Даша Самсонова - Два Обещания

Стоило Николасу открыть дверь, как Флайк пулей выскочил наружу, едва не сбив Рассела с ног.

– Флайк? Совсем не стоит… Я того же мнения. Николас! Вижу, вы оба рады меня видеть, – бормотал напарник, но больше это напоминало мольбы о помощи. Рассел прижимал породистые уши к голове. Несмотря на то, что сегодня на нем была форма одарского полицейского, Николас подумал, насколько сильно Рассел не вписывается в окружающий пейзаж плотно стоящих друг к другу построек северо-восточного района, но главное – крыльца его скромного дома.

Напарник носил аристократическое имя, являлся редким представителем странглиевской элиты. Его домашний адрес значился в зажиточном пригороде Одары, где вместо деревянных хибарок под копирку высились многоэтажные дворцы. С такими деньгами и связями любой без труда нашел бы себе место в жизни. Не одному Николасу казалось комично-странным, что из всех великолепных возможностей Рассел Элистер Лэйон выбрал бессонные ночи в патрульной машине, отвратный кофе из автомата да окружение депосов, не умеющих рассуждать о причудах искусства и книгах. И пусть за годы службы тонкие пальцы Рассела огрубели, он располнел и научился вставлять брань между слов, в этом депосе всегда присутствовало нечто выделяющее его среди толпы одарских полицейских, скользящее в его внешности и поведении, что ни время, ни старания Рассела так и не смогли стереть. Отчужденность не мешала Расселу быть отличным напарником, на самодеятельность Николаса он смотрел сквозь пальцы. Какими бы разными они ни были, одно их точно объединяло – искренняя вера в то, что на плечах их тандема держится благополучие города. Пускай за мириады рабочих дней в одной патрульной машине им так и не удалось стать друзьями. Сегодняшнее появление Рассела оставалось для Николаса такой же загадкой, как и почему тот стал полицейским. Впрочем, на первый вопрос тут же нашелся ответ: из-за ворот выглядывала медная крыша знакомого пикапа.

– У меня есть для тебя две хорошие новости. Одну, как я вижу, ты уже заметил. Сам не налюбуюсь: как новенький – бампер выпрямили, подкрасили: ни следа, ни царапинки, – бормотал напарник, передавая Николасу ключи. Вороной депос был уверен, что Рассел перебросится с ним парой слов и отправится восвояси. Наверняка его уже ожидало такси, готовое увезти через мост – в благополучный пригород. На всякий случай вороной депос отошел с порога. У крыльца заскрипели ступени, Рассел последовал за Николасом, крепко сжимая в ладони ручку кожаного портфеля.

– Здесь мало что поменялось, – бросил вороной депос, когда они оказались в доме. Коридор отсутствовал, входная дверь вела в закуток кухни, где у стены так и стоял бирюзовый диван. Его давно пора было заменить, обивка вылиняла, из дыр торчали поролоновые внутренности – слишком упорно Флайк точил о него зубы. Хотелось верить, что диван был в лучшем состоянии, когда, полгода назад, Рассел скоротал на нем свою первую и единственную ночь. Полицейские разгоняли толпу бастующих студентов на площади. Николас потерял напарника из виду, а нашел в окружении пяти пегих парней. Они разбили о голову Рассела бутылку. Напарник валялся на земле, по всем признакам не ощущая ударов. Когда рядом появился Николас, нападавшие тут же бросились в стороны, но вороному депосу было наплевать. Николас думал только о том, что могло произойти, если бы он опоздал. В связи с забастовкой все выезды из города оцепили. Побитый и подавленный, Рассел переночевал в их с Лейн доме. Николас не любил вспоминать о том дне. Ему удалось убедить себя, что в произошедшем нет его вины, но картинки прошлого все равно преследовали его, стоило только взглянуть на лицо Рассела. Время давно стерло любые синяки и ссадины, Николас все равно воскрешал беспомощность, появившуюся тогда в глазах напарника. И она была хуже любых шрамов.

Сегодня, переступив порог этого дома, Рассел выглядел куда счастливее. Он тут же опустился в кресло в гостиной. Его пальцы теребили застежку кожаного портфеля, который напарник (Николас догадывался, зачем) захватил с собой. Все попытки всучить деньги за ремонт пикапа не увенчались успехом.

– Даже и не думай, – отпирался Рассел. – Я тут ни при чем. Расходы покроет участок, чтобы Дженна не осталась в долгу. Все-таки это благодаря тебе мы задержали того гонщика. Старушку можно было раскрутить на новую машину, но сам понимаешь: за руль ты бы сел только к декабрю.

– Я все равно ни на что бы его не променял, – Николас кивнул в сторону окна, где из-за ворот виднелась крыша пикапа. Не требовалось четыре года работать в четвертом участке, чтобы усвоить – подарки начальства ни к чему хорошему не приводят. Расплата за них все равно последует, правда, в несколько иной форме.

– Чай? Кажется, кофе еще остался.

– На твое усмотрение, – соловый депос с сомнением задержал взгляд на темном экране телевизора. – Лучше ответь, есть ли у тебя магнитофон?

– А я-то думал, ты пришел просто поинтересоваться, как у меня идут дела… Кассетами в шкафу я подпираю мебель, детектив.

Николас не ошибся. Пальцы Рассела тут же потянулись к застежке чемодана. Его руки едва заметно тряслись, когда он протягивал Николасу видеокассету. Ни надписи, ни боковой наклейки на ней не было. Рассел попытался выдавить из себя торжественность:

– Та-дам! Твое новое задание. То, что ты сделал, было в порыве, мы все в участке это понимаем, тебе не стоило уходить. Старушка, может, и не скажет этого вслух – но жаждет вернуть тебя обратно. Как и я… – последнюю фразу добавил он тихо, словно говорил о чем-то пошлом. “Мне не все равно, что ты гордо тухнешь в четырех стенах, приятель”, – читалось в его светлых глазах, которые, несмотря на всю скрытность, кажется, отражали истинные чувства. И Николаса это тронуло. Он внушил себе, что только поэтому не указал Расселу на дверь, предварительно запихнув чек за починку пикапа в его чертов портфель, чтобы Дженне неповадно было покупать Ника Патнера таким дешевым способом. Он забрал у Рассела кассету и вставил в магнитофон.

По экрану пролились волны ряби, из которой, как за занавесом, выплывали очертания: стол, серые стены, удавы труб, змеящиеся под потолком… Полумрак и сырость, которую не передать на пленке, только представить. Металлические кольца на запястьях, так туго, вгрызаются в плоть. Откуда-то капает вода, невозможно определить источник звука, когда тебе завязали глаза.

Рассел ничего не заметил, а Николас вернул взгляд на экран, где происходило нечто отвратительное, творящееся где угодно, но только не сейчас и не с ним. С картинки исчезла рябь, открывая новые детали – депоса, наручниками прикованного к стулу. Высокий, но очень худой, он был рыжей масти, одет в кислотно-зеленую робу заключенного окружной тюрьмы. На темном фоне выделялись белки его глаз и сохранившиеся зубы. Кровь капала с его подбородка, образовав лужу на бетонном полу. Кровью пропиталась лохматая шея заключенного. Поджарое тело кренилось в сторону, казалось, если бы не оковы, он давно бы рухнул на пол. Его обступили тени – твари, которые издевались над ним. Но на этот раз на них была полицейская форма.