Фридрих Незнанский - Вспомнить себя

Мила закурила, потом приспустила стекло и сказала Антону:

— Иди погуляй чуть-чуть, мне надо сосредоточиться.

И он послушно вышел.

Потом, минут через пятнадцать, Мила махнула рукой из открытого окна, мол, заходи. И он снова сел за руль.

— Ну что? Отдохнула?

— На, читай…

Мила развернула в его сторону экран монитора, и Антон прочел сообщение:

«Алиска, девочка моя! Я лечу к тебе. Не волнуйся за меня и даже не морочься, это совсем не опасно. Эти идиоты в погонах никогда никого не находят. Только шумят, чтоб им больше денег платили. А я вылетаю к тебе первым же рейсом. Постараюсь быть завтра в Анапе в районе трех, ты не встречай, так будет быстрее и лучше. А за себя не бойся, мы все, что нужно, сделаем немедленно. И доктора найдем. Маму не расстраивай. Целую моего Лисенка».

— Очень мило, — пробурчал Антон. — Значит, до трех надо его уже встречать… хорошо, будем готовы… А что это он пишет, чтоб она за себя не боялась? Про что?

— Ну, ты же хотел, чтоб его сто пудов зацепило? Вот я и написала, чтоб он все бросил и сюда примчался.

— А почему? Он поверит?

— Так уже поверил, сам читал.

— А доктор, это что, беременность?

— Нет, это было бы глупо. Я ж не знаю, как у них обстояло с этим делом? Может, все строго. Тогда — полный облом, он бы точно не поверил и соскочил. Я про другое… Типа, ой-ой, у меня кровотечение, мне больно-страшно, маме сказать боюсь. В городскую клинику — тоже боюсь, а частные закрыты из-за энергокризиса…

— Да-а… ты молодец. Я бы до такого никогда не додумался…

— Ладно тебе… Взял бы медицинский справочник, открыл бы на «внематочной беременности», вот тебе и все симптомы — на выбор.

— Ну а ему-то откуда известны такие симптомы?

— Да ты что? Сегодня многие мальчики это знают. И что от этого баба может загнуться. И про всякие нехорошие последствия известно, если вовремя меры не принять. Он ведь жениться на ней хочет… Ну ладно, дело сделано, мне надо ехать.

— Давай я тебя отвезу?

— А мотоцикл на крышу привяжем? Нет уж, я как-нибудь сама. Да и мне родителей огорчать тоже не хочется. А завтра встретимся, ладно?

— Мне так не хочется тебя отпускать…

— Не бойся, здесь я — дома. Только завтра, когда станете его арестовывать, обязательно проследите самым внимательным образом, чтобы он из кармана, или из сумки своей, ничего не выбросил. Он свою программу самоуничтожения вирусов определенно с собой таскает. Это ж ценность-то какая!

— Спасибо, не забуду. Это ж единственная наша улика!

— Ну, до завтра! — И Мила, подхватив сумку с ноутбуком, помахала ему пальчиками и побежала через дорогу к служебному входу в «Снасть», где в маленьком гараже стоял ее мотоцикл и была сложена на багажнике кожаная форма со шлемом.

Антон подождал, когда из ворот выскочил с громким треском мотоцикл с сидящим верхом на нем черным всадником, и тихо поехал в свою гостиницу. Саша сказал, что на сегодня ему машина не нужна. Но это понятно, что он имел в виду. А для себя машину Антон в прокате не взял, — и деньги пожалел, да и нужды особой не было, Липняковский никогда в транспорте не отказывал. К тому же и с номером гостиничным надо было еще разобраться. Тот же Витольд, узнав о нападении, пообещал разобраться с гостиницей, куда вламываются бандиты, а никто об этом и не знает. Да и горничных надо успокоить. Перед администраторшей извиниться за свой крик… Бутылочку шампанского, что ли, с ними распить?..

Завтра — ответственный день, понимал он, и надо выспаться. А то сегодня нервишки пришлось кое-где и узлом стягивать, чтоб не сорваться. Опять же и Васька — новая проблема, хотя понятно, откуда она взялась. Но теперь придется ее решать кардинально. И от этих мыслей стало не по себе. Грустно.

Вот так уходят из твоей жизни хорошие люди, которым всю душу готов отдать… И остаются нужные, а не любимые. И эти понятия, к сожалению, редко совпадают…

Когда утром Плетнев приехал на Гвардейскую, вышедший на автомобильный сигнал Сергей посмотрел на него удивленно и сказал, что Саша уже давно уехал в прокуратуру. Антон пожал плечами и уехал. В самом деле, надо было позвонить… Но как-то не пришло в голову.

Ему другое не пришло. Ведь Сергей вчера стал невольным свидетелем совершенно запредельной сцены с Васькиными претензиями, а затем и отъезда Ирины Турецкой. И хотя между Сашей и Антоном формально никакой ссоры не произошло, все поняли абсурдность ситуации и не стали разыгрывать ее дальше, тем не менее отношение Сергея к гостю не могло остаться без изменения, что вполне естественно. И уж при этих условиях Плетневу совершенно незачем было знать, с кем провел ночь Саша. И тем более представлять себе, как блестели во время короткого завтрака глаза обоих. Могут же быть, в конце концов, семейные тайны…

Нет, Ирину Сергей не осуждал, хотя… Тоже ведь не бывает дыма без огня. И Антон тут лицо не случайное. Отсюда и определенная холодность. Мало ли, что коллеги? Всяко бывает…

На опоздание Антона не обратили внимания. Саша, понял он, видимо, уже был в курсе ночных переговоров. Он и подтвердил это. Только что звонила Мила и сообщила о вчерашних результатах. Антон при этом ревниво подумал, зачем же ей было торопиться-то? Времени вполне достаточно, мог бы и он сам доложить, все же не случайный человек. Но так как реакция Турецкого, а особенно Липняковского, была самой деловой, Плетнев сообразил, что ревность здесь попросту неуместна. Какая разница, кто сказал?.. Вопрос сейчас состоит в другом: кто будет брать?

Ну, по идее, это следовало бы сделать самому Саше, он все-таки старший, его и вклад довольно весомый, что ни говори. Но когда Плетнев задал этот вопрос, Турецкий недоуменно пожал плечами.

— А чего тут думать? Должен брать совершенно незнакомый ему человек. Нейтральный, посторонний. Нам с Витольдом Кузьмичом, при всем желании, там просто нечего делать. За версту видно, что он крупный начальник, — и они оба рассмеялись. — А мне здоровье не позволяет. Лучше всего тебе, ты — человек опытный, знаешь, как это делается, в смысле, с какого бока подойти, умеешь видеть, не глядя в глаза, да и ребяток переодеть надо — в штатское. И, кстати, не забудь о предупреждении Милы — по поводу вируса. Но это — в общем плане, а частности, я думаю, решите уже на месте. Ни номера рейса, ни точного времени мы не знаем, даже откуда он летит, неизвестно, поэтому выезжаете в Анапу немедленно. Фотографии раздать всем участникам группы захвата, пусть вызубрят за сотню-то километров. И последнее, Витольд Кузьмич, прикажите сухих пайков не брать. Когда задержим, всем участникам лично по рюмке налью. Уже здесь. Если нет вопросов — вперед. Да, и самое последнее: оружие не применять. Категорически. Так что все должны оставить его здесь.