Сергей Серп - Смерть из первых рук

– До пояса раздевайтесь, – не отрываясь от записей, пробормотала врач. Анастасию Игоревну мало волновало, кто к ней пришел. «Нам не о чем говорить, пока вы не раздвинули ноги», – отвечала врач на поспешные жалобы. – Ложитесь в кресло.

– Я могу просто задрать юбку? – спросила Лиза, стягивая колготки.

Щукина на мгновение оторвалась от бумаг и смерила пациентку оценивающим взглядом.

– Можете. Так, вам лет сколько, и когда цикл закончился?

– Двадцать восемь, а вот с циклом у меня какая-то проблема. Задержка уже на неделю, – ответила Лиза, попутно надевая чистые носки, специально захваченные для осмотра.

– Так вам не ко мне надо, а в аптеку за тестом или уже сделали?

– Дело не в тесте, я девственница.

Практически на целую минуту из всех звуков в кабинете осталось только легкое потрескивание ламп. За это время зрачки Щукиной несколько раз изменились в размерах, от чего по телу застывшей у банкетки Лизы, блуждали то – черные бусинки, то – двустволка с носом посередине.

– Ложитесь, – жестом пригласив Лизу в кресло, сказала Щукина, мило улыбаясь и одновременно поднимаясь из-за стола. – Вас кроме цикла ничего не беспокоит?

Накинув одноразовую простынку (свою, прихваченную вместе с носками) на потертую кожаную обивку, девушка легко забралась в кресло. Пластиковые упоры для ног не сохранили тепло, предыдущего посетителя, но Лиза решила, что это и к лучшему. Все вокруг было обшарпано и изношено, даже зеркало в уголке имело небольшую трещину.

– Нет, ничего, – ответила Лиза, отвернувшись в сторону окна. Вид собственных раздвинутых ног с головой врача между ними, всегда смущал ее.

– Как это вы так в девушках засиделись? – поинтересовалась врач, но, не дожидаясь ответа, продолжила, – тут вот, перед вами папаша с дочкой были, четырнадцать лет девчонка, а уже, ну вы поняли. Вперед чуть продвиньтесь, – попросила врач. – Мать узнала случайно, в компьютер залезла, а там, то ли переписка, что-то такое, в общем. Можете представить?

Лиза не могла представить, чтобы мать, копалась в ее письмах или мобильном телефоне. Мать погибла, возвращаясь домой, когда девушке было одиннадцать. От внезапных воспоминаний, ей стало не по себе и она, погрузившись в свои мысли, моментально забыла о вопросе.

– Все в порядке, одевайтесь.

– Что со мной? – робко спросила. Лиза.

– Да ничего. У вас не могло быть стресса, нарушения сна, может, болели чем-нибудь недавно?

– Стресс? Да, есть немного. – Лиза опустила глаза. – Я здесь родилась, но жила в другом месте. Недавно приехала.

– Это никак не связанно, с тем, что вы еще девственница?

– Я… – осторожно начала Лиза, – не уверена, но почему вы спросили?

– Вы недавно приехали, и у вас пропал цикл, при этом вам двадцать восемь и у вас никогда не было мужчины. Мне можете не рассказывать, но лучше у психотерапевта нашего проконсультируйтесь. Терапевт даст талон.

«Терапевт продаст талон», – подумала Лиза, а вслух сказала, – я пью диазепам.

– Сильное средство, привыкания не боитесь? Хотя, дело ваше, вы, кстати, надолго приехали? Мне вас на учет ставить или как?

– Не знаю, вряд ли. Не хочу здесь долго оставаться. Это уже не мой город.

– Я вам в карте отметила, что требуется консультация психотерапевта, а дальше вы уж сами думайте.

Забрав пальто, Лиза вышла на улицу. Солнце бросало холодные лучи, казавшиеся день ото дня все прозрачнее и реже, будто место плотной солнечной портьеры занял ажурный тюль.

– Але, да, я, записывай. Улица Стартовая дом тридцать два, квартир там нет. Проживает Миронова Елизавета Васильевна, – положив трубку, голос громко скомандовал, – следующий!

Глава третья

воскресенье, 16 октября

Густой туман над Волгой, обволакивал берег, скрывая спуск к воде, и доходил до гранитных бортов набережной. Осенние туманы бывают особенно плотными, когда ночная температура резко падает, а речная вода продолжает хранить тепло. Старинные двухэтажные дома пастельно-розового, выгоревшего от солнца цвета, обращались к реке большими окнами. Окна поменьше выходили в сад и внутренние дворы. Небо затянуло тучами, и девушка, лежащая в кровати, гадала, моросит ли на улице или нет.

Ее комната была на втором этаже. Стеклянные двери с тонкой деревянной окантовкой и узором выходили на белый балкон. Высокие потолки в сочетании с большими окнами и прекрасным видом наделяли комнату правом считаться лучшим номером в гостинице. При жизни владельца особняка, интерьер, без сомнения, был богаче, но и сейчас внутри сохранились лепнина и большая люстра, а стиль, хоть и с современной мебелью, был выдержан четко и гармонично.

Расставаться бывает очень сложно, особенно, если вместе было так тепло и уютно, если нежность наполняла каждое мгновение, а приятный, так быстро ставший родным запах успокаивал, проникая в самое сердце. Именно такая форма отношений выстроилась между девушкой и великолепной двуспальной кроватью, на которой она провела уже четвертую ночь. Завтра она поедет дальше, в Москву. Врач предупреждал Елизавету, что поездка в Тверь, на малую родину, может вызвать в памяти негативные воспоминания, но девушка сошла во время остановки, и в столицу поезд отправился уже без нее.

"Что ты делаешь…"– недоумевал внутренний голос, в то время как ноги торопливо несли ее по ступенькам в переход, под станцию. Каждый удар каблука, отдаваясь в затылок, просил опомниться и не задерживаться в городе, из которого она сбежала тринадцать лет назад. Магия чертовой дюжины. Плохой ли это знак, или наоборот – добрый, как для прόклятого Летучего голландца, раз в тринадцать лет сходившего на берег. В любом случае, Лизе не хотелось сравнивать себя ни с голландцем, ни с какой-нибудь прокаженной. Ей хотелось казаться смелой в собственных глазах и, если получиться, то клин клином выбить Тверью Тверь. Сведениями о судьбе отца после побега она не располагала, знала лишь, что не убила его той ночью, иначе бы ее точно нашли.

Цикл начался с задержкой в десять дней, может гинеколог права и все дело в стрессе, а сейчас, когда она пообвыкла, он немного прошел. Лиза выпила таблетку успокоительного и задумалась, о словах врача. Она и до этого слышала о возможном возникновении зависимости, но всегда придерживалась дозировки. Убрав лекарства в сумочку, девушка подошла к ростовому зеркалу и несколько минут изучала свое тело. «Не дурна», – отметила она, глядя на отражение. Светло-русые волосы закрывали тонкие плечи, сбегая мелкою волной. Ясные голубые глаза ни капли не напоминали туманные стекляшки. Глядя в них, Лиза в очередной раз убедилась в отсутствии зависимости. Ее пальцы скользили по коже, останавливаясь на животе и груди, на щеках и на лбу. Девушка наклонила голову и поправила рукой волосы так, что все они повисли на одну сторону, открывая тонкий изгиб шеи и ямочку ключицы.