Алистер Маклин - Сувенир, или Кукла на цепочке

— А какой цвет лица! — продолжал де Грааф. — Как у живого человека. И, несомненно, она сделана с живой натуры, с какой-то красивой девушки, хорошо знакомой художнику. А вы что скажете, инспектор?

— Вы, несомненно, правы, — заявил Ван Гельдер.

— У меня даже возникает чувство, будто я уже где-то видел это лицо, — продолжал де Грааф. — А вы, господа, не встречали похожую девушку?

Мы все медленно покачали головами — в том числе и я. Я вновь ощутил холод внутри и свинцовую тяжесть. Только на этот раз ощущение было гораздо сильнее. Мало сказать, что кукла пугающе походила на Астрид Лемэй, точность и правдоподобие деталей создавало впечатление, что перед нами сама мисс Лемэй.

Минут 15 спустя, после тщательного обыска, давшего, как и предполагалось, отрицательный результат, де Грааф попрощался с владельцами на крыльце склада, а я и Ван Гельдер скромно стояли рядом. Моггенталер снова сиял, а Моргенстерн покровительственно и удовлетворенно улыбался. Де Грааф горячо пожал им руки.

— Еще раз тысяча извинений! — Он заливался соловьем. — Сведения, как всегда, оказались не очень точны. И наш визит не будет нигде зафиксирован. Накладные возвратят вам, как только заинтересованное лицо убедится в отсутствии предполагаемых поставок бриллиантов. Всего доброго, господа!

Мы с Ван Гельдером, в свою очередь, попрощались с ними, и я особенно горячо пожал руку Моргенстерн}/, подумав при этом, как хорошо, что он не умеет читать мысли и, к своему несчастью, родился на свет, не обладая моими способностями, в частности — чувствовать близость опасности и смерти. Ведь именно Моргенстерн был тем высоким и толстым человеком, который первым покинул зал ночного клуба «Балинова» вслед за Мэгги и Белиндой.

Всю обратную дорогу мы молчали. Точнее говоря', молчал я, а де Грааф и Ван Гельдер обменивались впечатлениями. Казалось, их гораздо больше интересовал эпизод со сломанной куклой, чем причина, заставившая меня добиваться нашего визита на склад. Это ясно свидетельствовало о том, как они ее расценивают. Мне не хотелось вмешиваться в разговор и подтверждать правильность их предположений. И поэтому я молчал. Вернувшись в Управление, де Грааф предложил:

— Кофе? У нас тут работает девушка, которая варит самый вкусный в Амстердаме кофе.

— Придется отложить это удовольствие. Боюсь, у меня очень мало времени.

— Значит у вас есть какие-то планы? Нет. Мне надо полежать и — подумать.

— Тогда почему же…

— Почему я приехал сюда? Потому что у меня к вам две небольшие просьбы. Выясните, пожалуйста, не передавали ли мне какого-нибудь сообщения по вашему телефону?

— Вам? По моему телефону?

Должен позвонить человек, с которым я встречался, когда покинул склад. Я уже дошел до того, что сам не отличал, говорю правду или лгу.

Де Грааф понимающе кивнул, снял трубку, быстро переговорил с кем-то и, записав длинный ряд букв и цифр, передал листок мне. Буквы не имели никакого смысла, цифры означали номер телефона в отеле, куда перебрались девушки. Только читать их нужно в обратном порядке.

Я положил листок в карман.

— Спасибо. Придется это расшифровать.

— А вторая просьба?

— Вы не могли бы одолжить мне бинокль?

— Бинокль?

— Хочу понаблюдать за птичками, — объяснил я.

— Ну, конечно! — подчеркнуто согласился де Грааф. — Надеюсь, вы не забыли, что мы должны работать в тесном контакте?

— Нет, а что?

— Вы не очень-то, смею заметить, расположены с нами сотрудничать.

— Когда у меня будет хоть какая-то информация, я обязательно поделюсь с вами. Не забывайте, вы работаете над делом больше года, а я здесь — неполных два дня. Повторяю, мне надо полежать и подумать.

Я не лег и не стал думать. Вместо этого я отыскал телефон, находившийся на приличном, по моему мнению, расстоянии от полицейского управления, и набрал номер, который дал мне де Грааф.

— Отель «Туринг»! — послышался голос на другом конце провода.

Я знал этот отель, но никогда в нем не бывал. Мой роскошный счет не позволял останавливаться в отелях такого разряда, но именно нечто подобное я бы сам выбрал для девушек.

Я сказал:

— Меня зовут Шерман. Пол Шерман. Сегодня утром у вас остановились две молодые девушки. Соедините меня, пожалуйста, с ними.

— К сожалению, не могу этого сделать. Они вышли. В этом не было ничего тревожного. Либо они пошли к Астрид Лемэй, либо, если им не удалось ее найти, выполняли другие задания, которые я дал им сегодня утром. Голос на другом конце провода предвосхитил мой следующий вопрос — Но они просили кое-что вам передать, мистер Шерман. Я должен передать, что им не удалось найти вашего общего друга, и теперь они пытаются связаться с некоторыми другими знакомыми. Правда, боюсь, смысл не очень понятен, сэр.

Я поблагодарил и повесил трубку. «Помогите мне, — сказал я тогда Астрид, — и я помогу вам». Хорошо же я помогал! Такая помощь прямиком вела на кладбище или на дно ближайшего канала.

Я сел в свое «такси» и успел нажить массу врагов, пока мчался по кратчайшему пути к грязному району, примыкающему к" Рембрандтсплейн.

Дверь в квартиру Астрид оказалась заперта, но при мне был пояс с набором отмычек. Внутри все так же, как и при моем первом посещении — чисто, опрятно, бедно. Никаких следов насилия, никаких следов поспешного ухода. Я порылся в немногочисленных ящиках, и мне показалось, что в них слишком мало одежды. Правда, Астрид сетовала на бедность, так что отсутствие одежды еще ни о чем не говорило. Я обыскал всю крошечную квартирку, надеясь найти хоть какую-нибудь записку, хоть какой-нибудь знак, но если что-нибудь и предназначалось для меня, найти я не смог. Откровенно говоря, я и не особенно надеялся.

Я закрыл дверь и поехал в клуб «Балинова». Конечно, для ночного клуба время было чертовски раннее, и двери еще не открывались. Крепкие двери, и как я ни молотил по ним руками и ногами, они не поддавались. К счастью, сон находившегося за ними человека был, очевидно, не так крепок, ибо в замке вскоре повернулся ключ, и дверь слегка приоткрылась. Я сразу просунул ногу и щель и немного расширил ее. В щели я увидел голову и плечи увядшей блондинки, целомудренно запахнувшей на груди халат. Если учесть, что в прошлый раз я видел ее в ореоле мыльных пузырей, то она явно переигрывала.

— Мне нужен управляющий.

— Мы открываемся в шесть.

— Мне не нужен столик. И мне не нужна работа. Мне просто нужно увидеть управляющего. Сейчас!

— Его еще нет.

— Ах вот оно что… Надеюсь, ваша следующая работа будет не хуже нынешней.

— Не понимаю, при чем тут моя работа?

Не удивительно, что они вчера устроили полумрак в клубе. При дневном свете это испитое лицо произвело бы на завсегдатаев клуба такое же действие, как сообщение о том, что у одного из посетителей бубонная чума.