Николай Леонов - Мертвая заря

– И вы всю эту историю рассказали Виктору Петровичу?

– Конечно, ведь я должен был их предупредить! – воскликнул Тихонов. – Правда, чтобы сильно не травмировать самого Шаталова, я все это поведал его супруге, Ольге Григорьевне.

– И как она это восприняла?

– Ну, вначале слушала с иронией – вот прямо как вы, а потом стала слушать внимательнее, вопросы задавала…

– И что вы ей советовали?

– А что я ей мог посоветовать в сложившихся обстоятельствах? Только одно: как можно скорее продать усадьбу и уехать отсюда, если ей дороги жизнь и здоровье ее мужа и сына, а также и собственные.

– Но Ольга к вам, как я понимаю, не прислушалась?

– Нет, не прислушалась, – с сожалением покачал головой Тихонов. – Хотя мужу, видимо, рассказала. Я об этом с такой уверенностью говорю, потому что позже, когда Виктору Петровичу впервые явился призрак, он ко мне приходил и расспрашивал подробности этой истории.

– Скажите, а кому еще из жителей поселка вы рассказывали историю про дворянина Онуфриева и его убийцу Шаталова? – спросил Гуров.

– Ну, я тайны из этих моих изысканий не делаю, рассказывал всем, кто проявлял интерес. Вот Подсеваткины оказались очень любознательными людьми. Они и природой наших мест интересуются, много по лесам ходят, и легенды им интересны… Еще Карасеву рассказывал, Линеву, Великанову с женой, вашему другу Труеву Глебу Павловичу…

– А сами вы тоже много по лесам ходите?

– А как же! Обязательно хожу. Грибы, ягоды собираю, зверя наблюдаю, птицу. Хотя сам не охочусь. Я, видите ли, стремлюсь жить в единении с природой, в согласии с ее ритмом, – объяснил отшельник.

– Что ж, спасибо за интересный рассказ, – сказал Гуров, поднимаясь с завалинки. – Я только вот что еще хотел у вас спросить: а про какой-то ужасный крик, который раздается перед появлением призрака, в документах что-нибудь говорится?

– Нет, о крике там не говорится, – покачал головой Тихонов. – Да и не может говориться – ведь это все же документ, а не легенда. Однако от моих родителей я, когда был еще маленьким, слышал, что так кричит Ольга, погибшая жена Григория Онуфриева. Кричит, проклиная своих убийц. Правда, мне доводилось читать и научное объяснение крика: якобы это здешняя разновидность болотной цапли.

– Понятно, – кивнул Гуров. – Ну, еще раз спасибо, а теперь я пойду за молоком.

Он вышел со двора Егора Тихонова и открыл калитку, ведущую во двор Вари Полозковой. Здесь все выглядело более обжитым: по двору бегали куры, а из хлева выглядывала голова коровы. Гуров раздумывал, как позвать хозяйку, но тут дверь дома открылась и из него вышла молодая девушка. Не было сомнений, что это и есть Варя.

– Добрый вечер! – поздоровался с ней Гуров. – Меня к вам Глеб Павлович Труев послал. Он у вас молоко покупает, вот сегодня поручил это мне.

– А, так вы за молоком! – кивнула девушка. – Я вас еще полчаса назад приметила, когда вы у нашего двора стояли, не знали, куда войти. А потом вас, наверно, Егор Демьянович в себе зазвал да и заговорил?

– Да, с вашим соседом поговорить интересно, – подтвердил Гуров. – Столько он всяких историй знает!

– Ну, давайте вашу банку, я налью, – сказала девушка.

Гуров передал ей банку. Варя ушла в дом и спустя короткое время вышла, неся заполненную посудину.

– Куда вам поставить? – спросила она.

– А у меня с собой сетка, – ответил Гуров.

Общими усилиями молоко было поставлено в сетку, и Гуров протянул девушке сторублевую купюру.

– Спасибо, – поблагодарила его Варя, пряча деньги.

– Это вам спасибо. Деньги не съешь, не выпьешь. С полным карманом денег голодным можно остаться. А вы тут всех кормите. Скажите, а яйцами у вас нельзя разжиться?

– Отчего же, можно. Я в сарае посмотрю, сколько они снесли. Вы сейчас возьмете?

– Да, я бы взял десяток, – сказал Гуров, представив себе рыбу, жаренную в кляре, – он это блюдо умел и любил готовить. – Только у меня денег с собой нет.

– А и не надо, – махнула рукой Варя. – В другой раз занесете. Чай, не на один день приехали?

– Нет, я рассчитываю погостить дней пять. Кстати, мне тут и дело нашлось.

– Какое же? – заинтересовалась девушка.

– Выяснить, что это за призрак такой докучает Виктору Петровичу Шаталову, и если удастся, изловить его.

– Что вы такое говорите?! – всплеснула руками Варя. – Как это – «изловить»? Это же дух погибшей женщины! Ее бессмертная душа!

– А, вы тоже знаете эту историю про помещика Онуфриева! Мне вот ваш сосед ее рассказал.

– У нас в деревне эту историю хорошо знают, точнее, знали. Сейчас-то уже никого здесь не осталось. Все уехали. И как вы думаете, почему?

– Как почему? – удивился такому вопросу Гуров. – До Киржача далеко, дорога плохая, школы нет… Обычное дело.

– Не совсем, – покачала головой Варя. – Дорогу вон замостили, спасибо Борису Сергеевичу, опять же, москвичи приехали, есть кому молоко, творог продавать. Да и в Киржач все это возить можно. Вон из Ефремок половина села уехала, а половина осталась. А у нас – подчистую, словно кто их гонит.

– И кто же? – продолжал недоумевать Гуров.

– Ну как же?! Проклятие людей и гонит! Проклятие, наложенное Ольгой Онуфриевой. Ведь многие в нашей деревне – это потомки тех, кто пришел сюда вместе с опричником Шаталовым. Так что на них это проклятие тоже распространяется.

– А на поселковых оно распространяется? – полюбопытствовал Гуров. – Например, на меня?

– Нет, на москвичей вряд ли, – покачала головой Варя. – Кроме одного человека. Точнее, троих.

– Вы кого имеете в виду?

– Шаталовых, конечно. Самого Виктора Петровича, его жену и сына Костю. Они, возможно, потомки того самого убийцы, а значит, им здесь находиться опасно. Особенно в канун дня Ивана Купалы. Ведь, по преданиям, в ночь на Ивана Купалу оживают все лесные духи, все силы, скрытые в земле и воде. А именно там, в земле и воде, нашли свой конец Григорий Онуфриев, его жена и дети.

– Значит, вы тоже, как и ваш сосед Тихонов, убеждены, что Шаталову здесь грозит опасность. А скажите, откуда, по-вашему, она ему угрожает?

– Так ведь я же сказала – из земли и воды, – терпеливо, словно малому ребенку, объяснила Варя.

– Это я понял, – столь же терпеливо ответил ей Гуров. – Я имею в виду, что именно может с ним случиться? Пока что ему только является некий призрак, пугает до смерти. Это, конечно, неприятно, а для человека, у которого проблемы с сердцем, даже опасно. А других физических опасностей для него нет?

– Почему же нет? – удивилась девушка. – Очень даже есть. Если он потомок того убийцы, то вся здешняя природа может ополчиться против него. Змея, например, укусит. А их у нас много: и гадюки, и полозы, и медянки… Или утонуть может, или дерево случайно на него упадет… Или может отравиться…