Фридрих Незнанский - Незримая паутина

Клиент готов, сказал Потап про себя и подобрал зажигалку. Ну зажигалка… Ну и что? Он не раз видел ее у Слона. Подумав, он порылся в карманах покойника, нашел записную книжку. Затем взвалил на себя труп и перетащил его в ванную. Там же в хозяйственном шкафчике нашел ножовки по дереву и металлу. Попробовал на палец. Годится. Но сначала надо спустить кровь.

Потап вынул пробку слива, включил холодную воду, потом деловито перерезал горло бывшему корешу. Какое-то время смотрел, как, журча, уходит в воронку красная вода. Вернулся в комнату, снова перелистнул записную книжку.

— Где у него этот Кирилл Афанасьевич? — пробормотал он. — Черт его знает!

Не звонить же Калите, который навел Слона на фраера с Лубянки. Сразу начнутся вопросы, что да почему… А, вот этот, наверно…

Он ткнул пальцем в инициалы К. А. и набрал номер на своем мобильном телефоне.

— Панкратов слушает! — раздался бодрый голос.

— Кирилл Афанасьевич? — уточнил Потап.

— Да, я вас слушаю! — приветливо сказал Кирилл Афанасьевич.

— Вы портреты заказывали, помните? Одного великого ученого… — Потап почувствовал, как покрылся потом, стараясь восстановить в памяти, как звали того американца. — Ну, мы еще сошлись на восемнадцати.

— А, да-да… Столько у вас пальцев, верно? Вы, кажется, лучший друг частного детектива Алехина?

А ведь он действительно был Константин Алехин, подумал Потап. А то все Слон да Слон.

— Он самый.

— А где он сам? — поинтересовался Панкратов. — Мы договорились, что он будет звонить.

— Он мне поручил, — ответил Потап. — Он сейчас далеко, улетел к себе домой…

— А разве он не москвич? — удивился Кирилл Афанасьевич.

Черт! Ляпнул-таки лишнее.

— Он в Москве только прописан, — поправился Потап. — А родился далеко отсюда… Вот на родину и отправился. Ну так что? Будем и дальше выяснять?

— Ладно, — сказал Кирилл Афанасьевич. — Только сдается мне, что это он ваш помощник, а не вы его… Ну, это ваши дела.

Вот именно, мысленно подтвердил Потап.

— Так вот, работа сделана, как видите, в кратчайшие сроки, — так же бодро отрапортовал Кирилл Афанасьевич. — Значит, есть о чем поговорить. Мы могли бы встретиться сегодня вечером?

— Только завтра, — с искренним сожалением отозвался Потап. — Сегодня у меня много дел.

— Завтра так завтра, — легко согласился Понкратов. — Утром вам удобно?

— Если высплюсь, — пробормотал Потап, прислушавшись к шуму воды в ванне.

Крови у Слона больно много. Еще час будет вытекать. А уже седьмой час вечера. Еще несколько часов уйдет на разделку трупа. У него, Потапа, есть опыт в этом деле, уже приходилось мертвяков расчленять, но тогда было навалом времени, а сейчас его нет.

— Что вы сказали? — вежливо переспросил Кирилл Афанасьевич. — Я вам не мешаю?

— Хорошо, завтра. Там же и тогда же, — ответил Потап.

— Нет, в другом месте, — сухо произнес Кирилл Афанасьевич, и Потапу даже почудилось, что он видит, как тот покачал головой. Хоронится, сука. От своих, а от кого же еще? — Пятая колонна Большого театра, если смотреть со стороны сквера, вас устроит? — спросил Кирилл Афанасьевич.

Подозревает, что я нездешний, догадался Потап. И проверяет на вшивость. Бывал ли там, отдыхал ли культурно или все больше по притонам ошивался…

— Не потеряемся, — усмехнулся Потап и положил трубку.

Сначала он заглянул в холодильник, достал колбасы, водки, сыру, выпил и перекусил, раздумывая о дальнейшем. Потом сходил к ближайшим коммерческим ларькам, купил в разных местах целлофановые пакеты, после чего до трех часов ночи в ванной, сняв с себя все, чтобы не запачкаться, разрезал, разделывал, распиливал тело Слона на части, раскладывал их по пакетам. Крови уже почти не было.

Наконец принял душ — тщательно, с шампунем, с мочалкой. Вытерев себя, Потап внимательно разглядел свое лицо в запотевшем зеркале. Вроде бы пропали мелкие капли, брызгавшие из капилляров, когда он кромсал труп.

Около четырех часов утра начал выносить пакеты на лестничную площадку, спустил их по мусоропроводу. Внизу принял их — благо дверь в камеру мусоросборника висела на одной петле — и перетащил на себе к машине Слона. Но в последний момент передумал пользоваться ею.

Джип слишком бросается в глаза. Особенно ментам, особенно ночью. Гаишники тормозят иномарки у каждого столба, чтобы забуревший водила отстегнул за то, что они тут кукуют, пока все нормальные люди спят. И потом, у Слона была доверенность, данная ему Калитой, а у него, Потапа, ее нет… Значит, рисковать не стоит.

Он внимательно оглядел стоявшие здесь же машины. Вон та «шестерка» с самого края куда ни шло. Эх, надо было сперва приказать Слону вскрыть ее своими отмычками, а уж потом его мочить. У Слона на это ушло бы не больше пяти минут…

Он запер джип, поднялся наверх, чтобы взять кейс Слона с видеокамерой, закрепленной таким образом, что объектив находился напротив просверленного отверстия в узкой стенке. Слон гордился этим устройством и не раз показывал отснятые кадры. Интересно, что он там запечатлел в последнее время…

Потап снова вышел на улицу и перетаскал пакеты из джипа в «шестерку», мельком оглядываясь на окна. Похоже, в доме еще спали.

Он погнал по Рижскому шоссе, выбирая, где бы лучше свернуть в лес. Разбрасывают трупы по частям только придурки — так больше вероятность, что найдется хоть одна. Сразу начнут искать остальные. Потом будут сравнивать и сопоставлять…

Уже довольно далеко от Москвы Потап свернул на грунтовку. Здесь, в глубине густого, давно не чищенного леса, нашел нечто вроде заросшей травой и кустарником воронки от снаряда, скинул туда куски своего бывшего телохранителя и лучшего угонщика индивидуального транспорта города Барнаула. Затем достал из багажника лопатку и забросал пакеты землей. Подумав, навалил еще сверху хвороста и дерна.

Постоял немного над этой импровизированной могилой, повертел в руках зажигалку, которую принял за пистолет. Хотел было тоже бросить вниз, но передумал. Черт его знает, может, удастся узнать, что именно хотел ему сказать Слон перед смертью?

Потап посмотрел на часы. Пора возвращаться в город, до ближайшего метро, и поспать. Но не больше трех часов, чтобы успеть к Большому театру.

Он задержался всего на несколько минут. Кирилл Афанасьевич, стоявший за другой колонной, приблизился к нему незаметно.

— Опаздываете. Три минуты в наше суетное время — это много.

— Да вот все дела… — Потап огляделся по сторонам.

— Вас что-то беспокоит? — Кирилл Афанасьевич достал авторучку, аккуратно упакованную в целлофановый пакетик. — За этот пакет с вас восемнадцать портретов.

— Там есть женские пальцы? — спросил Потап, не спеша забрать самописку.