Фридрих Незнанский - На Большом Каретном

– Нет, не мог знать.

– В таком случае мне непонятна его реакция на мой вопрос о последнем репортаже Толчева.

– А чего тут понимать! – вскользь бросил Дашков. – Наш Попович, он же Засранович, страсть как не любит острых тем, которые могли бы идти через него, оттого и шарахается от них как черт от ладана.

– Что, был когда-то напуган? – хмыкнул Бойцов.

– Не знаю, – признался Дашков. – Однако сглаживает при правке все, что можно было бы сгладить.

– А как же с ним срабатывался Толчев? – удивился Голованов. – Ведь его репортажи...

– А они не срабатывались и не могли сработаться, каждый работал сам по себе.

– Но ведь ваш Попович все-таки зам главного!

– Да, но только не для Толчева.

Яковлев дочитал второй лист признательных показаний Дашкова, под которыми стояла размашистая подпись, вернулся к первой странице, беззвучно шевеля губами, перечитал какие-то строчки и, уже вслух пробормотав: «Вот и все, отыгрался хрен на скрипке!», спросил негромко, непонятно к кому обращаясь: то ли к Бойцову, то ли к Голованову, которого Яковлев попросил приехать на Петровку вместе с начальником убойного отдела:

– Ну и что теперь думаете по этому поводу?

Голованов уже хотел было повторить только что услышанное за этим столом – «Все, отыгрался хрен на скрипке!», однако решил не лезть поперед батьки в пекло, давая возможность полковнику высказать свое собственное мнение. И Бойцов понял это.

– Да, в общем-то, все складывается в довольно стройную пирамиду. Прощупав ситуацию с семейными неурядицами Толчева и познакомившись с любовником его молодой жены, Чикуров решил привести в действие действительно гениальный план. Думая, что Толчев держит все материалы по готовящемуся репортажу в своей мастерской, и уже зная, что он не отступится от своей темы, Чикуров довольно толково провел всю подготовительную работу, чтобы одним выстрелом уложить двух зайцев. Изъять из архива Толчева нужную ему съемку и уже навсегда убрать с дороги слишком настырного и непокладистого фоторепортера, который еще мог попортить кровь клоновским мудрецам.

– Тремя выстрелами, – поправил его Яковлев.

– Совершенно точно, тремя, – согласился с генералом Бойцов. – Только те два, что пошли дуплетом, входили в подготовительную часть его поистине дьявольского плана.

– А если бы Толчев держал эту съемку в своей мастерской, которую, в общем-то, несложно было обнаружить?..

– Двойное убийство на Большом Каретном так бы и сошло Чикурову с рук, – без особой радости в голосе подвел черту Бойцов. – Он бы столь же аккуратно подчистил свои следы, убрав, как опасного свидетеля, любовника Марии, и возможно, что эта же участь могла ждать и Дашкова. И... – хмуро закончил Бойцов, – и все!

– А вот здесь позвольте не согласиться с вами, – напомнил о своем присутствии Голованов.

– С чем же это вы не согласны? – явно не ожидавший ничего подобного, повернулся к нему Бойцов.

– С вашим «все», – хмыкнул Голованов.

– Это почему же?

– Да потому, что это дело мы закрутили с подачи Турецкой. Хорошо зная Толчева, она с самого начала не верила в то, что он мог бы стрелять в женщину, тем более некогда любимую, даже в состоянии аффекта.

– От любви до ненависти всего лишь один шаг.

– Вполне возможно, – пожал плечами Голованов. – Но только не до стрельбы дуплетом из ружья. К тому же она не верила и в то, что Толчев мог бы закончить свою жизнь, спустив курок пистолета. И вот все это, вместе взятое...

Вспыхнувший Бойцов хотел было возразить что-то Голованову, однако его остановил хозяин кабинета:

– Ладно, не будем копаться в прошлом, так как это тема для более обстоятельной разборки, и перейдем... Короче, ваши соображения и ваши предложения?

– Я уже свое мнение и свои соображения высказал, – произнес Бойцов. – Ситуация с Чикуровым складывается аховая. Этому волку, которому убить человека все равно что на асфальт высморкаться, видимо, наступают на хвост его хозяева, и он готов сейчас на все, буквально на все, – с силой повторил Бойцов, – лишь бы изъять съемку Толчева. И чтобы не допустить лишних жертв, а это может быть и вдова Толчева, и ее дети, надо срочно проводить задержание Чикурова.

– И основание – признательные показания Дашкова?

– Так точно! Но...

– А вы, Всеволод Михайлович, что думаете относительно этого предложения? – спросил Яковлев, движением руки останавливая шефа убойного отдела.

– Можно, конечно, и сейчас задержание провести, – без особого энтузиазма отозвался Голованов, – но лично я считаю таковое задержание скороспело-преждевременным.

– Это почему же? – В голосе начальника МУРа послышались нотки обиженного за своих подчиненных человека. – У нас вроде бы сейчас все карты на руках.

– На руках, – согласился с ним Голованов. – Однако в руках адвокатов могут быть более сильные козыри, вплоть до того, что они заставят Дашкова отказаться от своих показаний, заявив, что эти показания муровские оперативники выбили у нeгo силой. И вот тогда-то мы окажемся у разбитого корыта.

– А кровь на полу мастерской? Разве это не улика? Да и «пальчики» на толчевском пистолете! – Видимо, сам не замечая этого, Яковлев озвучивал сейчас те же самые доводы, которые излагал на оперативном совещании Бойцов.

И снова Голованов пожал плечами: мол, не убедили, товарищ генерал. А вслух сказал:

– Мы же не знаем всех обстоятельств убийства Толчева и его жены. А вдруг еще кто-нибудь там был? И эта кровь с отпечатками пальцев... принадлежат вообще кому-то не известному еще нам?

– Хорошо, согласен. – Яковлев поднял руку. – Что конкретно вы предлагаете?

– Брать Чикурова в момент истины.

– То есть в тот момент, когда он попытается вломиться в квартиру Алевтины Толчевой?

– Совершенно верно, – кивком подтвердил Голованов.

– А почему вы уверены, что он пойдет на это?

– У него нет иного выхода.

– Но ведь это опасно! – попытался предостеречь от излишнего риска Бойцов. – Очень опасно. И опасно в первую очередь для детей Толчева.

Голованов отрицательно качнул головой.

– Что, вы не видите в этом определенной опасности? – несказанно удивился Яковлев.

– Вижу, – довольно спокойно произнес Голованов. – Однако эту опасность не надо возводить до гиперопасности.

– Поясните!

– Я слишком хорошо знаю тот тип людей, к которым принадлежит Чикуров, приходилось сталкиваться с ними лоб в лоб и изучать их психологию еще в те времена, когда служил в ГРУ, и могу поэтому сказать совершенно точно: эти люди не пойдут на убийство, если на это не будет серьезных оснований. И убийство это должно быть настолько хорошо выверено и просчитано, чтобы никто никогда не подкопался...

– Как нет оснований?! – возмутился Бойцов. – А материалы Толчева?