Николай Леонов - Пять минут до расплаты

– Ты, Лева, становишься популярным. Прямо Алла Пугачева, – восхитился Крячко. – Уважение от серьезной братвы имеешь. И даже погоняло его вспомнил. А я чувствую, что-то знакомое в фамилии этого кадра, а никак не припомню…

– Я счастлив до невозможности от их уважения, – сделал кислое лицо Гуров, – Может, этот Батя среди местной пацанвы и серьезный, только на нас у него кишка тонка. И видел я это уважение в дубовом гробу с кистями и глазетом. Нам делом надо заниматься, а не со шпаной из пустого в порожнее переливать. А теперь, молодой человек, подскажите, где мы с вами можем побеседовать без музыки и марширующих баядерок?

– Наверное, в тренерской, – неуверенно сказал Растегин. – Там сейчас никого нет.

Бывший боксер, похоже, несколько приуныл. Если его крутого шефа построили по полной программе, чему он был свидетелем, то уж для себя от предстоящей беседы ничего хорошего не ждал. Хотя, и это было ясно видно по лицу Растегина, он не очень понимал, что от него хотят полковники. Все сходилось к тому, что ситуация разворачивалась серьезная. Растегин был в полном недоумении и, следовательно, готов к беседе. И узкая тренерская – без окон, с двумя хилыми стульями, которые без разговоров заняли Гуров и Крячко, – также располагала к доверительному разговору. Веселов для полноты картины занял место у дверей.

– Сергей Геннадиевич, вы, надеюсь, разобрались, что мы с коллегами занимаемся расследованием особо важных дел, – не глядя на стоявшего посередине комнаты Растегина, сухо начал Гуров. Он решил не тянуть с преамбулой и сразу взять быка за рога. – Для вас из этого тесного помещения возможны два исхода. Первый – в наручниках в Матросскую Тишину, второй – в зал к своим шейпингисткам. Я понятно объясняю?

Молодой человек растерянно пожал плечами и промямлил, что он, вообще-то, не очень понимает, что происходит.

Его мычание перебил Крячко:

– Чего мы время теряем в этой дыре? Забираем голубка и поехали. В СИЗО отдохнет денек-другой и быстренько нам расскажет, как террористам сбывал оружие.

– Не будем спешить, – остановил его Гуров. – Возможно, Сергей Геннадиевич не продавал никому оружие и не имел дел ни с какими террористами, а просто был случайным свидетелем. Ведь так, гражданин Растегин?

– Какие террористы?.. – очумело спросил молодой человек, переводя глаза с Гурова на Крячко и обратно. – Я вообще ничего не понимаю! И никаким оружием не торговал.

– И про «наган», который ты Белке продал, не помнишь? – не давая опомниться, быстро спросил Крячко.

– Ну это… – смешался Растегин, и лицо его вытянулось. – Я же просто… Меня она попросила, я их и свел.

– То есть денег вы за это не получали, а следовательно, продавцом оружия считаться не можете, – помог ему Гуров. – Мы можем вам поверить и даже пойти навстречу. Но для того чтобы вас не привлекли к делу как сообщника, вы, Сергей Геннадиевич, сейчас должны чистосердечно рассказать, что произошло три года назад, и это можно будет оформить как явку с повинной.

– Точно так, – облегченно выдохнул Растегин. – Я ничего никому не продавал и готов немедленно и честно написать эту самую повинную.

– Для начала мы готовы вас внимательно выслушать, – сказал Гуров, пристально глядя на молодого человека. – А уже потом будем оформлять чистосердечное признание письменно.

– Хорошо, – согласно кивнул Растегин. – В общем, Белка попросила меня…

– Кто такая Белка? – перебил его Лев Иванович. – Фамилия, имя, отчество, где проживает, как вы познакомились?.. Начнем с этого.

– Белка… ну, в общем, Лиза Белая – ее все так звали, – неуверенно начал Растегин.

– Кто все и где ее так звали? – раздраженно спросил Крячко. – Рассказывай в деталях, что знаешь, и языком побыстрее шевели, а то у нас со временем напряженно.

– Я, когда учился в институте на последнем курсе, работал в эскорте охранником. Там и познакомился с Лизой, вернее – Элизабет. Там все девочки берут себе красивые имена типа Кристина, Аделаида, Марианна. У нее был псевдоним Элизабет. Ну, все и звали ее Лиза, или Белка, Белая. А это из-за того, кажется, что у нее волосы были вытравлены в белый цвет.

– То есть и Лиза, и Белая, и Белка – все прозвища и к реальным имени и фамилии никакого отношения не имеют? – насторожился Гуров. – А вы, может, знаете, как ее зовут по-настоящему?

– Нет, не знаю, – пожал плечами Растегин. – Я ее всегда Лизой звал. И там вообще не было привычки интересоваться друг другом. Правда, я слышал, что до Белки у нее вроде было прозвище Солнышко. Ее так иногда подруга звала.

– Какая подруга? – живо поинтересовался Гуров.

– Агния. Они с Лизой дружили. Я ее видел где-то год назад. Она с эскортом завязала, замуж вышла. Муж вроде при делах. У него риэлторская фирма где-то в Медведково – она хвасталась. И Агния при нем пристегнута, вроде бы отделом аренды квартир заведует. А еще она сказала, что Лизка тоже замуж вышла, только за зэка. Ездила в колонию расписываться.

– Что-о? – удивленно протянул Гуров.

– Да, точно, – оживился Растегин. – Я с Агнией виделся год назад, и она говорила, что Белка расписалась прошлым летом. Значит, два года, как она вышла замуж за заключенного.

Гуров переглянулся с Крячко. Станислав неопределенно пожал плечами. Неожиданная информация о браке подозреваемой была ими принята к сведению.

– А где живет эта Агния, вы знаете? – Гуров с надеждой посмотрел на молодого человека.

– Нет. Мы с ней просто столкнулись на улице и прямо на ходу поболтали, – покачал головой Растегин.

– Зачем Белке был нужен пистолет? – спросил Лев Иванович. – Она вас искала, чтобы приобрести оружие?

– Нет, мы совершенно случайно встретились в переходе метро, – сказал Растегин.

– На какой станции, когда? Припоминайте все подробности, – еще раз напомнил ему Гуров.

– Я возвращался с работы где-то в конце сентября и в метро в переходе на «Краснопресненской» встретил Лизу. Она была чем-то сильно расстроена. Я попробовал расспросить, что за проблемы ее мучают, но она все отнекивалась. Когда вышли из метро на улицу, я пригласил Белку посидеть в кафешке. Выпили кофе, поболтали о знакомых. Потом она неожиданно спросила, не знаю ли я, где можно купить пистолет. Он ей был нужен якобы для самозащиты. Лиза сказала, что ушла из эскорта и работает самостоятельно. И будто уже сталкивалась с козлами, от которых приходилось отбиваться. Я тогда вспомнил про… – Растегин замялся, видимо, не решаясь назвать своего школьного друга.

– Вспомнили про Астафьева, – помог ему Лев Иванович. – Не переживайте, мы с ним уже беседовали.

– Это он вам про меня рассказал? – насупился Растегин.

– Думаю, уже не важно, откуда мы узнали о вашем участии в этом деле. Продолжайте рассказывать, – потребовал Гуров.