Фридрих Незнанский - Забыть и выжить

Пока шли сюда, Александр Борисович, решительно ничего не понимавший в таких специфических проблемах, как те, что заботили, прежде всего, Валентину Денисовну и ее штат, и Сергей Иванович, как-то все-таки разбиравшийся в них, пытались найти удобоваримый выход. Ибо ни одному, ни другому не хотелось, чтобы «бизнес» накрылся медным тазом. Турецкий высказал в этой связи некоторые «смелые», как он посчитал, предложения, и они неожиданно встретили поддержку у его намечающегося родственника. Как-никак заинтересованность в том, чтобы не разорить тетку и будущую супругу, была обоюдной.

Таким образом, придя к некоторому консенсусу, они и вошли через служебный вход кафе «Услада». И, едва войдя, уже поняли, что Валентина оказалась права. Правда, пока только отчасти.

Штат в поте лица, несмотря на то что было еще относительно рано и жара на город пока не навалилась, трудился над тем, чтобы хоть как-то сохранить размораживающиеся продукты. Само кафе было, разумеется, закрыто по техническим причинам, объяснять которые никому и не требовалось. Столики в зале были сдвинуты, и на них официанты и повариха, подостлав вокруг тряпки и старые газеты, расставляли те лотки, в которых уже была вода. Мясо глубокой заморозки еще терпело, слава богу, а вот куры и рыба «поплыли». Тушки вынимали, обтирали и заворачивали в сухую бумагу. Воду же всех оттенков — от розовой до буро-красной — сливали в ведра. Но с этими продуктами еще трагедии не было. Гораздо хуже обстояло дело с теми, которые еще с вечера были вынуты для разморозки и утреннего приготовления блюд в соответствии с выставленным у входной стеклянной двери меню. Вот они, по сути, больше ждать не могли. Требовались какие-то неординарные меры. На пришедших, один из которых — Сергей Иванович — был всем здесь знаком, смотрели с надеждой.

Наверное, правы японцы, когда утверждают, что любой бизнес должен стать для его участника делом родным и кровным, имея в виду личную заинтересованность каждого в общем успехе. Вот и у Валентины в ее «Усладе» равнодушных, смотревших безучастно, как гибнет на глазах товар, не было. Кровно, что называется, «болели», а потому сразу и навалились с сотней вопросов на Сергея Ивановича. На Турецкого же поглядывали настороженно, неизвестно, что за тип — для инспектора внешний вид неважный, а кого еще мог привести с собой тети-Валин ухажер? Может, слесарь или электрик? Так он инструмента при себе не держит. А вообще мужчина интересный. Но — сплошные вопросы…

Сергей Иванович первым делом представил им Александра Борисовича и добавил, что у племянника хозяйки, ввиду чрезвычайных обстоятельств, появилось толковое предложение, которое и предлагается на совместное обсуждение. Причем решение принять придется сейчас и сразу же приступить к его реализации, даже не ставя в известность Валентину, поскольку времени на раскачку и уточнение позиций нету. Да и хозяйка дала им полный карт-бланш в этом вопросе.

Вот в таком дипломатическом тоне изложил будущий муж экспозицию совета.

А суть предложения была проста. Немедленно, пока не навалилась дневная жара и продукты не заветрились, вынести их на улицу и распродать прямо с лотка, сперва по заниженной цене, ниже себестоимости, а позже, если что останется, можно и вообще раздать бесплатно, чтобы потом не возиться с санэпидстанцией.

В общем-то, правильно, но оставалось сомнение, не рассердится ли хозяйка.

— Это мы берем на себя, — почти торжественным голосом заявил Турецкий, показывая на Сергея Ивановича, хотя всем было видно, что племянник умеет и сам решать вопросы, ни с кем не советуясь. Это хорошо. И вообще племянник женской части штата кафе понравился.

Но всеми неотложными делами предлагалось заниматься лишь до того момента, пока не включат свет. Не может же такое положение в городе длиться вечно! Видимо, подобным же вопросом задавалось все население. Потому что, когда пришла пожилая кассирша, тетя Даша, ходившая в порт, чтобы там прояснить хоть какие-то перспективы с электричеством, увидев в кафе «новеньких», она первым делом заявила, что в порту ничего не знают. Будет ли, нет — никому не известно.

Официант Боря задал риторический вопрос Александру Борисовичу, в лице которого видел воплощение столичной законности и справедливости:

— Вот вы скажите нам, как москвич, по какому такому закону можно враз отключить электричество во всем городе? Разве есть у нас такой закон?

— К сожалению, есть, — печально кивнул Турецкий, озадачив всех, без исключения. — Он называется «закон подлости».

— Да-а… — дружно и безнадежно вздохнул народ.

А в принципе это, конечно, странно, размышлял Турецкий. Бывали и в Москве так называемые веерные отключения, но они длились считаные часы, а сейчас, здесь, прошло уже более половины суток, и никто ничего не знает. Может быть, неожиданное отключение электроэнергии вызвано действительно аварийной ситуацией, создавшейся на каком-нибудь важном объекте, и теперь, для того чтобы привести ситуацию в норму, требовались титанические усилия энергетических служб? Да если и так, то никто ведь не скажет. Вот и морочат людям головы, а у тех «бизнес», понимаешь, лопается прямо на глазах…

— В общем, давайте реализовывать пока то, что уже под угрозой. В частном секторе наверняка ведь есть свои погреба, и эти люди, особенно пенсионеры, расхватают в одно мгновение. Может быть, стоит даже подъехать поближе к ним, в частный сектор, а? Если есть у кого машина, загрузить в нее побольше и подъехать? Да хоть бы и в ваш район.

Идея вызвала горячую поддержку у четы официантов — Бориса с Наташей. И молодой муж немедленно помчался домой, чтобы вывести из гаража свой подержанный, но удобный «Форд» с вместительным багажником.

Покончив с этой — глобальной! — проблемой, Александр Борисович острым взглядом выбрал трех наиболее явных «доходяг» в цыплячьем «предкладбищенском» лотке и попросил их обтереть и завернуть в бумагу. Он собирался захватить их с собой. Покупать такого лежалого вида вечерний товар, хоть запаха никакого еще не было, вряд ли кто захочет — этот продукт, скорее, для бесплатной раздачи. А для целей, которые преследовал бывший «важняк», а ныне свободный человек с высшим юридическим образованием и завидным опытом практической работы, они, эти «полудохляки», вполне годились. Если приступить к их реализации как можно быстрее. Но ночные бомжи, по его мнению, вряд ли перебрались из тенистого парка куда-нибудь на окраину, их он собирался застать на том месте, где и прошла ночь. А как, где и на чем они станут жарить, превращая синевато-серую птицу в цыпленка табака, либо варить на предмет диетического, куриного бульона, это их личное дело. Но являться без подарка к ним не следовало: душевного контакта не будет. А за пивком можно будет послать и кого-то из старожилов «движения». Турецкий распрощался с будущим родственником — до вечера, а также с дружной теткиной командой, воодушевленной радикальным решением, и отправился в район вокзала, благо город не такой уж и крупный и все здесь фактически рядом.