Арне Даль - Мистериозо

— Концерн Карлбергера, — начал он. — В центре — финансовое акционерное общество «Шпиль». Вокруг расходятся концентрическими кругами все менее и менее прозрачные дочерние фирмы, дочерние фирмы дочерних фирм и так далее. Даже за один час, имевшийся в моем распоряжении, я обнаружил связь между фигурантами, а с помощью профессионалов, — Сёдерстедт указал на Петерсона и Флорен, — мы, конечно же, откроем и не такие очевидные вещи. Связанным с этой структурой оказался Странд-Юлен, который был совладельцем одной из дочерних фирм Карлбергера, «Алруна Холдинг АБ».

Сёдерстедт умолк. Никто не понял, закончил ли он свою речь. Он раскраснелся, пока говорил, и Хультин сказал:

— О’кей, мы благодарим Сёдерстедта за исключительно вдохновенный отчет. Чавес?

Чавес слегка усмехнулся, прежде чем ответить:

— Я буду краток. Что касается тех предприятий, в правлении которых Даггфельдт и Странд-Юлен входили вместе с Карлбергером, то их насчитывается три. Трое наших убитых управляли компанией «Эриксон» с 1986 по 1987 год, «Южным банком» в 1989-91 годах и МЕМАБ в 1990 году. Такова связь между тремя покойниками по линии управления крупными компаниями.

— А что такое МЕМАБ? — спросила Черстин Хольм.

— Не имею понятия, — ответил Чавес.

— Могу вас просветить, — глубоким низким голосом произнесла Таня Флорен. — А как вы сами думаете?

— Финансовое акционерное общество, — устало сказал финско-шведский голос.

— Верно, — согласилась Таня Флорен.

Для Пауля Йельма работа перешла в совершенно новую плоскость. Прежде он стоял на передовой, а теперь был оттеснен далеко в тыл. Расследование развивалось прежде всего в двух направлениях: русский мафиозный след через Нюберга и Нурландера, а также бизнес-след через Сёдерстедта, Чавеса, Петерсона и Флорен. Черстин Хольм активно допрашивала родственников и друзей усопших магнатов, предоставив вести вторичные допросы меньшим по званию специалистам из Государственной криминальной полиции и полиции Стокгольма.

А Йельм проводил время, изучая гостевую книгу гольф-клуба. И с горечью думал о том, как изменились в наши дни преступления. Теперь уже не убивают из-за интриг в тайном ордене или гольф-клубе. Теперь людей занимают изощренный секс, наркотики и отмывание денег.

Телефон предполагаемого сутенера с симпатичным именем Юхан Жезл оказался незарегистрированным, а повторный визит на Тиммермансгатан, сопровождаемый многочисленными звонками в дверь, кончился ничем: занимающийся проституцией юный Йорген Линден поменял место жительства.

Вскрытие трупа Нильса-Эмиля Карлбергера, проведенное судебным врачом Кварфордтом, не дало ничего нового, не считая того, что у убитого начиналась опухоль мозга. Техники-криминалисты Свенхагена обманулись в своих ожиданиях, ни одной улики им обнаружить не удалось. Кроме оставленной в стене пули.

Йельм вернулся к гостевой книге гольф-клуба. Часы тянулись. Среди имен, написанных с разной степенью разборчивости, он быстро научился отличать педантичный почерк Даггфельдта, экспансивный — Странд-Юлена и отклоненные влево буквы Карлбергера. Имена убитых встречались в книге довольно часто, но никогда не стояли рядом друг с другом. Йельм уже дошел до такой древней даты, как осень 1990 года, и был почти готов смириться с мыслью, что ни один из троих убитых никогда не играл вместе с кем-либо из двоих других, когда внезапно увидел педантичный завиток рядом с экспансивным росчерком. А через секунду разглядел и подпись с наклоном влево.

Оказывается, Даггфельдт, Странд-Юлен и Карлбергер все-таки играли однажды в гольф вместе, втроем, и это сулило очень интересные перспективы. Йельм поделился открытием с Чавесом и выяснил, что общая партия в гольф состоялась как раз после совместного заседания правления МЕМАБ седьмого сентября 1990 года. Надо заметить, что это был единственный раз, когда братья по ордену Даггфельдт и Странд-Юлен играли в гольф вместе. Несмотря на то, что оба принадлежали к отделившемуся ордену Скидбладнира, заседали с конца семидесятых годов в восьми одних и тех же правлениях и являлись членами одного гольф-клуба, на поле они встретились один-единственный раз — причем именно в этот раз к ним присоединился и Карлбергер. Это казалось поразительным.

— Трое людей играют в гольф осенью 1990 года, — громко произнес Йельм. — Это единственный раз, когда они играют вместе. Несколько лет спустя все они оказываются в морге, убитые одним и тем же преступником с промежутком примерно в неделю. Что это означает?

— Что? — отозвался Чавес, продолжая печатать на компьютере.

— Я не буду снова это повторять. Твое подсознание и так все слышало.

Чавес прекратил печатать и повернулся к Йельму. «Ему не хватает усов», — подумал Йельм и сам удивился своей мысли, почувствовав, как старые, давно забытые вопросы снова стали беспокоить его.

— Да ничего это не означает. Возможно, то, что деловые связи распространялись и на другие сферы жизни.

— Или что кому-то не нравится гольф…

— Вот именно, — мирно ответил Чавес и снова начал печатать. — Предлагаю решение загадки. Некий человек, ненавидящий гольф и ошивающийся возле забора гольф-клуба в Кевинге осенним днем 1990 года, замечает трех надменных господ из высшего общества, похваляющихся возле лунки своими успехами, и решает, что именно их он и отправит одним махом на тот свет. Правда, после этого ему приходится ждать еще несколько лет, чтобы исполнить задуманное. А ведь можно было все проделать гораздо быстрее.

— Может быть, кедди? [18] Человек, подносящий клюшки и мячи для гольфа.

— Я пошутил, — сказал Чавес.

— Я понял, — ответил Йельм. — Но если мы повернем эту историю под другим углом, ситуация изменится. Господа являются в клуб прямиком с серьезной деловой встречи, они расслаблены, они непринужденно болтают, возможно, потягивая грог в баре клуба и жалуясь на тяжелую жизнь бизнесмена. Короче говоря, это очень серьезные люди. Цветы вянут при их приближении. Языки у них развязались. Понимаешь? Возможно, кедди опоздал или сделал какую-то ошибку, и они принялись ворчать, придираться к нему или к ней, снисходительно хихикая и обращаясь с человеком как с ничтожеством. Возможно, они позволяют себе сексуальные намеки. И вот так, походя, они доводят его или ее до состояния такого унижения, что требуется несколько лет, чтобы этот человек пришел в себя и снова смог жить с высоко поднятой головой. Возможно, их поведение стало, как это называется, катализатором, возможно, что реакция перешла в бурную фазу. Не исключено, что этот бывший кедди провел несколько лет в психиатрической больнице или где-то еще и был выпущен оттуда вместе с другими полоумными в очередную амнистию. Возможно, этот человек стал осмысливать свою жизнь и понял, что именно привело его в психушку. Он уже пережил разочарование, ему все стало ясно, и вот он убирает их одного за другим, просто, быстро, изящно. Чистая месть.