Анатолий Безуглов - Мафия

— Это насчет морали, — пояснила следователь. — И права тоже. Девчонке, по-моему, не больше четырнадцати лет.

— Ну и фарисей, — брезгливо поморщился Орлов, возвращая фото Дагуровой.

— Он ли один? — сказала Ольга Арчиловна и продемонстрировала еще несколько разоблачительных снимков из той же серии. — Так попадали в сети мафии многие влиятельные люди. Становились зонтиками.

— А некоторых далее не нужно было заманивать таким способом, — добавил Вербиков. — Конверт с солидной пачкой купюр, японская видеосистема, строительные материалы на собственную дачу…

— Валюта для загранкомандировок, — присовокупила Дагурова. — Вручали ее там, за кордоном. Савельева имела солидный счет в иностранных банках.

— За наркотики? — уточнил Орлов.

— Да. С этим итальянцем, Пьетро, они имели дело не первый год. Факты говорят о том, что Савельева намеревалась остаться за границей. Ее главный компаньон по наркобизнесу, Ступак, тоже настрополился за «бугор». Если судить по оперативным сведениям, которыми мы располагаем, роли распределили так: Савельева увезла с собой весь героин, что они раздобыли в последнее время, а Ступак должен был прихватить золотишко, камни и валюту.

— Насчет Ступака, — прервал ее Орлов. — Почему он дал показания на Киреева? Свой своего?

— Борьба за сферу влияния. Ступак, как показала его жена, мечтал об одном — спихнуть Сову и самому стать «крестным отцом». Пробным камнем явился Киреев.

— А зачем он занимался извозом? От его-то миллионов?

— Извоз — прикрытие и удобная форма общения с иностранными партнерами. Ведь Ступак на своих шикарных лимузинах возил только иностранцев. А вернее, дельцов от наркобизнеса, желающих продать валюту и прочих…

— Понятно, — кивнул прокурор республики. — Еще один вопрос. — О члене-корреспонденте Ляпунове, которого осенью убили в Южноморске. Мне до сих пор звонят из Академии наук и жена. Хотят знать всю правду.

— Лучше бы им совсем не знать, — мрачно вздохнул Вербиков.

— Что так? — вскинул брови Орлов.

— Об обстоятельствах убийства я вам уже докладывал, — сказал начальник следственной части. — А теперь открылись такие подробности… Впрочем, пусть лучше Ольга Арчиловна…

— Как вы знаете, — начала Дагурова, — следствие долго не могло установить личность убитого. А все потому, что человек, к которому Ляпунов втихаря приехал от жены в Южноморск и который знал об убийстве, не желал пролить свет.

— По какой причине? — спросил Орлов.

— Не знаю, как и назвать это. Стыд, что ли… Короче говоря, Владимир Емельянович, Ляпунов приехал к некоей Эвнике. Настоящее ее имя Евдокия. Эвника — изящнее. Так вот она — падчерица Ляпунова. Он ее соблазнил в пятнадцатилетнем возрасте…

Следователь замолчала, давая время прокурору республики осмыслить услышанное.

— Дальше, — попросил нетерпеливо тот.

— Неизвестно, продолжалась ли их связь в этот раз. Но жил Ляпунов у падчерицы. В тот день они находились в ресторане «Воздушный замок», вместе. Все свои документы отчим оставил дома у Эвники. Когда произошло убийство, она растерялась. Пойти в милицию — значит, откроется их некрасивая тайна. Это, конечно, узнает мать, родные… Эвника решила никуда не обращаться. Вот и все.

— Представляю, как будут шокированы коллеги и жена Ляпунова, — покачал головой Орлов. — Его считали чуть ли не святым. — Он помолчал. — Вижу, работы у следственной группы непочатый край…

— Начать и кончить, — ухватился за последние слова прокурора Вербиков. — Для успешного завершения дела, я считаю, нужно подкинуть в группу следователей оперов, подключить кого-нибудь из центрального аппарата КГБ. Это просто необходимо! Нити тянутся в Ростов, Москву и другие города.

— Вы правы, — после некоторого размышления сказал Орлов. — Как, Ольга Арчиловна, согласны занять пост главнокомандующего?

— Спасибо за доверие. Но я считаю, возглавить группу должен другой человек. Который первым дал верное направление следствию.

Прокурор республики посмотрел на Вербикова.

— Мое мнение такое же, — сказал начальник следственной части. — Надо Чикурова вернуть в строй. — Олег Львович смахнул со столешницы невидимые пылинки. — А то что же получается? Объявили войну с преступностью, а сами такими квалифицированными кадрами разбрасываемся! Да и пора восстановить справедливость…

— Простите, Олег Львович, о какой справедливости вы говорите?

— Игорь Андреевич вел следствие совершенно правильно.

— Насколько я знаю, освободили его потому, что он связался в Южноморске с какой-то девицей, возил за город, пьянствовал, устраивал с ней оргии, если мне память не изменяет, в голом виде.

— Да ежели бы это было так, — горячо проговорил Вербиков, — честное слово, я бы первым настаивал на том, чтобы Чикурова не только понизили, но и взашей выгнали из органов!

— Но мне показывали фотографии… И рисунок Чикурова той девицы. В чем мать родила. Игорь Андреевич не отказывался…

— Господи ты боже мой, — вздохнул Олег Львович. — Из мухи слона сделали. — Та девица — Эвника! Понимаете? О которой только что говорили! — хлопнул по папкам с делом Вербиков. Профессиональная проститутка. Она из компании Киреева. Это была провокация. Чистейшей воды! А впрочем, как говорится, лучше раз увидеть, чем сто раз услышать. Мы сейчас покажем одну видеозапись, и все встанет на свои места. Если вы, конечно, не возражаете.

— Разбираться так разбираться, — согласился Орлов. Дагурова включила видеосистему и вставила кассету. — А что за видеозапись?

— Добровольно выдал Вадим Снежков, тот самый, что участвовал в провокации против Чикурова, — ответила Ольга Арчиловна.

На экране телевизора возник уютный уголок побережья. Песчаный пляж, обрамленный огромными причудливыми валунами. Чикуров сидит на земле в одних плавках и что-то рисует в альбоме, отгороженный от всего мира, весь отдавшись творчеству. Рядом с ним аккуратно сложена одежда, а на газете — разрезанный арбуз, кисть винограда, несколько помидоров, чурек, бутылка. Из маленького транзисторного приемника льется негромкая музыка. Чикуров откладывает альбом, аппетитно ест скибку арбуза с хлебом. Затем встает, потягивается, почесывается — словом, ведет себя как человек, который не подозревает, что является объектом наблюдения. Затем заходит в воду и с удовольствием бросается в набежавшую волну.

В следующем кадре Чикуров уже на берегу, обтирается полотенцем. Оглянувшись и не обнаружив никого кругом, снимает плавки, выжимает, кладет на камень, а сам растягивается на песке. Он не замечает, что из моря выходит стройная девушка в маске, ластах и с ружьем для подводной охоты. На ней очень смелый купальник. Сначала даже кажется, что она нагишом. Девушка — а это Эвника — снимает ласты, маску и кладет вместе с ружьем на песок.