Николай Леонов - Пять минут до расплаты

Коротко стриженный плечистый тренер, стоявший спиной к двери и шагавший вместе с неюными спортсменками, хлопнул в ладоши и возмущенно воскликнул:

– Да что же это такое, почему не следим за ритмом? Стоп! Стоп!

Уловив устремленные к дверям взгляды подопечных, он резко обернулся и недовольно оглядел нарушителей спокойствия. Со скамейки, стоявшей сбоку в углу, встал капитан Веселов. Он махнул тренеру рукой и шагнул к Гурову и Крячко. Тренер в ответ кивнул, вызвал из волнующегося строя одну из учениц, дал ей какое-то указание, в результате чего та с пылом армейского старшины начала равнять любительниц шейпинга с целью возобновления ритмических кренделей. Примерно через минуту шагание приняло прежний относительно пристойный вид, и тренер направился через зал к прибывшим.

За это время Гуров успел коротко переговорить с Веселовым. Тот сообщил, что дома Растегина он выловить не смог и с великим трудом обнаружил это заведение, где тот работал уже около года. Соседи сообщили, что Растегин последнее время в своей квартире появляется редко. Капитан предположил, что причиной этому являются его подопечные дамы. Веселов был свидетелем, что тренер прибыл на вечернюю тренировку с блондинкой, как минимум лет на пятнадцать его старше. Причем они уделяли друг другу весьма очевидное и недвусмысленное внимание.

– Альфонсирует, значит, наш Сереженька, – подвел итог рассказанному Крячко. Веселов лишь пожал плечами: мол, вероятно, так дело и обстоит.

Из-за специфики «Грации», и особенно внешнего облика его обитателей, капитан не стал афишировать свою принадлежность к милицейской профессии и интерес к господину Растегину. Он решил изобразить из себя начинающего любителя шейпинга и здорового образа жизни. И это, похоже, ему удалось.

Гуров был с капитаном полностью согласен. Вид мальчика на входе и остальных любителей бодибилдинга, которых можно было наблюдать через стекло в соседнем зале, наводил на мысль, что данные товарищи, как правило, сначала бьют с правой, а уже потом вникают в тему дискуссии. И, вероятнее всего, данное заведение начиналось с качкового подвала местной братвы.

Тренер Растегин, молодой человек с характерным приплюснутым носом, – Астафьев упоминал, что он был коэмэсом по боксу, – подошел к ним.

– Ваш коллега сообщил, что вы имеете желание позаниматься у нас в клубе, – сказал он и приветливо улыбнулся. – Чтобы тело и душа были молоды…

– Желание имеем, но несколько другое, – ответил улыбкой на улыбку Гуров. – Наши души, да и тела, думаю, подождут, пока мы побеседуем с вами на некоторые отвлеченные от спорта темы.

Лев Иванович достал из внутреннего кармана удостоверение, открыл его и представился Растегину:

– Полковник Гуров. А это мои товарищи полковник Крячко и капитан Веселов. Вас же, если не ошибаюсь, величают Растегиным Сергеем… Как по батюшке-то?

– Геннадиевичем, – растерянно доложил молодой человек. Он глянул в удостоверение и сразу перевел глаза на окно в соседний зал, словно ища там поддержки. Гуров проследил за взглядом и увидел, что их общение с Растегиным привлекло пристальное внимание крепкого мужчины более чем средних лет с коротким седым ежиком. Он не таскал железяки, а ходил от снаряда к снаряду, наблюдал за качающимися и давал им какие-то указания.

Разглядев в руках Гурова красную книжицу, седой решительно двинулся на выход в приемную. Через несколько секунд он уже был в зеркальном зале. Причем не один – за его спиной маячил бугристый мальчик из приемной. Кстати, и лязганье металла за окном напрочь утихло, явив обращенные к ним через стекла с десяток пар внимательных глаз, в глубине которых доброта и смирение точно не таились.

– Что здесь происходит? – вызывающе спросил седой, сверля глазами Гурова. Его лицо, изборожденное глубокими морщинами, выглядело довольно напряженным.

– Прежде чем задавать вопросы незнакомцам, культурные люди обычно представляются, – пробасил Крячко, разглядывая свои ногти. Он светло и невинно посмотрел на седого и, добродушно улыбнувшись, сообщил: – Так меня мама в детстве учила.

Седой смерил его холодным взглядом, секунду подумал и после этого неохотно процедил сквозь зубы:

– Я директор этого клуба, и моя фамилия Батурин.

– А имя-отчество? – поинтересовался Гуров.

– Дмитрий Борисович, – после очередной короткой паузы доложил седой.

– Очень приятно, Дмитрий Борисович, – кивнул головой сыщик и развернул перед ним удостоверение. – Я полковник Гуров Лев Иванович, старший оперуполномоченный по особо важным делам. А это мои коллеги по службе полковник Крячко и капитан Веселов.

– Аж целые полковники в гости пожаловали, – по-прежнему недовольно выговорил седой. Однако тон его стал чуть мягче и в голосе прозвучали некие нотки удивления. – Чем же наш клуб обязан столь высоким гостям?

– Ваше заведение, Дмитрий Борисович, увы, нас совершенно не интересует, – сообщил директору Гуров. – А вот одному из ваших работников, а именно – господину Растегину, хотелось бы задать несколько вопросов.

– Можно ли поинтересоваться, на какую тему? – исподлобья посмотрел на полковника Батурин.

– Нельзя, – жестко отрезал Гуров.

– А если я не разрешу и выставлю вас отсюда? – процедил седой, многозначительно глянув в сторону соседнего зала.

– Нет никакого смысла, – поморщился Лев Иванович. – Мы же все равно вернемся.

– И, естественно, не одни, а с мальчиками в масках и в кованых ботинках, – засмеялся директор клуба, и морщины на его лице немного разгладились. – А все же хотелось бы знать.

– Могу лишь повторить, что разговор с Сергеем Геннадиевичем не касается ни вас лично, ни вашего клуба, – твердо сказал Гуров. – Поверьте на слово.

– Придется поверить, – уже совсем миролюбиво проворчал седой. – Тем более слухи до моих ушей долетали, что следак Гуров правильный мент и зря пургу не гонит. Раз так нужно, поговорите.

– И я слышал, что Батя – надеюсь, я не ошибся в псевдониме – вполне разумный человек и без темы на рожон не прет, – парировал Лев Иванович. – И не беспокойтесь, уж как-нибудь сами разберемся, что нам делать, и разрешения на это у вас спрашивать не будем.

– Ну, пожалуйста, беседуйте, – отвел в сторону глаза седой. – А у меня и без ваших забот дел хватает. Пошли-ка отсюда, Паша. Не будем мешать господам полковникам.

Он повернулся и вышел из зала. За ним ушел и накачанный мальчик, не проронивший за все время разговора ни слова. Гуров проводил их взглядом и, улыбнувшись, переглянулся с Крячко. Матерый волк верно просчитал расклад. Разобравшись, что дело его не касается, сохранив лицо, он аккуратно ушел от схватки. Урок волчатам: не можешь победить сильнейшего, не ломай зря клыки.