Фридрих Незнанский - Гении исчезают по пятницам

— «Скорая» успела отъехать от больницы всего на четыре квартала.

Целые сутки понадобились Агееву, чтобы выяснить все обстоятельства ДТП. Он чертовски устал, потому что всем, у кого можно было разжиться информацией, приходилось выставлять водку, а потом с ними же ее и пить. Но зато теперь Филя мог с полной уверенностью утверждать, что авария и гибель Эренбурга не были нелепой случайностью.

— До того светофоров не было, — продолжал он. Водитель как разогнался, так и держал нормальную городскую скорость — шестьдесят. Торопиться было некуда, наоборот, катили осторожно, Эренбург был подключен к системам жизнеобеспечения — старались не трясти. Мигалка не работала, сирена тоже, поэтому выходит, что водила маршрутки был в своем праве — шел на зеленый, только превышал немного — где-то восемьдесят — восемьдесят пять, а кто, собственно, не превышает?

Водитель «скорой» увидел желтый — педаль тормоза утопил, а скорость не падает. В тормозной системе, как выяснилось в ходе технической экспертизы, была дыра. Шланг за левым передним колесом был пробит или прорезан. И получилось, что, нажав на педаль, водитель фактически выдавил на асфальт остатки тормозной жидкости. Дальше давить было бесполезно. Будь он в чистом поле, можно было бы тормозить двигателем и долго ждать, пока машина остановится, а тут… Короче, водитель то ли не сообразил, что делать, то ли не успел ничего сделать…

— А что там уже можно было? — цыкнул зубом Демидыч.

— Можно было, наверное, попробовать направо вывернуть или на газ нажать, сирену врубить и проскочить перекресток, а потом уже до следующего перекрестка думать, как быть. Но водитель, видимо, растерялся и в результате получил в бочину: маршрутка правым крылом на полном ходу врубилась в левую, водительскую часть кабины «скорой». Водила «скорой» умер от этого удара и, возможно, продолжал судорожно цепляться за руль, а возможно, «скорую» просто от удара завалило набок. Там еще пешеход какой-то под колеса влез… Короче говоря, Эренбург, во-первых, свалился с кушетки и еще раз стукнулся своей несчастной головой. Но это бы еще полбеды, если бы от удара не разбились и не отключились все эти приборы, к которым он был присоединен, в частности прибор искусственной вентиляции легких. Сам он мог дышать, говорят, через раз, и реанимационная бригада, которая прибыла очень быстро — минут через десять, уже ничем ему не помогла.

— И тормоза были испорчены, видимо, пока «скорая» стояла во дворе больницы, и в нее погрузили Эренбурга, — вздохнул Денис. — А куда же охрана смотрела?

— Охранник — пентюх какой-то, — досадливо поморщился Демидыч. — Вместо того чтобы санитарам помочь, пошел звонить, узнавать, что ему дальше делать: то ли с Эренбургом в другую больницу ехать, то ли домой шагать. Мобилы у него почему-то не было, ходил звонить в ординаторскую. Самое бредовое, что вначале он позвонил начальству, те оказались неменьшими идиотами: попросили подождать и стали звонить Барбаре Леви. Пока нашли ее, пока она сказала, чтобы он все-таки сопровождал Эренбурга, хотя бы следом поехал, если в «скорую» сесть не разрешат, пока начальство передало эти ценные указания охраннику, журналиста уже не только вынесли, но и увезли. А у этого болвана даже тачки своей не было — бросился догонять на такси. Естественно, приехал к шапочному разбору.

— Так что же он сразу не доложился, козел?! — возмутился Агеев. — Мы бы тут же примчались, хоть своими глазами посмотрели бы, как и что, не пришлось бы у гаишников лишний раз одалживаться.

— У него и спроси, — отмахнулся Демидыч. — Я вообще не понимаю, где госпожа Леви такое охранное агентство нашла, из одних идиотов состоящее.

— Не знаю, — пожал плечами Денис. — Я ей порекомендовал пару вполне достойных контор. Но она почему-то обратилась в эту «Омегу», — видимо, решила, что цена определяет качество услуг.

— Ага, — буркнул Филя. — Да они только бицепсами трясти умеют, а в голове ни бум-бум. Может, с VIP-персонами, которые никому на фиг не нужны, они и смотрятся красиво, а как до реального дела…

— Ладно, хватит, — прервал Денис. — Ругать их теперь можно до бесконечности, только это ничего не изменит. Давайте резюмировать.

— А что резюмировать, — хмыкнул Демидыч. — Ясно, что Эренбурга добили. В больнице они к нему подобраться не смогли, вот и дождались удобного момента. А попутно еще пятерых на тот свет отправили, уроды.

— Тормоза в «скорой» точно испортили прямо в больничном дворе, — добавил Филя. — Когда машина утром из гаража выходила, все было в порядке, я узнавал. Камер наблюдения, разумеется, во дворе больницы нет. Да даже если бы и были, увидели бы мы на них тех же самых двоих, что уже есть на фотороботах.

— В реанимации и санпропускнике я фотороботы показывал, — сказал Демидыч. — Никто убийц не опознал, хотя там такой содом вечно, в санпропускнике по крайней мере, что немудрено слона не заметить, не то что прилично одетых, серьезных товарищей.

— А окончательное резюме выглядит так, — невесело усмехнулся Денис, — Эренбург нам теперь точно ничего не расскажет и ничем не поможет. Так что разбираться и в его убийстве и в убийствах ученых придется исключительно самостоятельно.

И снова ночной вызов. Обычная хрущевка на Народного Ополчения, второй этаж, приоткрытая дверь, чтобы звонком не будить соседей. За дверью переминался и нервно гонял спичку из одного угла рта в другой взволнованный мужчина.

— Здравствуйте, заходите, — сказал шепотом и растерянно посмотрел на пол. Что предложить: тапочки или тряпку — вытереть ноги? На улице опять дождит, и растоптанные кроссовки Лидии Федоровны оставляют на линолеуме мокрые следы.

Ирина прошла в комнату, где царил полумрак — настольную лампу завесили покрывалом, от этого она давала ровно столько света, чтобы можно было передвигаться, не боясь натолкнуться на мебель. Девочка сидела на постели. Она оперлась руками о край кровати и громко, тяжело дышала. На вид лет шесть-семь.

— Вот, доктор, это Надя. — Мать теребила пальцами салфетку и не сводила глаз с дочери. — Она проснулась примерно час назад, разбудила меня и пожаловалась, что ей трудно дышать. Я подумала, что просто в комнате душно.

Ирина сняла с девочки ночную рубашку и стала перкутировать грудную клетку.

— А раньше у нее были приступы удушья?

— Да, но не так сильно. Наша участковая… педиатр, говорит, что ничего страшного в этом нет. Просто нужно чаще проветривать комнату и побольше пить щелочного питья. Вот я и открыла окно в детской. Хотела дать Наде попить, но она стала задыхаться. Я испугалась, разбудила мужа. А он сразу позвонил в «Скорую помощь».