Алексей Макеев - Одержимый

– А я что говорю? – прищурился Гуров. – Я как раз о том и толкую. Ну что бы вы сделали с этой теткой, не будь нас здесь? Ну, подержали бы ее ночь в обезьяннике. Ну слупили бы с нее отступные детишкам на молочишко. А утром все равно бы выпустили. И следствие бы по этому делу шло ни шатко ни валко. Глядишь, и не нашли бы никого, верно? А уж про спиртное и подавно бы нигде не упоминалось. Я тебе, по сути дела, то же самое предлагаю. С дамочкой сейчас проводим профилактическую беседу, и пусть живет обычной жизнью. А мы с тобой потихоньку ищем в городе Захарчука, человека без определенного места жительства и определенных занятий. Вот когда мы его найдем, тогда можно будет думать, что делать дальше. А пока не нужно никакого шума, ладно?

– Где же мы вам найдем этого бомжа? – пробурчал Зверев, приглаживая пятерней сальные, свалявшиеся волосы на голове. – Да еще ночью!

– Брось! Город маленький. Наверняка у вас все про всех знают, а уж ты, работник милиции, и подавно! – сказал Гуров. – Я, между прочим, по твоим глазам вижу, что голова у тебя работает неплохо, и ты не такой тормоз, каким прикидываешься. Голову даю на отсечение – знаешь, где может ошиваться сейчас Захарчук. Как-никак это не безродный какой-то «синяк», а человек из порядочной, в общем-то семьи. Не может быть, чтобы его судьба тебя нисколько не интересовала. И по долгу службы, наверное, приходилось сталкиваться. Или Захарчук никогда не нарушал закона?

– Ну уж не нарушал! Всякое бывало, – сказал Зверев. – Ну, ножами до сих пор не пырялся, а по мелочам было. Один раз мы его за драку взяли, другой раз чего-то в супермаркете стянул, но доказать не удалось... Но вообще он старается не попадаться. Надо отдать должное – совесть он не до конца потерял. Старается работать, если подворачивается работа. Если чего-то химичит, то с оглядкой и не наглеет. Даже непонятно, чего он сегодня раздухарился. Чтобы Захарчук за нож схватился, такого у нас никто не припомнит.

– Прекрасный портрет! – сказал Гуров. – Просто ударник труда. А про нож я тебе уже объяснял. Захарчука должны убить. И видно, кто-то его об этом предупредил. Я даже догадываюсь, кто это может быть. Но это сейчас неважно. А важно то, что Захарчук ждет теперь появления человека, который должен его прикончить. Соответственно бросается на каждую малознакомую физиономию. Придонов зашел сюда по нашей просьбе, но, видимо, не сумел внятно объяснить Захарчуку, кто его ищет. Он ведь уже был подшофе. Скверно получилось. Но что выросло, то выросло. Теперь нужно спасать то, что можно спасти. Еще раз прошу – помоги! Буквально на коленях тебя прошу!

– Да ладно вам, товарищ полковник! – смутился Зверев. – О чем речь? Все мы русские люди. Тем более если, как вы говорите, убийство готовится... Все-таки Захарчук не совсем пропащий. Хотя теперь после этого ножа ему, если не убийство, так решетка светит. А поискать его можно.

Гуров сразу поднялся, давая понять, что ловит капитана на слове и не намерен терять ни минуты.

– Говори, где будем искать!

– Идти ему особенно некуда, – принялся размышлять вслух Зверев. – Особенно по нынешней погоде. Он, видите, ночь надеялся у Тамарки провести. Вообще-то она его частенько здесь пригревала. А теперь ему назад хода нет. К бывшим знакомым не пойдет. Это уж на крайний случай. А вот пойдет он, скорее всего, к Тенгизу. Есть у нас тут один криминальный тип. По официальному статусу как бы предприниматель. Вроде бы рабочую строительную бригаду держит. На самом деле не столько строит, сколько дешевой рабочей силой торгует. Ну и, само собой, всякими сопутствующими товарами – наркотой, водкой той же, тачки перепродает – всего понемногу. Вот Захарчук в трудную минуту к нему обращается. Не то чтобы они друзья с ним, но несколько раз Захарчук у Тенгиза подрабатывал. Поручения выполнял и не всегда, я думаю, безобидные. В общем, им двоим есть о чем поговорить. Если Захарчуку грозит опасность, то ему больше некуда идти – только к Тенгизу.

Предупредив хозяйку квартиры, как ей надлежит себя вести, милиционеры отбыли на поиски Тенгиза. Гуров попросил Зверева не зажигать маячков и вообще действовать как можно тише.

– Как прикажете. Хотя нагорит мне за вашего Захарчука по первое число, – проворчал капитан, который опять начал сожалеть о случившемся. – А если сейчас у Тенгиза чего не заладится, это вообще...

– Ты как будто его боишься? – насторожился Гуров.

– Я не его боюсь, – вздохнул Зверев. – Я нашего дурдома боюсь. Раньше вот ясно было, кто бандит, а кто честный гражданин. А теперь сам черт не разберет.

– Ничего, мы разберем, капитан, – усмехнулся Гуров. – Отделим агнцев от козлищ.

В большом доме Тенгиза еще светились окна. По распоряжению Гурова машина с милиционерами объехала квартал и остановилась по другую сторону двора Тенгиза.

– Если кто-то побежит, – предупредил Гуров, – брать только живым. Операция у нас неофициальная, к сожалению. Но брать обязательно. Это тоже без вариантов. Кто отнесется к этому наплевательски, станет моим личным врагом на всю жизнь. За старшего сержант будет. Капитана я забираю с собой, так что дальше работаете на здоровой инициативе.

Когда милиционеры уехали, Гуров, Крячко и Зверев направились к воротам.

– Может, без шума? – предложил Крячко. – Махнем через забор?

– У Тенгиза во дворе собака, – сказал Зверев. – Сторожевая. Махнешь через забор, а она тебе тоже кое-что махнет.

– А, ну тогда не надо, – быстро сказал Крячко. – Я насчет собак не очень.

– Постучим, – заявил Зверев. – Тенгиз обычно на рожон не лезет. Если больших грехов за собой сейчас не чует, должен пустить безо всяких.

Постучали в ворота. Через некоторое время под негромкий собачий рык кто-то вышел на крыльцо, всмотрелся в темноту.

– Кто там?!

– Свои! – крикнул в ответ Зверев. – Открывай, Биг-Мак! – Обернувшись к Гурову, он негромко пояснил: – Кличка такая. Жирный больно, мяса много. Биг-мак, одним словом. У Тенгиза на подхвате.

Скрипя снежком, здоровенный Биг-Мак неторопливо подошел к воротам, отпер калитку.

– О-па! Вон это кто! – сказал он, узнав Зверева. – Не спится, капитан? Проблемы?

– Незваный гость хуже татарина, – сумрачно ответил Зверев. – Особенно по ночам. Но я по работе. Работа у меня, сам знаешь, собачья.

– Да, работенка... – протянул Биг-Мак, внимательно изучая лица Крячко и Гурова. – Я не завидую. А это кто же с тобой? Что-то я их в городе не видел! Издалека, ребята?

– Из Магадана, – сказал Крячко. – Тебе там никому привет передать не нужно? Или сам собираешься?

– Понятно, – кротко сказал Биг-Мак. – Узнаю большое начальство с первого слова. Только извините, ребята, я тут не хозяин. Мне сначала про вас доложить нужно. Хозяин прихворнул немного...