия

– Кто же хоронил парня? – спросил Гектор. – Родня помогла?

– У Регины Федоровны из близкой родни никого, только две двоюродных сестры. Похоронами занималась наша компания на ее личные средства, я сама хлопотала, ездила. И еще некто Четвергов – знакомый Регины Федоровны. Он помогал во всем. Представился мне как Стас, я поняла, что он давно знает Регину, с юности. А потом я о нем слышала сплетню – он муж Ксении Коробаевой, точнее, сейчас уже вдовец, потому что та умерла несколько лет назад.

Кате фамилии и имена ничего не сказали, она посмотрела на Гектора – по его реакции тоже не поймешь, лицо бесстрастное. Однако…

– Я из мусульманской семьи, – продолжала Гасанова. – Надо было как-то решать вопрос с церковными делами при погребении. Отпевание, весь обряд христианский. С Региной Федоровной, когда та находилась в реанимации, я, естественно, не могла обсудить такие вещи. И потом, ее сын самоубийца, сами понимаете. Со всеми церковными делами взялась помочь мне одна из двоюродных сестер Регины Федоровны, Алла. Потом я уж пожалела, потому что она прицепилась к Регине Федоровне, как репей, такая назойливая, сразу начала выяснять вопросы о наследстве, о завещании. Совести и стыда у людей нет никакого!

– А кто еще присутствовал на похоронах ее сына, кроме Четвергова и кузины Аллы? – спросил Гектор. – Раз и мать, и невеста не явились.

– Я, наш водитель от компании – он микроавтобус пригнал. Потом другая ее двоюродная сестра с мужем, я не знаю их фамилии.

– А друзья сына? Его товарищи?

– Я так поняла, что у него не было друзей. – Лейла Гасанова глянула на них. – Регина Федоровна держала Даниила всю жизнь возле себя. Когда начала у нас работать в компании и приобрела капитал, то вообще его забрала из школы на домашнее обучение, причем придирчиво репетиторов выбирала. Высшее образование он так и не получил. Я удивлялась, спрашивала – как же так, почему вы его ограничиваете в таком важном деле? А она мне – нет нужды, он займется в жизни иными вещами. Он хорошо начитан, репетиторы с ним занимались. А денег я ему оставлю столько, что ему хватит. Когда он познакомился со своей будущей невестой и фактически бросил Регину Федоровну, это был сильнейший удар для нее.

– Похоронив сына и будучи сердечницей, она как-то устроила свои дела с имуществом, с недвижимостью? Определилась? – спросила Катя. – Вам что-нибудь известно об этом?

– Она поручила мне сразу по выходе из больницы найти хорошего нотариуса. В течении всего года она занималась тем, что писала новые и новые завещания, постоянно меняя свою волю. Она при мне говорила – надо бросить шакалам кость.

– Шакалам кость?

– Метафора. Она манипулировала родней. Видя, как они алчно вьются вокруг нее, она натравливала их друг на друга, сообщая каждой сестре, что составила завещание на все имущество в ее пользу. Однако она лукавила, нотариус – моя подруга – звонила мне, жаловалась, что Регина не дает ей возможности все оформить по закону – приезжает, пишет завещание и просит – мне надо подумать, пусть бумага у вас полежит, я приду в следующий раз. А в следующий раз новое завещание – уже на двух сестер, затем на одну. Было даже завещание на ее подругу.

– Подругу? – Катя снова насторожилась.

– Забыла вам сказать – какая-то неадекватная заявилась на похороны. А до этого при прощании вообще скандал случился – на гражданскую панихиду, с отпеванием в церкви так ведь и не вышло ничего, пришла знакомая Лифарь, то ли ее компаньонка, то ли подруга… И стала орать, что Регина Федоровна «погубила Иру, изуродовала ее». Мы ничего не поняли из ее воплей, я велела шоферу, чтобы он ее выдворил из зала прощания. Так она чуть ли не в драку! И в тот момент появилась подруга Регины Федоровны. И тоже стала нести какой-то вздор. Но ее быстро успокоил Четвергов. Они знакомы. Он ее увел. Объяснил мне потом, что женщина имеет проблемы с психикой после какой-то давней травмы. Да, у нее лицо безобразное… Видимо, делала себе пластику неудачную… Страшно смотреть.

– А кому же все-таки достанется имущество? – уточнил Гектор.

– Я так понимаю, что все взаимоисключающие завещания лежат в виде документа о волеизъявлении в сейфе нотариуса. И ни один не оформлен до сих пор надлежащим образом и не зарегистрирован в нотариате. Тогда будут делить по закону в долях. Но это уже через суд, они же не прямые наследники.

– Родне это известно, как по-вашему?

– Я не знаю.

– Порой такие вещи чреваты неприятностями, – заметил Гектор. – Кроме жажды манипулирования, что Регина Гришина выигрывала в такой ситуации с родней?

– Подобострастие. Знаете… я не могу и не желаю говорить о Регине Федоровне плохо, и то, что скажу, – это не упрек ей. Это констатация факта. В ней самой присутствовала некая маниакальность.

– Поясните, пожалуйста, – попросила Катя.

– Она всегда считала себя выше других. Считала себя персоной… ну, скажем так, особенной. Может, потому, что обладала многими талантами. Например, ее аналитический ум, ее бизнес-хватка. Ее феноменальное чутье. Потом, она ведь могла некоторые поразительные вещи делать.

– Какие, например? – спросил Гектор.

– Она легко умножала и делила в уме четырехзначные цифры. В интернете решала ради удовольствия трудные задачи по алгебре. Но она же не математик, она финансист. После самоубийства сына ее маниакальность насчет собственной исключительности только усилилась и начала принимать некие странные, болезненные формы. Она даже мне сказала – никому не посоветую теперь со мной связываться.

– Нельзя это так понимать, что ей кто-то угрожал?

– Я восприняла все в тот момент как маниакальное хвастовство. Похвальбу.

– И последний вопрос, насчет ее домашних питомцев. Они часто погибали у нее по какой-то причине, как мы узнали. Она вам ничего об этом не говорила? – спросила Катя.

– Домашние питомцы? Что вы имеете в виду?

– Зверюшки ее – попугайчики, ящерка, – пояснил Гектор.

– Ящерка? – Гасанова выглядела крайне озадаченной. – Никогда не слышала от нее о домашних животных. Да она и не такой человек, чтобы их заводить. Она была абсолютно самодостаточна. И уж простите – ее единственным домашним питомцем долгое время был ее сын Даниил.

Помощница Регины Гришиной, пролистав мобильный, продиктовала Кате и Гектору номер Четвергова и с трудом, однако нашла в записной книжке телефон двоюродной сестры Гришиной – Аллы, которая так и не смогла помочь с панихидой по самоубийце. Гектор в ответ снабдил ее координатами капитана Блистанова – справиться насчет организации похорон после судмедэкспертизы.

Они распрощались, и прямо со стоянки Гектор позвонил Четвергову, включив для Кати громкую связь.