Алистер Маклин - Сувенир, или Кукла на цепочке

— Сейчас даже более, чем когда-либо. — Почему вы пришли к такому мнению? Что-нибудь случилось?

— Ничего не случилось, — солгал я и показал на свою голову. — Иногда на меня просто находит…

Де Грааф и Ван Гельдер быстро переглянулись.

— Находит? — осторожно переспросил де Грааф.

— Я имею в виду предчувствия.

Снова быстрый обмен взглядами, выражающий их мнение о полицейских офицерах, действующих на столь научной основе. Затем де Грааф сказал, благоразумно изменив тему:

— Мы подослали туда восемь переодетых полицейских офицеров в обычном фургоне. Но вы говорите, что не стоит всерьез обыскивать склад?

— Нет, как же, стоит… Вернее, я хочу прикрыться обыском. А настоящая цель — найти накладные с данными обо всех поставщиках сувениров.

— Надеюсь, вы знаете, что делаете, — сказал Ван Гельдер серьезным тоном.

— Что ж, надейтесь, — ответил я. — Вам это сделать гораздо легче, чем мне.

Они промолчали. А поскольку наш разговор начинал приобретать неприятный оттенок, то молчали мы всю дорогу.

Прибыв на место, мы остановились позади ничем не примечательного серого фургона и вышли. Тотчас же из фургона вылез человек в темном костюме и приблизился к нам. С точки зрения маскировки, костюм явно подкачал, я признал бы в нем полицейского даже на расстоянии пятидесяти ярдов.

— Мы готовы, сэр! — доложил он де Граафу.

— Давайте сюда ваших людей!

— Слушаюсь, сэр. — Полицейский указал наверх. — А что вы скажете об этом, сэр?

Мы посмотрели в направлении, куда он указывал. В то утро дул порывистый ветер, не очень сильный, но достаточный для того, чтобы раскачивать, как маятник, яркий предмет, подвешенный на балке для подъема грузов, находившейся перед фасадом здания. На темном фоне он выглядел как-то жутко.

Вне всяких сомнений — это была кукла и, причем, очень большая, длиной более трех футов, одетая в неизменный и безупречный по шитью голландский национальный костюм. Длинная полосатая юбка кокетливо развивалась по ветру. Обычно к блоку подъемной балки подвешивалась веревка или проволока, в данном случае кто-то предпочел воспользоваться цепью. Кукла крепилась к цепочке — это мы видели даже с такого расстояния — с помощью крючка, и крючок тоже имел весьма зловещий вид — он был немного маловат для шеи, которую обхватывал. Очевидно, зацепить его стоило усилий, и шея куклы с одной стороны оказалась деформированной так, что голова склонилась набок и почти касалась правого плеча. Понятно, что на цепочке висела всего лишь кукла, но эффект был потрясающий. И это почувствовал не я один.

— Жуткое зрелище! — Де Грааф был потрясен, это выражали и его тон, и выражение лица. — Почему? Зачем? Какая… какая цель скрыта за всем этим? Чье больное воображение смогло придумать такую непристойность?

Ван Гельдер покачал головой.

— Людей с больной психикой гораздо больше, чем мы думаем. Они есть всюду, и Амстердам — не исключение. Брошенный любовник, ненавистная свекровь…

— Да, да, им нет числа. Но ведь то, что мы видим, граничит с безумием! Выражать чувства подобным образом! — Он как-то странно взглянул на меня, словно в нем снова зашевелились сомнения относительно целесообразности нашего приезда. — Майор Шерман, вам не кажется странным…

— На все это я смотрю так же, как и вы. И тот, кто повесил ее, имеет полное право на первое освободившееся место в сумасшедшем доме. Но я приехал сюда не за этим.

— Конечно! Конечно! — Де Грааф бросил последний, долгий взгляд на раскачивающуюся куклу, словно ему было трудно оторваться от этого зрелища, а потом движением головы попросил нас следовать за собой и поднялся на ступени крыльца. Некто вроде портье провел нас на второй этаж, а затем и в контору, дверь которой сейчас гостеприимно распахнулась.

В противоположность складским помещениям, в конторе было просторно, чисто, уютно и современно. Красивый ковер, драпировка зеленовато-желтых оттенков, ультрасовременная мебель, изготовленная скандинавскими фирмами, уместная скорее в роскошной гостиной отеля, нежели в конторе, затерянной в районе доков.

В глубоких креслах сидели два человека— каждый за отдельным письменным столом, покрытым кожей. При нашем появлении они вежливо встали и пригласили присесть в другие, не менее удобные кресла, сами оставаясь стоять. Я был этому искренне рад, ибо таким образом смог лучше рассмотреть их, тем более, что они в равной мере того стоили.

Однако я позволял себе наслаждаться теплом их радушия всего несколько секунд и сказал де Граафу:

— Я забыл одну очень важную вещь. Мне нужно немедленно встретиться со своим знакомым. — Это было правдой. Не часто у меня внутри возникает чувство холода и тяжести, но когда оно появляется, я немедленно стараюсь реагировать соответствующим образом.

Де Грааф удивленно взглянул на меня.

— Такая важная, что вы про нее забыли?

— Всего не упомнишь, а это только сейчас пришло мне в голову. — Так оно и было.

— Может, позвонить…

— Нет, нет! Я должен встретиться лично.

— Вы не могли бы сказать нам, в чем, собственно, дело?..

— Полковник де Грааф!

Мгновенно поняв, он кивнул: конечно же он не допускал мысли, что я буду разглашать, государственную тайну в присутствии владельцев склада, тем более, что по их поводу у меня, видимо, имеются серьезные подозрения.

— Если бы я мог одолжить вашу машину… — продолжал я.

— Разумеется, — ответил полковник безо всякого энтузиазма.

— И если бы вы подождали, пока я вернусь…

— Вы слишком многого хотите, майор Шерман.

— Но это займет всего несколько минут.

Мне действительно потребовалось несколько минут. Я велел шоферу остановиться у первого же кафе, вошел туда и позвонил из будки телефона-автомата. Сперва раздались гудки, а потом послышался голос Мэгги. Я сразу почувствовал огромное облегчение.

— Это я.

— Доброе утро, майор Шерман! — Мэгги, как всегда, была вежлива и спокойна, что в данную минуту меня особенно обрадовало.

— Очень рад, что застал вас. Боялся, что вы уже ушли. А Белинда тоже дома? Не ушла?

На самом деле я боялся совершенно другого. Но сейчас было не время говорить об этом.

— Она еще здесь;—спокойно сказала Мэгги.

— Мне нужно, чтобы вы немедленно покинули отель. Когда я говорю немедленно, я имею в виду десять минут. Если удастся — пять.

— Покинуть отель? Вы хотите сказать…

— Да, да! Сложить вещи, рассчитаться и уйти! И даже близко к нему не подходить! Поезжайте в какой-нибудь другой… Нет, нет, не будьте идиоткой! Не в мой, конечно! В какой-нибудь приличный отель… Меняйте такси, сколько нужно, и смотрите, чтобы за вами никто не увязался. Потом позвоните полковнику де Граафу и оставьте для меня номер вашего нового телефона. Только называйте цифры в обратном порядке.