Кунио Каминаси - Допрос безутешной вдовы

– Да потому что, Наташа, наш с вами друг, – я кивнул ей на Ганина, – обнаружил подле вашего дома одну интересную вещь.

– Какую это вещь ты, Ганин, обнаружил? – Наташа вяло попыталась поднять тонус своего гаснущего дискурса.

– У вас около дома бак керосиновый стоит, из которого керосин в отопитель подается, – ответил я за Ганина. – А сверху – поплавочный индикатор.

– И что? – Она искривила в кислой улыбке малиновые губы. – Что такого в этом индикаторе?

– Да то что индикатор этот вчера вечером, когда трагедия случилась, показывал, что у вас в баке где-то литров сто остается, не больше.

– Замечательно! – Наташа дерзко провела белой рукой по темным волосам.

– Кому как! – возразил я. – Вчера первое число было, так? Первое октября, да?

– Первое, – покорно кивнула она.

– И вчера вам, как полагается во всем нашем с вами Айно-сато, в почтовый ящик бросили счет за керосин за сентябрь, так?

– Наверное. У нас дома всем этим Хидео занимается… Занимался то есть, – поправилась она без видимых эмоций. – Все счета он проверял, контролировал, проплачивал…

– Безусловно, – согласился я с ней. – Только вот в счете, который у вас вчера в прихожей лежал, значится, что на последнее число сентября, то бишь на минувший понедельник, у вас в баке остается сто сорок литров керосина.

– Прекрасно! – по-театральному жестяным тоном пропела мне в правое плечо Наташа. – Значит, зимой не замерзну! Замечательно!

– Вы так считаете? – поморщился я.

– А что здесь может не радовать?

– А то, Наташа, что если на утро первого октября у вас в баке имелось сто сорок литров керосина, а к ночи второго – только сто, получается, что за двое суток вы сожгли сорок литров топлива, но при этом заявляете, что печку пока не раскочегаривали.

– Я на конференции целыми днями торчу, – сообщила Наташа почему-то не мне, а достойно хранящей молчание Аюми, – может, Хидео без меня отопителем пользовался.

– Сжечь сорок литров за два дня, Наташа, можно только в том случае, если на несколько часов врубить ваш отопитель на полную мощность, – сообщил я ей пренеприятнейшее известие, – а в наших, хоккайдских условиях без этого можно обходиться даже в январе, не говоря уже о том, что в октябре действительно отопителем можно вообще не пользоваться. Мы с вами, слава богу, в одной местности проживаем…

– К чему вы клоните, Минамото-сан? – колко спросила она.

– К тому, что ваш отопитель работал вчера вечером на эту самую полную мощность несколько часов, вплоть до вашего с Ганиным приезда. И когда вы первой вошли в дом, вы его выключили, отчего наш друг Ганин и обратил внимание на неестественную духоту и жару в гостиной, где находился ваш покойный муж.

– Чушь собачья! – Наташа шлепнула себя по округлым бедрам. – Ну допустим… только допустим!… я вошла и выключила печку. Но зачем мне понадобился весь этот цирк? Вы можете мне объяснить?!

– Без напряжения! – поспешил я ее огорчить.

– Слушаю вас! – тоном прожженного бюрократа откликнулась она.

– Обвинять вас в том, что вы убили своего мужа, никто не собирается, Наташа…

– Спасибо вам за это! – опять театрально закричала она. – Очень вы меня этим порадовали!…

– Но вот доказать соучастие в его убийстве, я полагаю, мы сможем.

– Какое соучастие?!

– Банальное, Наташа. – Я опять вперился в прозрачную изнанку лобового стекла. – Хидео Китадзима был убит вашим сообщником за несколько часов до вашего с Ганиным приезда. Для того чтобы сместить время смерти вашего супруга на три-четыре часа вперед, убийца воспользовался старым, но безотказно действующим на профессиональное сознание медэкспертов способом.

– Каким еще способом?! – не столько из реального интереса, сколько по упрямой женской инерции визгливо поинтересовалась Наташа.

– Для медиков главный показатель времени смерти – температура тела. Чем она ближе к температуре окружающей среды, тем дольше жертва пребывает в состоянии трупа.

– Замечательно!… – буркнула она.

– У наших медэкспертов есть специальная таблица, выстроенная много лет назад именно на основе подобных опытов…

– Каких опытов?

– Таких… – я на мгновение повернулся к ней, но на этот раз посмотрел не на коленки, а в налившиеся страхом и отчаянием пронзительные глаза, – которые позволяют с точностью до получаса определить момент, когда подопытный начал безвозвратно остывать.

– И что?

– А то, что ваш Хидео нашим медэкспертам достался вчера, извините за служебную скабрезность, тепленьким. Со взопревшим Ганиным они поговорить не догадались, да и не их это дело со свидетелями разговоры разговаривать, и брякнули майору Йосиде с ходу про девять часов. На самом же деле, учитывая тот факт, что супруг ваш, вернее, его тело лежало аккурат около отопителя, временные рамки преступления выглядят совершенно иными.

– И какой вариант этих самых временных рамок в вашем, Минамото-сан, буйном служебном воображении напрашивается, можно поинтересоваться? – стрельнула в меня очередной порцией яда загнанная в угол Наташа.

– Думаю, что убийца совершил свое дело гораздо раньше, скажем, где-то в шесть или семь. После этого он – или она – включил на полную мощность печку, что, собственно, и позволило телу не остыть до приезда нашей бригады, и удалился. А раз никаких следов взлома дверей и окон наши эксперты не обнаружили, значит, ваш муж сам его впустил, что косвенно подтверждает факт его знакомства с убийцей.

– Хорошо, – кисло улыбнулась она. – Допустим, если все оно так и было, то какое я имею к этому отношение?

– Самое непосредственное, Наташа, – уже в который раз за последние двадцать минут огорчил ее я.

– Непосредственное?

– Именно. – Я мельком взглянул на Ганина, затем – на затаившуюся в уголке Мураками. – Убийце имело смысл врубать на полную печку только в том случае, если он знал, когда и, главное, кто ее выключит.

– Вы меня имеете в виду?

– Но ведь вы ее выключили, не так ли? – напомнил я ей.

– Я. – Она согласно кивнула.

– Тогда я вас и имею в виду, – согласился я с Наташей.

– Хорошо, что только «в виду», – вздохнула она, внимательно посмотрела на невзрачную Аюми и демонстративно сдвинула с колен на насколько сантиметров свою примечательную юбку.

– Так вот, – продолжил я лекцию на тему экономии топливных ресурсов в условиях терпимой в плане температурного режима хоккайдской осени, – раз убийца был уверен в том, кто выключит отопитель, причем сделает это до приезда полиции, значит, что он с этим лицом, то есть с вами, по крайней мере, должен быть хорошо знаком. В вашем случае – это отопитель, в других случаях люди используют электроодеяло или что-нибудь еще в том же духе. Голь на выдумку хитра…